Взгляд вернулся к машине. Между прочим, это было как раз немецкое авто марки БМВ. В плане количества электроники на борту она уступала только отечественным «чайкам», но по качеству этой самой электроники даже превосходила их. Впрочем, фокусы с парковкой или выездом из гаража умели проделывать все авто. Это вот доехать без водителя из пункта «А» в пункт «Б», да по городским улицам, могли только две-три модели, так называемые «флагманы». Кроме отечественной «чайки» с германским БМВ еще шведские «вольво», ну и где-то рядом барахтались японские «тойоты». Что из этого наблюдения следовало?
«Ничего. Будь германская электроника времен войны настолько «впереди планеты всей», сегодняшние машины из ГДР могли бы с места, без разгонных блоков улетать на Марс или воспитывать детей. Нет. Техническая версия тоже не годится».
Леонид вернулся к нужному входу в здание, но в кабинет не поднялся. Невидимые громкоговорители пропели негромко, но отчетливо приглашение на обед, и Зимин без раздумий направился к столовой. И только тогда понял, что проголодался. Или не понял, а просто так подумал. Почему-то ему казалось, что на самом деле есть он не хочет, но попасть в столовую необходимо. Его снова тянул «внутренний магнит».
В прошлый раз это обернулось «откровением» от безумного садовника, что будет теперь? Пока Леонид не пытался даже предположить, но на всякий случай приготовился, что до столовой не дойдет, застрянет в очередном «уютном местечке для откровений».
К сожалению или к счастью, предчувствия его обманули. Зимин протопал по своей дорожке до общего променада, слился с толпой деловитых обитателей лагеря и вскоре уселся за стол, сервированный к обеду.
И после плотного обеда ничего странного не случилось. Леонид вышел из столовой, отделился от толпы и побрел по своей тропинке в сторону «башни». Интересно, что внутренний магнит больше никуда не тянул.
«То есть это был просто голод, а не магнит. – Зимин вздохнул. – Так неинтересно! Где садовник? Где новые загадки?»
Странный садовник на мысленный призыв Леонида не откликнулся, зато ответил легким, но ощутимым зудом лежащий в кармане телефон. Да, никакого телефона у Зимина не было со вчерашнего вечера, когда Андрей Михайлович конфисковал «Электронику», но в кармане что-то вибрировало, и это был именно телефон. Простецкий, бесплатный, такой, чтобы только позвонить или отправить плоскую картинку. Это Леонид определил на ощупь. Как он очутился в кармане? Кто бы знал!
Зимин свернул с тропинки под прикрытие деревьев и достал телефон из кармана. Номер вызывающего абонента не высвечивался. Фотографии тоже не было. Дурной тон, но… до приличий ли в такой ситуации?
Впрочем, на экране имелась элементарная заставка – зеленый фон и белый цветок, напоминающий нарцисс, на тонком, неуверенно изогнутом стебельке. Эдельвейс?!
– Я, – настороженным тоном ответил Зимин.
– «Я»? – Абонент усмехнулся. – Почему не «алло» или «да»?
– Что это значит?
– Ты не рад меня слышать?
– Варвара, я всегда рад тебя слышать. Просто объясни, что это за игры?
– Формулируй четче, Зимин. Что конкретно тебя интересует?
– Все. Так достаточно конкретно?
– Ты понял, с кем и чем имеешь дело?
– С КГБ. Я в гостях у Конторы, на загородной базе. Ваш библиотечный куратор меня опекает. Мне следует понять что-то еще?
– Это не просто КГБ, это Политуправление.
– Не вижу каких-то особенностей.
– Ты уже смотрел по сторонам через тепловизор?
– Варвара, ты снова говоришь какими-то намеками. Прекрати, пожалуйста. Я смотрел через тепловизор, но ничего не понял. Ты, кстати, откуда знаешь? Садовник сообщил, он твой приятель?
– Садовник? – Варвара усмехнулась. – Пусть будет садовник. Ты не поверил своим глазам, да?
– Люди с «холодными» контурами – это роботы… или кто там… наполовину ящеры? Но твой садовник тоже не самый горячий тип. Как это понимать? Ты его очаровала, он проникся к нормальным людям светлыми чувствами и решил вывести на чистую воду свою родню? Допустим. Но при чем тут я?
– Ты ведь все давно понял, Зимин. Просто не хочешь в этом признаваться.
– Ничего я не понял. На что ты опять намекаешь? На связь между «неубиваемыми» немцами и «холодными» людьми в этом лагере?
– Ты не видишь связи?
– Пока я вижу только странности. Вы с Репиным меня к чему-то подводите, используя одни и те же документы, но преследуя разные цели. Невероятно, но факт.
– И какую цель, по-твоему, преследует Репин?
– Пока не знаю, но явно не разоблачение несуществующего заговора в КГБ. Зачем Репину мутить воду в собственном пруду?
– То есть правду озвучить ты еще не готов, понятно. – Варвара вздохнула. – Какой ты осторожный.
– Я привык опираться на факты, а не на домыслы и пересказы якобы вещих снов.
– Я уверена, ты поймешь, в чем подвох, когда изучишь документы полностью.
– Удивительно. Ты говоришь ровно как майор. Он тоже убежден, что полная картина откроет мне глаза на что-то очень важное для государственной безопасности.
– Я говорю о подвохе. И даю тебе действительно полную картину. С двух сторон.
– С каких еще двух сторон?
– В этом телефоне есть снимки немецкого документа. Взгляни на них. Надеюсь, ты справишься с переводом.
После него у тебя точно не останется сомнений. Только не беги прямиком к Андрею Михайловичу.
– Сначала позвонить тебе? В какую игру ты играешь на самом деле? Чего хочешь добиться реально?
– Скоро поймешь. В немецком документе, кстати, сказано, что «неубиваемые», как ты выразился, немцы жили на самом деле всего несколько месяцев, а потом увядали и высыхали, словно сорванные эдельвейсы. Красиво сказано, правда? Давай, Зимин, просвещайся дальше. Целую тебя в умную макушку.
Глава 12
Ноябрь 1944 года, Восточная Пруссия
«…1 ноября. Ночи стали заметно холоднее. Только что пришел с позиций и попытался ненадолго уснуть. Как долго я спал – не знаю. Меня разбудил винтовочный огонь. Сразу же вскочил и пошел наверх. Вдруг все сразу стихло. Я устало опять спустился в подвал с надеждой, что в эту ночь больше не будет никаких сюрпризов. Снова шаги на лестнице. Я схватился за пистолет. В двери стояли два моих солдата. Один из них едва держался на ногах. Даже в слабом свете фонаря я видел рану на левой стороне его головы. Его трясло. Я встал и усадил его на свой стул.
– Что случилось?
Второй ответил:
– На нас напала штурмовая группа. Я как раз вылез из окопа, и тут атаковали русские. Они уже давно, наверное, лежали у наших траншей. Все было бесшумно. Его, – показал на своего товарища, – они ударили по голове и потащили с собой.
