Я постучал в дверь, и сканер показал, как Анна встала из-за стола и направилась к двери. Открыв её, она вытаращила на меня глаза и выдохнула:
– Ты-ы?!.
– Ага. Пустишь в квартиру или на лестничной площадке оставишь стоять? – поинтересовался я. – Не волнуйся, я здесь по делу. Хочу узнать: мой ребёнок или нет.
Она молча посторонилась и сопроводила в зал, где все сидели за общим столом, обедали, даже ребёнок был на специальном высоком стульчике. Под «ах» Дарьи Анна обратилась к матери:
– Мама, познакомься, это мой бывший муж Кирилл.
– Я его узнала, – зло откликнулась та, с ненавистью глядя на меня.
Она была в форме полковника медицинской службы, впрочем, как и Анна.
– Не стоит так глазами сверкать, дорогая бывшая тёща, – с улыбкой сказал я. – Это ваша дочь мне изменила и довела дело до развода. Я сюда пришёл посмотреть на ребёнка. Можно провести экспертизу на отцовство, но этого не требуется, я уже и так вижу, что ребёнок не мой. Все характерные черты Евгения налицо. И нос, и разлёт бровей, не спутаешь. Однако я всё же проверю.
Подойдя к ребёнку – Анна не успела заступить мне дорогу, – я прижал к ручке малыша диагностический амулет, потом приложил его к своей руке и пояснил свои действия:
– Последняя разработка американцев, проверяет отцовство по коду ДНК. Если загорится оранжевый огонёк, ребёнок мой, если синий – нет. – И показал синий огонёк на амулете: – Что и требовалось доказать.
– И ты влюбилась в этого подонка? – сказала бывшая тёща Дарье. – Да так, что связалась с лётчиком, похожим на него. И тот подлец тебя бросил. Мне стыдно за тебя, дочь.
Я с интересом переводил взгляд с тёщи на покрасневшую, опустившую глаза Дарью и хмыкнул:
– А ведь я, Дарья, за тобой летел, но, как вижу, ты занята. Что ж, совет да любовь, как говорится.
Тут я на мгновение замер и затем быстро подошёл к окну, выглянул наружу и отрывисто сообщил:
– У меня неприятности, убийцы по следу посланы. Это иностранцы работают. Из Италии. Мог пострадать мой ребёнок, поэтому я здесь, но раз он не мой, то это уже не волнует. Когда ликвидаторы к вам придут, расскажете о проверке, возможно, ребёнка они не тронут. А сейчас все на пол, накройтесь одеялами и матрасами, чтобы выбитые стёкла и осколки не зацепили. Убийцы здесь, я решил принять бой.
Жаль, что до этого дошло, но боевики инквизиции клюнули. Я выставил себя приманкой, и вот они подготовились к захвату. Хорошо, я снаружи у входа приклеил на стене амулет-камеру, благодаря которой увидел приготовления боевиков. Они пользовались маскировкой, прохожие их не видели, но что важно: казалось бы, обычный амулет-камера, а от него маскировка не скрывает. Надо будет изучить плетения, внедрить в сканер, усовершенствовав его, чтобы он видел людей под маскировкой. Да ещё помечал их, чтобы я видел, где находятся те, кто пользуется магическими артефактами.
Отойдя от окна, я поинтересовался у бывшей тёщи:
– Телефон подключен?
– Да, – ответила она, пребывая в растерянности.
Я подошёл к телефону, снял трубку, попросил телефонистку соединить меня с местным управлением НКВД и, когда дежурный ответил, сообщил ему об иностранных агентах на такой-то улице и велел выслать солдат, окружить квартал, чтобы не дать им уйти. Положив трубку, я повернулся к женщинам:
– Я маг, волшебник. – И сделал так, что меня охватил огонь, сразу погасил его, а потом, вылив из графина воду на ладонь, не дал ей растечься, а сделал разные фигурки, заморозив их. Посмотрев на шокированных сестёр и их мать, пояснил: – Маги в этом мире уничтожаются, этим занимается инквизиция Ватикана. Именно их боевики снаружи. Если бы ребёнок Анны был моим, они его забрали бы себе и вырастили фанатиком, но, к счастью, моей крови в нём нет. Но они ещё будут засылать к вам своих людей. Если ребёнок пропадёт, значит, он в Италии. А сейчас прощайте.
Я покинул квартиру, стремительно спустился, дробно стуча подошвами ботинок по ступеням лестницы, и, выскочив на улицу, с ходу атаковал, продавливая защиту стихией Огня. Как я уже говорил, именно эта стихия тут самая действенная. Семерых уничтожил почти сразу, в пепел. Причём по одному стрелял из пистолета, также продавливая защиту, а из боевого амулета-перстня посылал ледяные стрелы. Так что семеро заживо сгорели, а восьмой упал со сбитой защитой, нашпигованный стрелами. Остальные же стали отступать. Да так шустро, что я не смог догнать, ушли. Трое вроде. Но может, и четверо.
Преследовать их я не стал, в укромном месте переоделся, сменив форму на одежду работяги, и направился прочь из города. Облава, устроенная НКВД, мне не помешала. За городом достал машину, добрался до пустынного берега и, дождавшись темноты, погнал на моторке к месту стоянки подлодки. Едва нашёл, пришлось покрутиться, пока сканер не показал субмарину на дне с девчатами на борту. Эти охламонки патефон завели и песни слушали. Сверху всё слышно, ну почти.
Убрав моторку, я спустился на дно, прошёл снова через торпедный аппарат и оказался на борту. Девчата ещё не легли, вот и сбежались на шум. Расцеловав их, сообщил, что пополнения ждать не стоит, не дождалась несостоявшаяся наложница, и стал поднимать субмарину на поверхность. Там мы перебрались на вновь извлечённую «Каталину» и, убрав лодку и поднявшись в небо, полетели в сторону Турции. А дальше – как получится.
Однако мы едва успели подняться на километровую высоту, как я засёк быстро нагонявший нас истребитель, опознав в нём Як-9. У меня такие были в запасе. Только кабина в самолёте была пуста. Или не пуста, а внутри находится боевик инквизиции. Опять на те же грабли наступают с системами маскировки. С их возможностями угнать истребитель нетрудно. И как только он меня нашёл? Догадка молнией сверкнула в голове. Проверил – и действительно на своей ауре обнаружил знакомую метку, которую тут же убрал. Вот гады!
Предупредив девчат, чтобы не пугались, я открыл огонь с помощью крупнокалиберных пулемётов гидросамолёта. Боевик крутился, но я выстраивал перед ним стену огня, не давая приблизиться, любая попытка – и огонь на поражение. Да и пилотом тот был так себе, похоже, машина ему плохо знакома. Пилот, видя, что мой огонь точный, а сам сблизиться на дистанцию уверенного поражения не может, все его попытки меня сбить с дальнего расстояния мной игнорируются, я просто уходил в сторону, и снаряды пролетали мимо, и выпустил в меня нечто чёрное. Чёрное облако двигалось на удивление быстро, в два раза быстрее «Каталины», да ещё меняло траекторию, как и я крутил самолётом. То есть имело систему самонаведения. Не знаю, что это, но эта хрень мне жуть как не понравилась.
– Девчата, быстро на койку! – проорал я. – Все!
Покинув рубку, я сам устроился на койке и, обняв девчат, активировал телепорт. Это единственный шанс избежать попадания в то чёрное облако. Я чувствовал, что ничем хорошим это не закончится, и огонь его не брал, я пробовал этой стихией.
Нас дёрнуло, но то, что телепорт сработал, было видно. Только вот амулет парашюта, который я собирался активировать и совместно спустить нас на поверхность земли, ну или где мы окажемся, не пригодился. Мы всё так же сидели на койке и так же гудели моторы «Каталины», только в иллюминаторы светило солнце. Значит, перемещение произошло, причём телепорт перенёс и самолёт. Силён, однако.
