Капитан подался назад, к блиндажу, но не смог сделать и пары шагов: дым стал непроходимо густым. Ворончук попятился и вдруг увидел своих бойцов, которые пулями вылетели из дымовой завесы, затормозили, увидев капитана, и рефлекторно вскинули огнеметы, но вовремя поняли, что это их командир, и не пальнули сдуру в начальство.
– Что вы… там сожгли?! – вперемежку с кашлем спросил капитан.
– Блиндаж, товарищ капитан! Туда фрицев набилось штук пять! Шарили там, вроде бы искали чего-то.
– Дятлы вы уродские! – заорал Василий и постучал себе в лоб. – Вы хоть на миг задумались, что это наш блиндаж?! Вы же подполковника спалили! Немцы не шарили там, а Васнецова хотели захватить!
– Товарищ капитан… мы ж… не знали!
– А если б я оттуда не успел выпрыгнуть?!
– Това-арищ капитан!
– Под трибунал отправлю… всех, кто выживет! – Василий основательно закашлялся. – Где… остальные?!
– Все впереди, товарищ капитан, дот удалось выжечь! – с готовностью доложил один из бойцов. – Дорога свободна! Рота Пахомова уже за воротами, внутри!
– Ракету обнаружили?
– Так точно! Саму не видели, но место засекли. Там шумело что-то, мы подумали, что вот-вот взлетит, а потом стихло все и крышка закрылась. Здоровая такая, метров десять поперек, и толстая. Санитары сказали, что к ракете трудно пробиться, у нас потери большие. Там вот этих, бешеных, еще голов триста, не меньше. По всем комнатам и коридорам рассредоточились. Огонь из каждого окна ведут, плотный, нос не высунуть.
– Товарищ капитан! – Из дымовой завесы выскочил сержант как раз из роты Пахомова. – Разрешите доложить!
– Говори! – Ворончук махнул огнеметчикам. – А вы пошли на хрен отсюда!
– Разведчики! – Сержант запыхался, да еще и наглотался дыма, поэтому говорил с трудом и отрывисто. – Там! У немцев… в тылу! Мы их вытащить не можем. Но близко были, перекрикнуться смогли. Они сказали, что ракета не взлетит и что она хорошо защищена. А баки с горючим в подвалах, отдельно. Этих, бешеных, можно жечь или даже взрывать с чистой совестью к едрене фене!
– А разведчики где? Их не зацепим?
– Они там, прямо в середине. Меня ротный потому и отправил вас найти, если живы. Будем жечь фрицев – не отсортируем разведчиков никак, попадут под раздачу. Вот товарищ лейтенант и хочет понять, это им как… ну… выживут, если обгорят, или нет?
– Смотря как сильно обгорят. Я сам! Веди к ротному…
* * *
Рядом с лейтенантом Пахомовым контрразведчик очутился через две минуты, но на этом резвые перемещения по форту закончились. Продвинуться дальше хотя бы на метр не давал плотный огонь противника. Немцы молотили из всех стволов и, поскольку занимали все этажи центрального здания, простреливали каждый сантиметр подступов к стартовой площадке ракеты.
– Откуда шум слышали? – спросил Ворончук, бегло оценив обстановку.
– Вон оттуда. – Пахомов указал на узкий проход между центральным зданием и трехэтажной постройкой правее него. – Моя разведка сунулась, но ничего не увидела. Вроде бы яма там, с крышкой.
– Стартовая шахта, – поправил Ворончук. – А батальонная разведка где засела?
– Их немцы в подвалах зажали. – Теперь Пахомов указал на небольшую постройку, вроде входа в уличный погреб. – Мои, когда мимо проползали, переговорили с ними. Там что-то вроде вентиляции, выбраться никак, но поговорить можно. Разведка в подвалах крепко застряла, фрицы все выходы им перекрыли.
– Вроде ловушки?
– Вроде того. – Пахомов кивнул. – Еще разведчики сказали, что там резервы накапливаются. До трех батальонов этих… бешеных. По каким ходам могут выбраться наружу, пока непонятно. Зато мы знаем, где баки с горючим. Спуститься там не получится, но гранатами забросать – как здрасте. Если мы эти баки запалим, все подвалы полыхнут. Ну а этих, наверху, после дожмем.
Пахомов указал на здание, из которого огрызались немцы.
– Где эти баки? Разведчики батальонные тоже там?
– В этом и загвоздка, товарищ капитан. Разведчики заперты аккурат на том уровне. И никак их оттуда не вытащить.
– Веди к бакам. – Ворончук хлопнул ротного по плечу. – И бойцов с гранатами прихвати.
– Понял, слушаюсь. – Пахомов как-то искоса взглянул на капитана.
– Не зыркай. – Василий нахмурился. – Думаешь, только тебе это не по душе? Выбора нет. Выползет еще хотя бы один бешеный батальон из подземелий – никакие огнеметы нам не помогут. Разведчики сами предложили этот вариант, если не останется выбора.
– Если в таком режиме рванет… это для них… навсегда?
– Навсегда. – Ворончук в который раз откашлялся и сплюнул. – А кто живет вечно? Веди, Пахомов, поставим жирный крест на этих бешеных фрицах! А может, и на всей войне, как знать?..
Смесь для огнеметов закончилась, и пополнить ее запасы не представлялось возможным. Как результат, около сотни бешеных фрицев так и остались в центральном здании форта, но без патронов. Их пришлось уничтожать гранатами и проверенным средством, не требующим перезарядки, – заточенными саперными лопатками, а затем сбрасывать в горящие подземелья. Горели подвалы после мощного взрыва баков с ракетным топливом еще долго. Дым над третьим фортом стоял столбом целые сутки.
Но ничто не горит вечно. Как и никто не живет вечно. Когда дым развеялся, капитан Ворончук, которому было приказано оцепить стратегический объект и не подпускать к нему даже своих, все-таки впустил на территорию одного эксперта, на которого запреты не распространялись, – доктора Еремину.
Алевтина долго бродила по закоулкам, спустилась на минуту с группой бойцов в подземелье, внимательно изучила поднятые из ракетной шахты тела, но никаких утешительных вестей не принесла. Взрыв и пожар зачистили все основательно. Найти среди углей тела Филина и компании не получилось.
Не удалось раскопать и Васнецова. Взорванный и залитый огнесмесью блиндаж выгорел дотла. Доктор нашла несколько костей и пару черепов, но кому они принадлежат, сказать не смогла.
Не внесли ясности и допросы трех уцелевших егерей. Нет, кое-какие моменты они прояснили. Например, Ворончуку было интересно узнать, что под маской «диверсанта Золкина» скрывался майор Харальд фон Хиршфельд и что именно он командовал всеми берсерками, а в критический момент лично повел группу захвата в ракетную шахту, которую заблокировали разведчики Филина.
Воображению нетрудно было нарисовать новую встречу Никиты и майора. Но чем она завершилась, Ворончук не понял. Среди поднятых из ракетной шахты немецких трупов тела майора Хиршфельда не оказалось.
На исходе суток Ворончука и его бойцов наконец сменили. Свежее подразделение, состоящее исключительно из офицеров Смерша и впятеро большее по численности, чем отряд Ворончука, рассредоточилось по закопченному форту, а на ближних подступах заняли позиции две стрелковые дивизии, тоже бодрые и укомплектованные по полному штату.
