– Понимаю, не могу сказать, что разделяю вашу позицию. Но глубоко уважаю, бесспорно. Не буду лгать, что непременно отыщу и покараю убийц вашего мужа, но будьте уверены, что если представится такая возможность, мимо не пройду. Разрешите, теперь я оставлю вас.
– Да, конечно. Самое время, мастер. Все эти разговоры взволновали меня. Вы найдете выход сами? Боюсь, я не в состоянии сейчас оказывать вам любезности.
– Ну конечно найду. Прощайте.
– До встречи, мастер Калинич, и поторопитесь. Рыдающая вдова не самое красивое зрелище, а сил держаться у меня уже не осталось, – она уткнулась в ладони.
Бросив последний взгляд на подрагивающие плечи женщины, Механик оставил гостиную, быстро прошел коридором до двери. Оттянув засов, вышел в темноту. Кивнув на прощанье лохматому псу, он пошел до перекрестка и тихо выругался, когда понял, что извозчик его не дождался, несмотря на залог.
Однако вечер был хорош. По пути с окраин можно заглянуть в ресторанчик, побаловать себя свежей рыбой и кружечкой-другой сухого вина.
Вышагивая по пустеющим улицам, Калинич размеренно помахивал саквояжем и склонялся к тому, что вдове вполне можно верить. Хотя и не всецело. Скорее всего, куратор действительно мертв, а значит… А вот что это значит, он так и не понял.
У него было довольно подробное описание Вордиса Тлафирка, так что Калинич узнал бы его и при случайной, не нарочной встрече. Вообще, человек – раб привычек. А Вордис был настоящим человеком. Не меняющим ни предпочтения в одежде, ни стиль работы на протяжении уже многих лет. Механик считал это несколько неразумным, но весьма удобным для него лично в конкретном случае.
Поймав пролётку, Механик отправился к докам, вернее в припортовый райончик, настолько густо застроенный, что с отдаления весь конгломерат теснящихся друг на друге домиков представлялся эдаким трупом гигантского монстра. Кстати, уже пованивающим. Не так уж много времени ушло на то, чтобы найти словоохотливого юношу из тех, кто заработать сам не хочет, а отобрать в одиночку не может. Припугнув его парой оплеух и демонстрацией кое-каких способностей, Калинич смело нырнул за ним в лабиринт улочек и коридорчиков.
В чем нельзя было отказать обитателям Дна, так это в чутье. За все время блужданий по Лабиринту, как называли свое обиталище местные, на него так никто и не напал. Более того, как по волшебству, улочки очистились от населения настолько, что поверить в обитаемость этого муравейника можно было с трудом. Через четверть часа Механик стоял перед невысокой и хлипкой дверцей, пихнув которую оказался в темной и грязной комнатке. Из всего убранства, если не считать таковым штабеля бутылок и кучу мусора, был пустой раздолбанный шкаф, стол, табурет о трех ногах да низенький топчан, на котором ворочался, приходя в себя, нескладный, вызывающий чувство гадливости человечек.
Без приглашения Калинич устроился на табурете, ожидая, пока хозяин конуры придет в себя. Тот смерил гостя мутным взглядом, пошарил вокруг, нашел початую бутылку какого-то пойла и присосался. Оторвался от бутыли он не сразу, но к тому времени в его взгляде начали проблескивать искорки, которые ученые называют разумом.
– Ты еще кто таков? – оглядевшись по сторонам, человечек опустил бутыль, как бы невзначай сунув правую руку под подушку.
– Я к тебе с деловым предложением, Падла. Или мне называть тебя Жойстом?
– Мне по барабану, как хочешь, так и называй. Что за предложение? – Падла явно пришел в себя, и взгляд его масляных глазок более не метался по комнате. Вперившись в гостя, он раздумывал скорее о наживе, чем о своей безопасности.
– Прослышал я, что вы недавно срубили легких деньжат? Нет-нет, мне твои деньги ни к чему, – поспешил он успокоить всполошившегося бандита. – Я просто хотел бы узнать больше о вашем нанимателе.
Падла снова уставился на Механика, пытаясь обдумать свалившуюся информацию. Вообще его прозвище ему весьма соответствовало: был он весь какой-то сальный, гаденький и скользкий. Бывает, отвалишь в сторону большой красивый камень, изрядно прогревшийся на солнышке, а из-под него как хлынет всякая гадость. Вот и Падла был такой же гадостью, спрятавшейся под личиной человека.
– Тебе что за интерес до него? – придя к какому-то решению, выдавил Падла.
– Мой интерес очень прост. Жойст, человек вас нанявший, невеликого полета птица, работал на других людей. А когда он не вернулся, эти люди весьма обес-покоились. Вот они и послали меня, чтобы я спросил.
– Ну так спроси, – Падла потер указательный и большой пальцы друг о друга.
– Добро, – Механик бросил на стол кошель, развязал так, чтобы была видна горка серебра с крупицами золота, и, отделив один серебряный лек, передвинул его к краю стола. Посмотрел внимательно на Падлу, словно сомневаясь, добавил еще монету. – Надеюсь, тебе есть чем меня порадовать?
– А то, – Падла радостно подскочил на топчане, хватая монеты. – Короче, слушай…
* * *
Через четверть часа Механик прикрыл за собой деревянное недоразумение, которое покойный Падла принимал за входную дверь, и отправился в обратный путь по Лабиринту. Местные обитатели так и не показывались, а проводник ему более был не нужен. Тренированная память вполне успешно вела его в обратном направлении, даже не пригодились многочисленные метки, что он оставил, следуя за пареньком.
Падла щедро делился информацией, а когда иссяк, Механик воспользовался одной из своих многочисленных способностей. Подобная терапия очень освежает память, и Падла рассказал еще несколько интересных, но не очень полезных деталей. Будь на то воля Калинича, он, может, и оставил бы Падлу жить, до тех пор пока не выйдет на истинную мишень. Мало ли, забыл спросить что-либо, или еще какие причины, но приказ был ясен и сомнений не вызывал.
Самое любопытное, что вдова была права: Вордис мертв, а без него она просто обуза. Впрочем, это уже не его забота. Главное, что теперь на одну цель стало меньше. Осталось найти таинственного помощника Старика и убрать остальных членов шайки.
Длинные ноги и уверенный шаг наконец принесли к небольшому кабачку. Перекошенное строение явно знавало лучшие времена, но сейчас двухэтажный дом был просто памятником архитектуры, отображающим всю безжалостность времени.
Хлопнув входной дверью, Механик отправился в дальний угол, где за столами шла оживленная игра. Бесцеремонно отодвинув подвыпившего зрителя, Калинич поставил свой саквояж на край стола, сбив стопку раскатившихся бронзовых кругляшей. Игра за столом, прежде шумная и отчасти даже веселая, мгновенно прекратилась. Таким образом завладев вниманием всей компании, Механик достал кошель и, медленно вытащив оттуда три золотые монетки, обратился к притихшим игрокам:
– Господа, не буду долго занимать ваше время и отвлекать вас от игры, посему вот мое деловое предложение. Тот, кто укажет мне, где найти господина Тлара, прозываемого Ржавым, получит от меня это скромное вознаграждение, и я вас немедленно покину.
Четверка игроков переглянулась. Сутулый боров, сидящий в самом углу, бросил уверенный взгляд за спину Механика, явно прикидывая, кто из зрителей и посетителей встанет на сторону игроков в предстоящем противостоянии, и уже с уверенностью обратился к незваному гостю:
