– Я планирую смотреть в эту сторону какое-то время, мадам. Я никогда не узнаю, открывали вы письма своего кузена ради вестей из дома или нет. Мой брат бы такие вещи осудил, а коли так, то и я осуждаю. Но осуждать то, чего я не видел, я не могу.
– Спасибо, – сказала я. Глаза наполнились слезами от солнца, ветра и доброты, встреченной в столь неожиданных местах.
Писем было несколько. Два из них, к моему удивлению, были от отца Анри Клерваля.
Виктор!
Ты не отвечаешь на мои письма. Мой сын отринул свою семью и свой долг, и вину за это я возлагаю на тебя. Твой отец утверждает, что ты уехал в Англию, чтобы уговорить Анри вернуться. Поскольку это ты сбил его с пути, ответственность за его возвращение лежит на тебе. Не думай, что былая дружба убедит меня простить твоему отцу его долги. Я выжму каждый камень поместья Франкенштейн, если потребуется.
Найди Анри и верни его домой, и тогда, возможно, я найду в себе немного сочувствия.
Фредерик Клерваль
Виктор!
Я прочел твое последнее письмо. Ты лжец и негодяй. Я нанял сыщика, чтобы найти тебя и сына. Если судьба моего сына разрушена из-за того, что он связался с тобой, я заберу у твоей семьи все до последней крошки и заставлю тебя по закону заплатить за его погибель. Ты узнаешь, что мой гнев отыщет тебя даже на вересковых пустошах Шотландии.
Фредерик Клерваль
Я никогда не была близко знакома с отцом Анри, но поморщилась от мысли о новостях, которые привезет ему сыщик. Бедный Анри. Для него добром это не кончится. Если месье Клерваль был настолько суров к Виктору, я сомневалась, что он проявит сочувствие к сыну.
Третье письмо было от судьи Франкенштейна. Я открыла его с трепетом.
Дорогой сын!
Я не знаю, что заставило тебя покинуть нас в такой печальный момент. Это был недостойный поступок. Как бы то ни было, тебе стоит знать, что Элизабет пропала. Где она сейчас, мне неизвестно. Она уехала без предупреждения.
Она должна вернуться. Я не могу ее потерять. Я уже потерял слишком много. Пожалуйста, возвращайся домой и помоги мне ее отыскать.
Твой отец, Альфонс Франкенштейн
Я отложила письмо в глубоком потрясении. Я ожидала обвинений и осуждения. Вместо этого я увидела отчаянное желание меня вернуть. Я почувствовала первый укол вины по отношению к человеку, который позволил мне стать частью своей семьи. Он пережил столько утрат, а я, неблагодарная, даже не сказала ему, куда еду.
Я пообещала себе, что помирюсь с ним по возвращении. И что рядом со мной будет Виктор, живой и здоровый. Это было лучшее, что я могла сделать для судьи Франкенштейна.
Поразительно, но второе письмо, более свежее, было отправлено из Лондона.
Виктор!
Фредерик Клерваль несет какую-то чушь о возмездии. Я не смог отговорить его от идеи искать тебя. Я опасаюсь неприятностей, которые он способен учинить тебе на чужой земле, где у меня нет влияния. Я последовал за ним в Лондон и попытаюсь найти тебя прежде, чем это сделает он.
Если увидишь этого болвана, его сынка, вели ему написать папаше.
Альфонс Франкенштейн
Судья Франкенштейн и отец Анри! Оба в Англии и, возможно, уже на пути в Шотландию. Я не знала, облегчает ли это мою задачу или, наоборот, усложняет. Я надеялась, что меня это не коснется вообще. Ни тот, ни другой даже не догадывались, каким силам жизни и смерти противостоит Виктор.
Помочь ему могла только я.
***
Сгустились сумерки, когда Джордж причалил к каменистому берегу крошечного острова, выбранного Виктором. На воде покачивалась еще одна лодка, хотя, судя по всему, она уже давно не использовалась.
– Не хочу возвращаться по темноте, – сказал Джордж. – Опасно. Справитесь дальше без меня?
Я кивнула. И пожалела, что из-за вуали он не видит моей теплой улыбки, но анонимность была важнее.
– Я справлюсь. И сама отнесу письма, так что вам не нужно задерживаться. Спасибо за вашу доброту, Джордж. Я навсегда ваша должница.
Он кивнул и коснулся фуражки.
– Надеюсь, у вас все получится.
– Я тоже на это надеюсь.
Если Виктора здесь нет, мне предстояла долгая, полная неопределенности ночь на холодном и негостеприимном острове. Я повернулась к крутой неровной насыпи из черных камней. К узкому участку ровной земли наверху вела извилистая, едва различимая тропа. Я пошла по ней, осторожно выбирая в меркнущем свете, куда поставить ногу. Первый увиденный мной дом – впрочем, «дом» было слишком громким словом для этого курятника – был пуст и, по всей видимости, давно не использовался, как и лодка на берегу.
Во втором доме тоже было темно. Я заглянула в окно. У холодного очага стояла колыбель. Ни книг, ни перьев – никаких признаков Виктора.
Я пошла дальше. Остров был невелик, но я могла ошибаться в своих суждениях. Возможно, первый дом принадлежал Виктору – прежде. Или я приехала не туда и снова его упустила.
Окончательно убедив себя в том, что мне предстоит гоняться за Виктором всю жизнь, я обогнула поросшие лишайником валуны и увидела третий дом. К маленькому жилому помещению с задней стороны примыкала деревянная пристройка побольше. Хотя все строение накренилось от не стихающего десятилетиями ветра, выглядело оно довольно надежно.
Внутри света тоже не было, но я заспешила вперед с новой надеждой. Дом располагался в самой высокой точке острова, и ветер здесь хлестал с остервенелой злобой. Он одиноко свистел в скалах, выводя печальную песню. У меня чуть не сорвало вуаль, а когда я повернулась, чтобы ее поймать, то увидела на горизонте две одинокие лодки, покачивающиеся далеко от берега, – мои единственные компаньоны в эту ночь.
Приготовившись к разочарованию, я открыла дверь. Дом был обставлен скудно: печь, кровать, стол с одним стулом. На столе лежал дневник. Слушая, как колотится мое сердце и шумит в ушах кровь, я пересекла комнату, ступая по выложенному плиткой полу, и посмотрела на дневник. Последние лучи солнца выхватили слова, написанные почерком Виктора.
Я нашла его.
Издав прерывистый вздох облегчения, я решила ждать его в доме. Его вещи здесь; рано или поздно он вернется. А когда вернется, я скажу ему, что знаю правду и хочу, чтобы он был на моей стороне. Мы сразимся с чудовищем вместе, как и следовало сделать с самого начала.
Но чем он здесь занимается? Может, он надеялся заманить на этот уединенный остров чудовище? Увести его подальше от меня? Уничтожить его?
В пристройке могло быть что угодно. А возможно, она была пуста. Но я с растущим волнением подозревала, что найду внутри ловушку для чудовища или какой-то другой способ его победить. Видно, это и была работа, о которой упоминал Виктор.
