— Что-то случилось? — обеспокоенно спрашиваю я, и не могу прочесть его взгляд. Ярослав смотрит на женщину, не сводя глаз, осматривает с ног до головы и улыбается ей в ответ, когда она смущенно принимает букет.
— Все хорошо, Маленькая, — отвечает он, берет мою руку и сильно стискивает ладонь.
— Вы нашли свою маму? — интересуется женщина.
— Да, нашел. Знакомьтесь. это Злата, моя девушка, — зачем-то говорит он.
— А я — Тамара Михайловна, — представляется мне женщина. А вы? — она переводит взгляд на Яра.
— Ярослав, — представляется он, и протягивает женщине руку. Он долго не отпускает ее руки и смотрит женщине в глаза, как и она ему. А я наблюдаю за ними со стороны и понимаю, что все это не просто так. Яр никогда не был так любезен с посторонними людьми. Он вообще их не замечал. А сейчас что-то происходит. Только я никак не могу понять, что.
— Вы часто здесь бываете? — спрашивает его женщина так и не отпустив руки. — Ваше лицо кажется мне знакомым. Мы раньше не встречались?
— Возможно и встречались. Я часто здесь бываю, — Яр все же отпускает ее руку. А женщина вновь хватается за виски. — Я, наверное, пойду, что-то мне нехорошо.
— Я провожу Вас, — Ярослав поднимается и идет вместе с женщиной, которая всю дорогу уверяет, что не нужно за нее беспокоиться, но Яр настаивает. А я откидываюсь в кресле, и окончательно перестаю что-либо понимать. Где его мама? Почему она не вышла? Ей плохо?
— Все. Маленькая, поехали домой, — Ярослав довольно быстро возвращается, берет меня за руку и тащит на выход.
— Стой. А как же твоя мама? С ней что-то случилось? Почему она не вышла?
— Она вышла. Вы познакомились. Эта женщина и была моя мама, — устало отвечает он и открывает мне дверь машины. Я быстро сажусь и жду, когда Яр обойдет машину, и все же объяснит, что происходит. Потому что мой мозг отказывается воспринимать произошедшее.
— Яр, может…
— Дома, Злата. Я все объясню тебе позже. Дай мне немного времени, — он заводит двигатель, включает музыку, выезжает на трассу, открывает окно, берет сигарету, но не прикуривает. Я вижу, что ему плохо. Неспокойно. Он вновь ведет машину, смотря на дорожное полотно, и нервно крутит во рту сигарету.
Разгоняется на трассе, превышает скорость, обгоняя попутные машины. Хмурит брови, все же прикуривает сигарету, глубоко затягивается и выкидывает окурок в окно. А мне хочется прижаться к нему или хотя бы взять за руку. Мне не по себе от его переживаний. Хочется как-то помочь ему, поговорить, сказать что-то хорошее. Но я не знаю, что. Я вообще ничего не знаю.
— У моей матери была травма головы, несколько дней она бала в коме. А когда пришла в себя, то напрочь забыла все свое прошлое, — внезапно очень устало и грустно произносит он. — Забыла меня и… В общем все. Она помнит свою чертову сиделку, врача и всю гребаную клинику. А со мной каждый раз знакомится заново. Ее память стирает даже мой образ! — раздраженно выдает он. — Ей становится хуже от любой моей попытки напомнить ей, что у нее есть сын! А мне, сука, важно, чтобы она меня помнила! — он нервно дергает ворот черной спортивной рубашки, буквально вырывая верхние пуговицы.
— Мне очень важно, чтобы кто-то в этом гребаном мире помнил, кто я такой на самом деле! Важно знать, что все это не зря. Мне важно… — он обрывается, глубоко вдыхает. Берет очередную сигарету, прикуривает, продолжая отрешенно смотреть на дорогу.
— Останови машину. Пожалуйста, сверни на обочину и остановись, — прошу его я, чувствуя, как мое сердце ускоряет ритм, а на глазах наворачиваются проклятые слезы. Яр сворачивает и резко тормозит.
