Время к обеду, а в мою дверь никто не стучится. Они что, все-таки решили обойтись без меня? Или эта сладкая парочка ждет кого-то еще? Что там говорил Альдрес? Служивые должны уехать до обеда, чтобы успеть добраться до темноты? Надо будет все же выяснить при случае, что это за обычай путешествовать исключительно в дневное время.
Спустившись вниз, обнаруживаю графских наемников уже на пороге. Они прощаются с Медведем, и прощание выглядит не в пример теплее, чем то, что я видел утром в исполнении торговцев. Это именно прощание со старыми и добрыми знакомыми — с шутками, рукопожатиями, похлопываниями по плечу. Мне тоже перепадает толика грубоватого юмора — вояки оценили мою вчерашнюю щедрость и встречают без настороженности, заодно знакомлюсь с остальными. С Геритом и Ольденом, особенно благодарными мне за выпивку, даже обнимаюсь на прощанье. Не знаю, могу ли я теперь считать их своими друзьями, но есть шанс, что они не будут спешить убить меня при следующей встрече. Уже хорошо.
Семерка всадников скрывается за воротами. Но прежде я замечаю притороченные у седел ружья. Мало похожие на то, чем меня могли встретить накануне. Калибр уж больно мал, и делали их явно не графские оружейники… Надо же, нарезной огнестрел… Нет, понятно, почему у людей Медведя его не заметил. Если не решили, что обойдутся при встрече незваного гостя чем попроще, то… Вероятно, дорого, боеприпасов не напасешься… или просто запрещено. Все-таки Герит и остальные на службе у графа, а если тот достаточно богат… Но почему наличие винтовок для меня оказалось неожиданностью, в отличие от мечей и арбалетов? И тем не менее, сразу понял, что это за оружие… Тем временем Медведь делает какой-то знак парню, что вчера встречал меня с кинжалом, и поворачивается ко мне:
— Ну что, надумал что-нибудь?
— Пока обедать, а там посмотрим, — принимаю я нарочито загадочный вид. Барен расплывается в улыбке:
— Пока обедать, хы-хы-хы! Честное слово, Таннер, ты мне нравишься все больше.
Мы возвращаемся в дом. Хальд распоряжается насчет обеда, потом присаживается за один стол со мной.
— А если серьезно, Таннер? Что будешь делать дальше?
Я смотрю на него и думаю, что, пожалуй, незачем ему знать. Ни про подслушанный ночной разговор, ни про похмельные откровения Ольдиса. В принципе, сильно притворяться не надо — эти штрихи если и портят общую картину, то незначительно.
— Если честно, сначала думал пожить у тебя какое-то время. Спешить мне некуда, я уже говорил… но потом я пришел к выводу, что все-таки надо двигаться дальше.
— И куда ты решил направиться?
— На юг.
— Ну, это понятно, что не назад в Ларинью, — хмыкает Хальд. — А куда именно?
Ну, Медведь, ты же умный, да еще и дар у тебя — догадайся сам. Графство Зор я пока что рассматриваю лишь как очень запасной вариант. Гинзур, куда уехали купцы, мне тоже не подходит — именно потому, что я не хочу их там встретить. Тем более, что Гинзур, во-первых, не морской порт, а во-вторых, севернее этих мест, что мне тоже не нравится. Значит, остается Мелата. Кстати говоря, Фогерен и его спутница явно прибыли сюда из поместья барона — иначе присоединились бы к наемникам и торговцам во все той же Мелате — кучей все-таки безопаснее. Не из Лариньи же они приехали, иначе кто-нибудь об этом сказал. А если этой парочке нужно было во все тот же Гинзур, они бы здесь и вовсе не появились… наверное.
— Для начала в Мелату… — начинаю я, а Барен снова кивает и говорит с усмешкой:
— А что ж не сразу в Терону? Столица велика, нашлось бы и тебе и место, и занятие по душе.
Ой, Хальд, может, хватит ходить вокруг да около? Зови уже моих будущих попутчиков. Заждались, поди. Но вместо этого отвечаю:
— Терона далеко. Пешком не дойду.
— Это верно, — соглашается он. — Я так понимаю — хотел кому в попутчики напроситься?
— Верно, думал.
— А что к монахам не присоединился? Как раз сегодня утром уехали. Или не хотел вставать так рано?
— Во-первых, не знал, куда они едут. Во-вторых, сильно сомневаюсь, что они позволили бы мне ехать с ними. В-третьих, даже если бы знал, куда они направляются, и они бы согласились терпеть мое общество, сам не захотел бы оказаться в их компании.
— Это почему же? — спрашивает Хальд, хотя не скрывает своего удовлетворения моим ответом. — Что ты имеешь против братии?
— Да ничего, — пожимаю плечами, — просто я думаю, что они слишком скучные попутчики.
— Слушай, Таннер, это, конечно, не мое дело, — Медведь мнется, но любопытство побеждает, — но почему ты один пошел? Если тебе, как ты говоришь, не к спеху… Опасно ведь. Почему следующего каравана не дождался? Или не покинул Ларинью с предыдущим?
Эх, Медведь, ты же умный мужик… Почему я, который ничего не помнит, должен тебе объяснять?
— Встречный вопрос: как часто ходят караваны из Лариньи?
— Ну, — он чешет в затылке, что-то вспоминая, — от снега до снега два-три. Может быть и четыре, но такое случается очень редко. Ведь пока один не вернется, другой не выйдет — так мне купцы говорили.
Ну вот, я так и думал.
— Ну так представь себе — когда уходил предыдущий, я еще не знал, надо ли мне ехать. А когда стало ясно, что надо — его уже и след простыл. А ждать следующего было слишком долго.
— Ты кого-то убил? — он как-то сразу подбирается и становится очень серьезным.
Интересно, какая правда его больше устроит? Хорошо все-таки, что кое-какую легенду я себе сочинил. Не бог весть что, но, по идее, должна сработать. А вот трупы я в нее вставлять не буду. Судя по тому, как Хальд об этом спросил, лучше обойтись без фальшивых скелетов.
— Нет. Я давно хотел уехать.
— А чем ты там занимался?
— У меня был свой магазин охотничьего снаряжения. Особой прибыли он не приносил, впрочем, убытка тоже. Иногда нанимался охранником, иногда проводником к военным или богатым охотникам — больше от скуки и чтобы форму не потерять, чем ради денег. Но я не бедствовал. Мой отец когда-то вложил оставленные дедом деньги в бакалейную лавку своего приятеля, дело пошло, лавка выросла в большой магазин, потом они вместе подмяли всю бакалейную торговлю в округе. Когда три года назад отец умер, его доля перешла ко мне, но я в этом деле ничего не понимал, да и не было оно мне интересно. То, что я просто получаю свою долю прибыли, меня вполне устраивало. Устраивало это и совладельца. И тут совладелец предложил мне продать мою долю. Чтобы дело стало целиком его. Я подумал — ему хочется этим заниматься, мне нет, деньги он предложил хорошие — и согласился. Вот только сделал он свое предложение почему-то только через три дня после того, как караван ушел. Я бы, может, и дождался бы следующего каравана… Но в тот же вечер в мой дом пробрались воры. Меня не было дома — был у приятеля, праздновали сделку. Вернувшись утром, я обнаружил дом в полном беспорядке. Все деньги, что я получил, пропали. Конечно, сообщил властям, началось расследование, но я не рассчитывал, что воров быстро найдут. К слову, начальник стражи — родственник человека, выкупившего мою долю.
