— Вита, Виталина! Да проснись же ты! — подскакиваю на кровати, оглядываюсь по сторонам, понимая, что это просто очередной сон. Моего монстра давно нет в живых, но он по-прежнему мучает меня по ночам. Растрепанная Оксана продолжает держать меня за плечи и делать вид, что волнуется за меня. Дергаюсь, отрывая ее от себя.
— Ты опять очень громко и жалобно стонала, — говорит она. Может расскажешь, что тебе снится? Жутко слушать твой вой по ночам.
— Выйди из моей комнаты, — откашливаюсь от того, что голос хрипит.
— Может тебе сменить психолога? — игнорируя меня, говорит Оксана, поправляя свою неестественно надутую грудь, которая вываливается из тесной комбинации. — Моя знакомая ходит к…
— Просто выйди из моей комнаты! — настойчиво прошу я. — Я начинаю жалеть, что разрешила тебе жить со мной, — раздраженно произношу я, встаю с кровати и иду на кухню. Ужасно хочется пить. Болит голова, боль пульсирует в висках.
— Это и моя квартира тоже, — не унимается мать, приходя на кухню.
— Нет, она принадлежит мне, как и деньги, которые ты тратишь. А я много не прошу, просто не нарушай мое личное пространство, и не лезь с расспросами и советами, — достаю бутылку из холодильника, пью воду мелкими глотками, посматриваю на часы, которые показывают четыре утра.
— Ты все-таки неблагодарная. Я вообще не понимаю, как он мог оставить тебе наследство?! — кидает мне мать, выходя из кухни. За то я хорошо понимаю, за что он откупался, надеясь попасть в рай, но все равно горит в аду. Сажусь на подоконник, открываю окно и свешиваю ноги со второго этажа, дышу полной грудью, смотря в еще темное небо. Я больше не усну, а таблетки нужно экономить, Эльвира больше не выпишет. Прикуриваю сигарету, лежащую на подоконнике, медленно выпускаю дым, думаю, что нужно все же еще раз сходить к психологу, она что-то говорила о новой методике. Нужно изгнать этого дьявола из моей головы. Надоело приходить на работу не выспавшейся и глотать литрами кофе. Еще этот чертов корпоратив в честь десятилетия компании. Я бы не пошла, но там будет Александр, который уже вторую неделю избегает встреч со мной. Да и Денис настаивал на моем присутствии. Я никак не могу упустить возможность позлить Александра.
Александр
— А какой костюм ты наденешь? В смысле, какого цвета? — спрашивает Ирина, отвлекая меня от работы.
— Допустим, черного. Это имеет значение? — спрашиваю я, перевожу звонок на громкую связь, продолжаю изучать бумаги.
— Конечно, имеет. Мы должны гармонировать как пара. Как ты смотришь на то, что я надену платье с очень откровенным декольте? — почти шепчет Ирина, думая, что это сексуально.
— Мне все равно, ты же знаешь, я люблю, когда ты вообще без платья.
— Я обязательно его сниму. Когда мы останемся наедине.
— Я бы предпочел, чтобы ты сняла его уже в машине.
— Даже так. Может тогда мне не надевать белья? — Ирина тянет каждое слово, а я быстро переведя звонок в нормальный режим, подношу телефон к уху. В кабинет входит Денис с дерзкой, хитрой ухмылкой. Похоже, мой сын слышал последние слова Ирины.
— Мне некогда, через час я пошлю за тобой машину, — говорю я, сбрасываю звонок, не дожидаясь ответа Ирины. Как только я кидаю телефон на стол, мой сын начинает смеяться в голос.
— Разве ты не слышишь по ее голосу, что все это наиграно? Она такая же ненастоящая, как и ее грудь. Она — фальшивая кукла. Что ты в ней нашел? Ее интересуют деньги, статус, возможности и положение в обществе, которые ты ей даешь.
— Да что ты говоришь? Ты прямо глаза мне открыл с высоты своего опыта, — усмехаюсь я, откидывая бумаги. Смотрю на наручные часы, понимая, что поработать сегодня не удастся. — Я вижу всех их насквозь, и прекрасно понимаю, что ей от меня нужно. И я даю, по ее заслугам, конечно. Мне плевать, что она фальшивая. Ирина играет роль куклы, сопровождающей меня, за что получает небольшие бонусы.
— Рыночные отношения. Бизнес даже в постели? — с умным видом заявляет Денис. — Как это на тебя похоже.
— Так проще, честнее и… — задумываюсь, не понимая, как объяснить сыну, что с возрастом ты знаешь цену всему: от кофе, который пьешь по утрам, до женщины, которую трахаешь. Нет, сейчас он этого не поймет, это надо прожить.
— И?
— И что ты здесь делаешь так рано? Банкет только через час? — уходя от ответа, спрашиваю я.
— Освободился раньше, хотел повидать Виту. Завтра я улетаю на сборы.
— Виту? — выгибая бровь, переспрашиваю я, и по расплывшейся улыбке Дениса понимаю, что они не расстались. А ведь я велел этой сучке оставить моего сына в тот же день. Но, похоже, она не выполнила условия нашего договора. Внутри меня передергивает от мысли, что мой сын до сих пор не понял, кто на самом деле эта девушка. Я вдруг четко представил, как он смотрит на нее, когда она поправляет чулки, или целует ее тело. Хочется наказать маленькую сучку за то, что посмела ослушаться меня.
— Да, но ее нет. Весь твой юр. отдел ушел пораньше, готовиться к празднику. Так что я посижу здесь с тобой, если ты, конечно, не против? — я киваю головой, делаю вид что вновь изучаю бумаги, а сам пытаюсь подобрать слова. Как сказать Денису, что девушка, в которую он влюблен — простая шлюшка? Даже если я подберу слова, в нем поднимется волна протеста. Любовь глуха и слепа. Виталина должна сама его разочаровать.
* * *
Она явилась на празднование дня рождения компании невероятно красивой. Сегодня она опять другая, в элегантном закрытом бордовом платье, со скромной прической, из которой как бы невзначай выпали пару прядей на плечи. Сдержанный, не яркий макияж разбавляли вечно бордовые губы. Ноги до колена скрыты узким платьем и остается только фантазировать, чулки на ней или колготки. Ее дерзость и раскрепощение выдают только горящие глаза искусительницы и темная вязь татуировки на запястьях. Она пьет шампанское из тонкого бокала, оставляя на нем следы вишневой помады. И как бы я не старался отвлечься, мой взгляд постоянно ищет ее, улавливая каждое движение.
Виталина держит моего сына под руку, не отходя от него ни на шаг. Но, скорее всего, это он ее не отпускает. Он буквально растворен в ней, улавливает каждую ее сдержанную улыбку. Я, взрослый мужчина, и давно научился распознавать свои чувства. И в данный момент я ревную эту девушку к собственному сыну. Я не хочу этого делать, потому что это переходит все границы. Но и врать себе не умею. И это нужно немедленно закончить. Эта девушка не должна присутствовать в нашей жизни.
— Не знала, что у твоего сына такая необычная девушка, — щебечет мне Ирина, поглаживая по плечу, расправляя невидимые складки.
— Почему необычная?
— Ну не знаю. Я представляла его с милой маленькой девочкой. А по этой сразу видно… — Ирина замолкает, прикусывает губу, переводя взгляд на Виталину.
— Что видно? Договаривай! — требую я.
— Ну, может я и ошибаюсь, но мне кажется, что эта девочка — охотница.
