— Ты очень вовремя. Работы полно! — радостно восклицает она.
— Но у меня нет опыта и я…
— Научишься в процессе. Базовые знания есть, а дальше дело техники, — перебивает она меня и достает пару чашек, вынимая из шкафчика чай, кофе и коробку конфет.
— Я очень на это надеюсь.
— А как я на тебя надеюсь. Так что не подведи меня. Мне через два месяца в декрет уходить. Да и там уже Лариса с отпуска вернется, она так вообще робот, а не женщина, с ней работы поменьше будет.
— Чай, кофе? — спрашивает она у меня, указывая на баночки.
— Кофе, — отвечаю я, не веря самой себе, что все так просто.
— Ну, рассказывай о себе, — подмигивает мне Надя, кидая в свою кружку три кусочка сахара.
— Я училась на экономиста и в принципе проходила практику в…
— Стоп, — перебивает меня девушка. Про это ты расскажешь завтра. Ты просто расскажи, ты замужем, дети есть? — я конечно обескуражена ее прямотой, но она настолько мила и искренна, что отвечать на ее вопросы легко.
— У меня есть сын Кирюша, которому четыре года, и я развожусь, — слово развод, даже в мыслях звучит ужасающе, но лучше привыкать к этой мысли уже сейчас и может когда мы окончательно разведемся, мне уже не будет так трудно и больно.
— Ого! Серьезно разводишься или так?
— Так, это как? — не понимаю ее я.
— Ну, я со своим мужем каждую неделю развожусь. Например, из-за того, что он забыл купить мне мой любимый йогурт, — усмехается она, запивая своим сладким чаем конфеты.
— Нет, у нас все гораздо серьезнее йогурта, — отвожу взгляд к окну, не желая разговаривать на больную тему.
— Извини. Я такая болтушка.
— Да нет, все нормально, просто давай не будем об этом говорить.
Когда я выходила из бизнес центра, с мыслями о том, что завтра утром я выхожу на работу, я столкнулась с высоким, худощавым мужчиной в черном пальто с высоким воротником. Он толкнул меня плечом, но тут же извинился, как-то странно осмотрев меня с ног до головы, а потом загадочно мне улыбнулся, пропустил вперед, позволяя выйти, придерживая для меня дверь. Мне было как-то неловко от его внимания, и я поспешила сесть в машину.
Я ехала за сыном в садик, и впервые за несколько дней дышала полной грудью, думая о том, что с завтрашнего дня начну новую жизнь. Конечно, «Новая жизнь» — это громко сказано. Но надо с чего-то начинать, загрузить себя работой и заботами о ребенке, чтобы выгнать из своей головы мысли о НЕМ. В садике меня ждал сюрприз. Как выяснилось, за полчаса до меня, Вадим забрал сына сам.
Приехав домой, заходя в гостиную, слышу, как Вадим с Кириллом играют и весело что-то обсуждают, я уговаривала себя не срываться, а перенести присутствие мужа без истерик. Он отец Кирилла и останется им навсегда, как ни крути, нам всю жизнь придется общаться. Но где-то внутри во мне засела мысль, что Вадик все это делает специально, чтобы как прежде жить с нами.
— Мама! Смотри какой папа купил мне конструктор, — восторженно сообщает мне сын. — Мы строим замок! Вот эту башню я сам построил. Тут даже рыцари есть, — делится впечатлениями сын, а Вадим сидя рядом с ним на ковре, с закатанными рукавами моей любимой черной рубашки, внимательно меня осматривает, приподнимая брови.
— Очень хорошо, ты у меня умница, — подхожу к сыну, наклоняюсь и целую его в щечку, поглаживая мягкие волосики.
