– Я уже многое увидел сам, – успокоил меня он. – И Слава показал.
– А ВДНХ, обсерваторию, на концерт бы сходили какой-нибудь на Красную площадь… В Кремль…
– Это туда, где одни бандиты? – спросил мой принц. – Спасибо, я их уже много видел возле таверны Макдональдс.
Славик прыснул.
– Там не бандиты, – возмутилась я. – Там президент и правительство. Почти Королевский дворец! Вот дурацкий Марркартар колдун!
– Если бы не он, вы вообще бы сюда не попали, – справедливо заметил с кресла водителя Слава, огорошив меня этой идеей.
– Но уж благодарить я его точно не буду!
– Ты ещё подумай…
– Ну чего тут думать?! Я ни Парк Горького, ни Большой театр Иррандо не показала, даже, блин, зоопарк и тот не видел.
Мой муж скривился:
– Вот только зоопарка не надо.
– А что такое? – не поняла я.
– Слава, мы можем ехать быстрее? На моих крыльях уже давно перелетели бы это ужасное скопище машин! – вместо ответа раздражённо спросил Иррандо. Кажется, ему категорически не нравилось слово «зоопарк». Странно.
– Всё, уже пробка заканчивается. Не переживай!
– Слава Оку, здесь нет бутылки, – воздел очи к небу мой принц.
И я снова ничего не поняла. А Светику и Славке лишь бы хихикать…
* * *
Увидев издалека бронетехнику и бойцов из отрядов специального назначения, Семён Семёныч притормозил в начале улицы и повернулся к ожившему монстру из фильма ужасов. Сломав спинку пассажирского кресла в его Мерседесе, громила теперь сидел на заднем сиденье, рычал недовольно и подпирал лоб коленями.
– Мы приехали. Дом Анны вон тот, – пропищал Семён Семёныч. – Квартира 69. Удачи вам… Я… пожалуй… поехал.
Но демарш не удался, монстр в чёрном плаще выскочил сам и, схватив бизнесмена за шкирку, как кутёнка, вытащил его через своё пассажирское кресло наружу. Семён Семёныч зажмурился, чувствуя, что ему вот-вот откусят голову. Но громила рявкнул:
– Вперрёд!
И бизнесмен, трясясь, как берёзовый лист, побрёл в подъезду, вспомнив даже «Отче наш» и слова «Аве Марии». Не помогло… Зато взвизгивание бабки из окна первого этажа: «Спасите, помогите! Пятница тринадцатое!» вызвало живой отклик у спецназовцев. Прожекторы, взявшиеся невесть откуда, вспыхнули белыми вспышками, ослепив и напугав. Откуда-то громогласно раздалось:
– Требую остановиться! Вы окружены!
Громила в плаще зарычал яростно, и мощной, будто взрывной волной Семён Семёныча отбросило на кусты бузины. Он увидел бабку в бигуди совсем близко и взмолился:
– Спасите…
Но бабка посмотрела ему за плечо, ахнула, а затем принялась креститься и причитать, выставив перед собой свободной рукой, как хоругвь, белого кота. Тот взвыл. За спиной бизнесмена что-то грохнуло. И он обернулся. Огромный дракон, переливающийся смоляными полосами, словно над тушей только-то поработали битумом кровельщики, расставил крылья и полыхнул зелёным пламенем на бронемашину. В ответ полились автоматные очереди и что-то повнушительнее ударило огнём в ответ. Семён Семёныч не видел, что. Он кинулся прятаться под балконы. Вот знал же, знал, что эта студентка Анна Исаева со своей правдой-маткой его до добра не доведёт! Вдруг и это был один из недовольных клиентов…
Дракон поднялся в воздух.
– Приказываю сдаться! – настырно продолжал голос. Очень похожий на того бешеного полковника, отца студентки. – Мы применим ракеты.
Чёрный дракон не обратил внимание, поднимаясь всё выше над домом. Страшная светящаяся морда, кажется, выбирала жертв… И тут подлетевший неизвестно откуда военный самолёт расстрелял чудовище в упор ракетами. Крылатая махина взревела на пол-Москвы, и завалившись в воздухе, принялась падать на спину. Спецназовцы еле успели разбежаться, прежде чем драконище грохнулся на детский городок, подмяв заодно под себя гражданские и полицейские машины. При ударе он рассыпался оранжевыми и зелёными комьями лавы на песочницу, палисадники и стоянку.
«Победили! Наши победили!» – подумал Семён Семёныч, принялся плакать от радости и материться, понимая, что всю жизнь прожил неправильно. И вообще надо в деревню, к бабушке, под Саратов. Коров пасти и кормиться с земли…
Но обещание непременно исправиться застряло в глотке при виде того, как живая лава сползается к самому большому куску по центру.
«Не обману больше никого! Мамой клянусь», – шептал уже просветлевший бизнесмен, глядя, как бесстрашные спецназовцы ловят в какие-то особые баки и канистры комья по отдельности, не позволяя им соединиться.
Ползком-ползком, юрким ужиком, по кустам и под балконами Семён Семёныч, едва не потеряв очки, бросился к своей машине. Он открыл дверцу Мерседеса и плюхнулся весь грязный и счастливый на водительское кресло. Пусть сами разбираются с этими ужасами. А он домой. К жене, к детям, к тёще…
Позади раздался тихий рык:
– Мы верррнёмся сюдааа, езжай, четыррёхглазый…
Бизнесмен, не чувствуя рук и ног, обернулся и увидел половину туловища верзилы и ладонь, держащую обезображенную гневом и собранную на скорую руку физиономию. Без черепа.
– Мы верррнёмся сюдааа, мы отомстим… – вонюче клацнули челюсти.
И Семён Семёныч потерял сознание. Ненадолго. К нему в окно постучал полицейский:
– Эй, вы в порядке?
Бизнесмен с дрожью вновь ощутил себя в кресле, ткнул пальцем назад. Фонарик полицейского скользнул туда. Никого. Под ногами – никого.
– Пожалуй, я уснул… Почудилось, – пробормотал Семён Семёныч. – Я уезжаю уже.
Затем, плохо понимая, что делает, он вырулил на шоссе, притормозил у супермакета и купил коньяка, свечей, палку копчёной колбасы, куличи к Пасхе и зачем-то шоколадные яйца Киндер-сюрприз. Сел и оторвал зубами кусок колбасы прямо в обертке, запил коньяком, закусил киндером. И тут рядом послышалось скрежетание и шорох.
Бизнесмен покрылся холодным потом и глянул назад. Из-под его кресла вылезало страшное чёрное создание, чем-то похожее на кота, но воняющее так же отчаянно, как дракон. Оно прорычало жалостливо и утробно:
– И мне да-а-ай… мьяясо… на прропитаниё…
Глава 19
Аня задремала на плече. По волшебной штуке под названием радио играла негромкая приятная музыка. Интересно было наблюдать за тем, как под машину уезжает ровная полоса дороги, как проносятся мимо леса, дома, огни и другие машины. Такие разные…
Скорость была хорошая, почти как при полете. Только так низко над землей Иррандо никогда не летал, и ему было особенно любопытно. Он успевал различать в темноте те детали, которые обычно глазу во мраке ночи были недоступны, и не уставал удивляться. Что ни говори, но были свои положительные стороны в странном Анином мире. Особенно музыка. Она ласкала слух стихами и мелодиями. В основном, о любви. На разных языках, но благодаря талисману Ока Иррандо понимал всё.
