— Мама у нас деловая, занятая женщина, — как-то язвительно заявляет Вадим, за что мне хочется его ударить. — Она у нас даже в субботу работает.
— Ой, я забыл Степу, — говорит сын и бежит наверх в свою комнату за своим плюшевым зайцем, с которым спит. А я передаю Вадиму сумку и буквально вжимаюсь в стену, потому что с уходом сына, Вадим идет на меня. Он практически прижимается ко мне, вдавливая в холодную стену. Вадим кидает сумку на пол и ставит руки на стену, преграждая мне путь к отступлению.
— Ну что, Полина, я смотрю тебе так нравится на твоей работе, что ты готова бегать туда по выходным, — проговаривает мне в лицо, обдавая кожу горячим дыханием.
— Отпусти, — пищу я, упираюсь ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть, и понимаю, что зря это делала. Вадим словно скала, мне никогда с ним не справиться, а сейчас его мышцы словно каменные, будто он все это время занимался спортом. Голова мгновенно начинает кружиться, поскольку Вадима так много. Он словно окутывает меня собой. Мне даже воздуха не хватает, словно он поглощает весь кислород, вынуждая дышать собой. А глаза у него такие темные, с яростным блеском.
— Ты для этого хотела на работу в этот паршивый офис, чтобы крутить там своей прелестной попой перед мужиками? Тебе, мать твою, не хватало внимания?! — сквозь зубы проговаривает он, смотря мне в глаза, словно готов убить. Боже, его глаза могут любить и ласкать своей теплотой. Он может раздевать меня взглядом, а может вот так пугать до холодной дрожи. В этих глазах действительно что-то темное и ненормальное.
— О чем ты вообще говоришь?! — не понимаю я, стараясь дышать полной грудью, и отворачиваюсь от его убийственного взгляда. А он грубо хватает меня за подбородок, сжимает скулы и с силой поворачивает к себе. Его прикосновения приносят боль и обжигают одновременно, до такой степени, что я начинаю дрожать в его руках.
— Смотри у меня, солнце, если узнаю, что кто-то прикасался к тебе, даже случайно или по-дружески, то… — он не договаривает, сжимает челюсть и смотрит в сторону лестницы, слыша шаги сына. Наклоняется ко мне и уже хрипло шепчет, вжимаясь в мое тело возбужденным пахом. — Я был достаточно терпелив и хотел дать тебе немного свободы. Но ты, моя родная, переходишь рамки дозволенного. Не испытывай мое терпение, не советую, пожалеешь! — с угрозой шепчет он и кусает мочку моего уха. — Это иллюзорная свобода, моя девочка. Ты моя! И никто! Слышишь, никто, не имеет права трогать то, что принадлежит мне! — я теряюсь от его заявления, но нахожу в себе силы вновь попытаться оттолкнуть его от себя, впивая в его грудь ногти через толстовку.
— Я уже не твоя. Если ты думаешь, что, не давая мне развод, я никуда не денусь и буду принадлежать тебе, то ты ошибаешься. Развод — это не только бумажки. Развод и расставание они в голове, — пытаюсь вновь его оттолкнуть, но он зло ухмыляется и сам отталкивается от стены, поскольку в прихожую прибегает сын. Стараюсь держать себя в руках и не разрыдаться перед сыном, который смотрит на нас растерянным взглядом. Нет, я не испугалась его угроз. Мне обидно от того, что он нагло и бесцеремонно делает меня виновной, хотя сам безбожно изменял мне с другими. А мою работу, на которую я так стремилась, стараясь быть самодостаточной, воспринимает как место, где я ищу внимания других мужчин. Боже, почему он судит людей по себе!
— Ну что, целуй маму и поехали веселиться, — говорит Вадим, застегивая куртку сына, вновь подхватывает сумку, которая валяется у меня в ногах и как бы невзначай задевает рукой мою ногу. Я наклоняюсь сама, целую сына, Вадим открывает дверь, Кирилл выбегает во двор и садится в машину.