— А папа построил вот эту башню и вот эту стену. Его тоже надо поцеловать, — весело предлагает мне Кирилл, поскольку, когда они играли или что-то делали вместе, я целовала их обоих. Вадим старательно пытается скрыть улыбку, но у него плохо это выходит. Он прекрасно понимает, что я не смогу сейчас отказать сыну, и вот так разрушить его привычную жизнь. Вадим медленно тянется ко мне, а я застываю на месте, смотрю на него взглядом полным предостережения, но ему все равно, он обхватывает мой затылок, властно тянется к моим губам, а я опускаю взгляд на его такие чувственные губы и начинаю плыть. Кажется, прошло совсем немного времени с того момента, как наша жизнь рухнула, а я уже безумно соскучилась по его губам. Вадим почти касается моих губ, но я резко уворачиваюсь, позволяя мимолетно поцеловать меня в щеку. Соскакиваю с места, и буквально бегу на второй этаж. Все, с меня достаточно! Не могу больше находиться рядом с ним! Он не уйдет. Он будет ловко манипулировать сыном и уже начал это делать.
Я вновь не нахожу себе места, начиная в какой-то агонии метаться по комнате. Захожу в гардероб, хватаю чемоданы и спешно скидываю туда свои вещи, что-то падает, не долетая до чемодана, но мне все равно. Я даже не знаю куда мне идти. Я просто хочу забрать сына и сбежать от Вадима. Чем дальше, тем лучше. К черту работу, к черту этот город с возможностями! В моем городке тоже найдется работа. Если Вадима не будет рядом, я смогу немного успокоиться и забыть какие на вкус его губы, какие могут быть сильными и одновременно ласковыми его руки. Я забуду его чертов низкий бархатный голос и свежий, пьянящий меня запах.
— Полина, что ты делаешь? — он, как всегда, подкрадывается незаметно и вынуждает меня вздрогнуть от его голоса.
— Ухожу! Я уже сказала, что не могу находиться с тобой в одном доме. Мне плохо рядом с тобой, понимаешь? — продолжая собирать вещи, произношу я, стараясь не смотреть на мужа и его черную рубашку, которая невероятно ему идет.
— Полина, остановись! Давай поговорим! — в приказном тоне произносит он.
— Мы уже говорили. Не хочу больше. Отпусти меня. Просто убей себя внутри меня. Прекрати все это. Не покупай эти чертовы лилии, я их теперь ненавижу, — я не останавливаюсь во время разговора, заканчиваю со своими вещами и иду в комнату сына. Открываю комод, начиная складывать вещи ровными стопками. — Не смотри на меня своими лживыми глазами. Не прикасайся ко мне. Хочешь общаться с сыном, общайся, но не нужно использовать ребенка. Он не игрушка! Лучше объясни ему как отец, почему мы разводимся! — Вадим ничего не отвечает, поднимает с пола одну из мягких игрушек сына, крутит ее в руках, смотря на нее, будто впервые видит, потом втягивает в себя воздух и сажает зайца на кровать Кирилла. Подходит ко мне, вырывает из рук вещи сына и складывает их назад в комод. Хватает меня за плечи и разворачивает к себе лицом, вынуждая смотреть в его темные глаза, которые буквально пронзают меня, убивая взглядом.
— Ты будешь счастлива, если я уйду? — простой вопрос, а я не могу на него ответить, кажется я сама не знаю, чего хочу. Наверное, я уже никогда не буду по — настоящему счастлива.
— Да! Вполне! — лгу, смотря в его глаза, пытаясь быть убедительной.
— Это дом твой и нашего сына. Ребенку здесь будет лучше. Живи с ним здесь, это все ваше. Я сейчас сам уйду. Собери мне вещи, завтра я пришлю кого-нибудь за ними. Кириллу я сейчас скажу, что уезжаю в командировку. На выходные я заберу его к себе и попытаюсь поговорить, — он сильнее сжимает мои плечи, причиняя легкую боль, от которой мне хочется плакать. Но я стискиваю зубы, держа себя в руках. Я потом поплачу. Ночью, когда останусь одна в пустой холодной постели. — Тебя это устроит?
