– Чем это пахнет? – поинтересовалась она.
– Нужно перенести его в экипаж. Скорее! – Подталкивая их к выходу, я мысленно взмолилась, чтобы они не вспомнили про второй этаж и не решили его осмотреть. Когда мы все оказались на улице, я плотно прикрыла за нами дверь.
– Что ж, по крайней мере, все уже позади, – облегченно вздохнула Жюстина.
Мои дела здесь были еще не закончены, но я изобразила улыбку облегчения, показывая, как я рада тому, что навсегда покидаю это ужасное место.
Жюстина взяла меня за локоть и перевязала мне ладонь своим носовым платком. Мое платье было покрыто грязью и сажей. В глаза бросались яркие пятна моей же крови, напоминающие брызги на грязном снегу.
– Вы правильно сделали, что решили его найти, – сказала Жюстина. – Вы нужны ему.
Я всегда была ему нужна. А теперь он нуждался во мне вдвойне. Я должна была помочь Виктору прийти в себя, должна была защитить его. Я не могла допустить, чтобы кто-нибудь узнал правду.
Виктор сошел с ума.
Глава девятая
Минует ужас нынешний, и тьма когда-нибудь рассеется
В доме врача, статного господина, чья одежда намекала на множество благодарных и состоятельных клиентов, была отдельная комната для пациентов вроде Виктора, которым требовался покой и постоянная забота.
Я проследила, чтобы Виктору обеспечили должный уход, и описала врачу его многочисленные затяжные горячки.
– В таком состоянии он начинает бредить. – Я убрала со лба Виктора волосы и приложила влажную тряпку. Пожилая сиделка маячила поблизости, ожидая, когда я уступлю ей место. – Он может нести бессмыслицу или говорить ужасные вещи, но когда он придет в сознание, то ничего не вспомнит, потому что это всего лишь горячечный бред.
Врач нетерпеливо закивал.
– Поверьте, мне знакомы симптомы лихорадки. Вам больше не нужно беспокоиться, фройляйн Лавенца. Мы о нем позаботимся. Вы можете навещать его по утрам, но в остальное время ему нужен покой. Нам повезло, что вы нашли его вовремя. Еще пара дней, и сжигание телесных жидкостей могло привести к смерти.
– Да, – пробормотала я, поцеловав Виктора в щеку, и отступила от его постели. – Нехорошо, когда телесные жидкости сжигаются.
Кое-что, однако, сжечь было необходимо.
В гостиной меня ждали Мэри и Жюстина. Жюстина ерзала в кресле, нервно поглядывая в окно на опускающееся к горизонту солнце. Завидев меня, она вскочила, как высеченная огнивом искра.
– Элизабет! Как Виктор?
– Его уложили в постель. Уверена, он поправится. Спасибо вам, Мэри, что так быстро нашли опытного врача. Нам повезло, что мы вас встретили, – по многим причинам.
Мэри кивнула, надела перчатки и поправила шляпку.
– Хорошо, что я пошла с вами. Мой дядя был бы рад, что я помогла Виктору. Я тут подумала… возможно, он последний, кто видел Виктора здоровым. Разумеется, в тот момент Виктор наверняка был здоров. Иначе дядя ни за что не оставил бы его одного в этом месте.
– В отличие от Анри, – добавила я.
В голове у меня уже роились мрачные мысли, отдающие пеплом и гарью.
Жюстина сделала несколько мелких шажков к двери.
– Но ведь Анри уехал много месяцев назад. Он бы тоже остался, если бы знал. У нас еще есть какие-то дела? Скоро стемнеет, и мы окажемся на улице!
Мэри непонимающе сдвинула брови.
– Хозяйка нашего пансиона не слишком добра, – пояснила я. – С заходом солнца она запирает входную дверь. Она предупредила нас, что если мы к этому времени не вернемся в дом, то нам придется ночевать на улице.
Только теперь я поняла, что это осложняет дело. Я не могла провести под замком всю ночь, но мне нужен был веский повод, чтобы просить Мэри о гостеприимстве.
– Честно говоря… – я помолчала, словно обдумывая только что пришедшую в голову мысль. – Ночью в болезни Виктора может наступить кризис, и мне бы хотелось узнать об этом немедленно и иметь возможность приехать. Мэри, вы уже сделали для нас так много, но… могу ли я просить вас о еще одном одолжении?
– Разумеется. Не стоило даже спрашивать. Этой ночью мой дом открыт для вас – и в любую другую ночь тоже. Вот только свободная кровать у меня одна.
– Я могу спать на полу, – предложила Жюстина.
– Ерунда. У нас есть приличная комната, за которую мы уже заплатили. – Я снова помолчала, не оставляя никаких сомнений, что я пекусь исключительно об их удобстве. – Мне нужно будет найти новую одежду для Виктора, чтобы утром ему было во что переодеться. Я ее куплю – не имею ни малейшего желания возвращаться в его жилище! Мэри, вы не могли бы проводить Жюстину в пансион и удостовериться, что она устроилась на ночлег? А потом я приду к вам, чтобы быть рядом в случае, если понадоблюсь Виктору. В конце концов, это всего на одну ночь. Завтра мы сможем точнее оценить его состояние и понять, сколько времени ему понадобится на восстановление.
Обе они сочли мой план разумным, хотя Мэри, похоже, настораживала настойчивость, с которой я отсылала их с Жюстиной прочь. А еще этот план позволял мне вернуться в незапертую комнату у реки одной, без увязавшейся за мной подруги, которую могла разбудить моя ночная вылазка.
Я оставила врачу адрес Мэри и помахала вслед экипажу, увозившему Мэри и Жюстину, а потом решительно повернулась, готовая приступить к предстоящим мне неприятным делам.
***
К городскому собору примыкало кладбище, но оно было слишком людным, а его название не совпадало с тем, что было указано в списке Виктора. Я снова выскользнула за пределы стен, охраняющих добрый народ Ингольштадта, – на этот раз обойдя по дуге сторожку, которая напугала меня, когда я увидела ее впервые.
До места я добралась на закате. Скрюченные деревья сбрасывали скопившиеся на листьях капли дождя. В доме с одним окном, что стоял на краю изогнутой зеленой лужайки, горел свет, и я уверенно постучала. В последний момент я запахнула плащ, чтобы прикрыть забрызганное грязью и кровью платье.
Дверь открыл мужчина, такой же скрюченный, как деревья вокруг.
– Я могу вам помочь?
– Я здесь по поручению отца – он кладбищенский сторож в Женеве. В последнее время у нас орудуют расхитители могил, и он пытается собрать как можно больше информации. Я приехала в Ингольштадт навестить сестру и ее семью, и он попросил меня заодно узнать, не сталкивались ли вы с подобными бесчинствами.
Мужчина нахмурился и заглянул мне за спину.
– Вы одна?
– Да. – Я задрала подбородок и улыбнулась так, словно в этом не было ничего необычного и настораживающего. – Сестра недавно разрешилась от бремени и не может покидать дом. Я только сейчас вспомнила о поручении отца и улучила время, чтобы выполнить его, пока ей снова не понадобится моя помощь.
Он вздохнул и потер белую щетину на подбородке.