— Надеюсь ты меня поняла, Полина! — предостерегает он меня. — Кирилла привезу в воскресенье вечером. Веди себя хорошо, солнце, не надо будить во мне темную сторону, тебе не понравится, — уже с ухмылкой, больше похожей на оскал, проговаривает он и выходит на улицу. Они уезжают, а я сползаю по стене, к которой он меня прижимал и не понимаю почему меня трясет, словно с его уходом в комнате похолодало. Закрываю глаза, сидя на полу пытаюсь прийти в себя, и не скулить по моему потерянному счастью, по жизни с этим мужчиной, в которой я видела смысл. Он же был всем для меня. Мужем, другом, любовником, братом, самым родным и безумно любимым человеком. А сейчас все это не так просто выкинуть, изжить из себя и начать с нового листа.
А потом меня накрывает злостью и яростью на Вадима и всю эту ситуацию. Кем он себя возомнил, чтобы указывать мне что делать и как жить?! Он считает, что это все несерьезно, а развод — это моя очередная блажь, которую он великодушно мне позволяет! И одновременно с этим он может все! Предавать меня, марать изменами с грязными шлюхами! Соскакиваю с места и бегу наверх, прохожу в гардероб и осматриваю все свои платья. Сегодня суббота и в восемь вечера в "Астории" меня будет ждать Виталий. Я вообще не планировала идти на эту встречу, потому что прекрасно понимаю, что дам мужчине повод думать, что между нами может быть что-то больше, чем дружба. Но меня было уже не остановить, мне хотелось доказать себе, Вадиму, всем вокруг, что он больше не имеет права считать меня своей и управлять мной. Я свободна и могу делать все, что хочу. Вадим вообще не имеет права что-то мне предъявлять после того, что сделал сам и скорее всего продолжает это делать. Тем более Кирилла нет, Ритка укатила на море, а я не хочу вновь умирать от тоски в пустом доме, жалея себя. Поэтому я сняла с вешалки черное кружевное платье с открытыми плечами, достала туфли на высокой шпильке и чулки. Разложила все на кровати и отправилась в салон делать маникюр, макияж и прическу, чтобы выглядеть сегодня вечером ослепительно, назло всему миру…
Глава 9
Полина
Только после того как я расплачиваюсь с таксистом и вхожу в холл ресторана, меня накрывает осознанием неправильности моего поступка. Что я здесь делаю? Зачем? Все это неправильно и нечестно по отношению к Виталию. Этим свиданием я даю ему повод думать, что между нами может быть что-то большее. А я пока совсем не готова к отношениям, и вряд ли буду готова, пока не разлюблю Вадима. В какой-то момент мне хочется развернуться и бежать из ресторана пока не поздно, но потом я вспоминаю сегодняшнее утро и упреки Вадика, и назло ему с гордо поднятой головой и ровной спиной вхожу в большой зал ресторана. Глупо это все, учитывая, что Вадим и не узнает, что я здесь, но во мне просыпается какая-то жажда мести и желание самоутвердиться.
Виталий сидит возле окна за небольшим столиком на двоих. Он как всегда идеален, возможно, он еще и аккуратист, поскольку на его костюме и рубашке нет ни одной складки и пылинки. Он будто мужчина с обложки модного журнала, олицетворяющий собой классический стиль. Как только мужчина замечает меня, он сбрасывает звонок, поднимается с места и тепло улыбается. Как бы Виталий ни старался смотреть мне в глаза, его взгляд, кажется, опускается ниже на мои открытые плечи, кружевные прозрачные рукава, ниже на ноги в капроне и туфли на шпильке. Мое платье не короткое, чуть ниже колен, но под пристальным взглядом Виталия, я чувствую себя неловко, испытывая желание одернуть узкую юбку платья. Виталий предлагает мне руку в знак приветствия, сжимает мою ладонь, неожиданно подносит к губам и целует. Я спешу отнять руку и сесть на место, не дожидаясь, пока мужчина отодвинет для меня стул.