— Что такое, Маленькая? Тебе плохо? — ничего не отвечаю, перелезаю к нему на колени и прижимаюсь к его сильной груди, слушая его размеренно бьющееся сердце. Сердце, которое я очень люблю, и под ритм которого засыпаю каждую ночь. — Я напугал тебя? Извини. Не важно это все. Забудь все, что произошло, — он зарывается в мои волосы, а я жмусь к нему сильнее, пытаясь отдать себя всю, раствориться в нем, стать одним целым.
— Я люблю тебя. Очень сильно люблю. Ты очень мне нужен. Не станет тебя — не станет и меня. А с твоей мамой все будет хорошо. Она обязательно тебя вспомнит. Она мне понравилась. Такая приятная женщина. Она похожа на аристократку, — говорю ему в грудь, а он молчит, сильнее притягивая мне к себе.
— По-моему, ты уже вполне готова, — я готовлюсь к экзамену, а Яр отвлекает меня, забирается под мое платье, поглаживает бедра, сжимает попку, и смотрит на меня так, как будто хочет съесть.
— Нет, Яр, пожалуйста. Дай мне еще час, — прошу я, отдергивая его наглые руки.
— Не обращай на меня внимание, читай, — говорит он и сажает к себе на колени. И я читаю, читаю, но ничего не понимаю, поскольку его руки ласкают и сжимают мое тело, а губы порхают по шее, скулам, мочке уха. И я откидываю книгу на стол, цепляюсь за его шею, откровенно наслаждаясь ласками.
Ахаю, когда его наглые руки ловко пробираются под широкое платье и накрывают грудь.
— Ярослаааав…
— Что, Маленькая? — отзывается он, а сам ведет губами по моей шее, посылая по всему телу приятную дрожь. На столе вибрирует телефон, Яр поднимает голову, застывает, вынимает руки из моего платья, встает, пересаживая меня на стул. — Готовься, Златовласка. Читай, я позже тобой займусь, — он берет свой телефон и выходит из комнаты на балкон. Я не слышу слов, но вижу, как Яр в процессе разговора сжимает и разжимает кулак, потом скидывает звонок и еще долго стоит на балконе, смотря в вечернее небо. Я пытаюсь читать, но мой взгляд постоянно возвращается к Ярославу, который так и продолжает стоять на балконе и курить уже третью сигарету. Поднимаюсь со стула и иду к нему. Подхожу сзади, обвиваю его торс руками, прислоняюсь щекой к напряженной спине и просто молчу, чувствуя, как он немного расслабляется и водит пальцами по моим рукам.
— Мне нужно уйти на пару часов, — спокойно говорит он. — Я закрою тебя, готовься к экзамену.
— Что-то случилось? Ты такой напряженный.
— Все нормально. Думай об экзаменах, Маленькая. Задерни все шторы и не подходи к окнам.
— Яр, ты меня пугаешь.
— Это простое предостережение. Ничего не случится, я скоро, — разворачивается в моих руках, проводит тыльной стороной ладони по моему лицу и окунает меня в омут своих темно-зеленых глаз, на дне которых плещется что-то пугающее. Он мягко и нежно целует меня, ласкает языком мои губы, отстраняется, подмигивает и уходит в комнату одеваться.
Я молча наблюдаю, как Ярослав надевает черные строгие брюки, черную рубашку с металлическими пуговицами, закатывает рукава, оставляет расстегнутыми пару верхних пуговиц. И я забываю про волнение и просто любуюсь своим мужчиной. Он неотразим. Я сумасшедшая, но мне нравится, когда он немного задумчивый. От него веет мужской силой и надежностью. Кажется, с этим мужчиной ничего не страшно. Но сейчас он уходит и его слова о мерах предосторожности пугают. Он идет в прихожую, берет ключи от машины, портмоне, надевает обувь, а я кусаю губы и почему-то не хочу его отпускать.
