– Ничуть не страшно. – Глянул на свое голое тело и добавил: – Мне нужна твоя одежда, простолюдин!
Седой опешил, но тут же фыркнул от возмущения и пальнул куда-то над головой принца.
– Следующая будет тебе в лоб, гадёныш иноземный! Руки на стол! И чтоб больше в дра…
Договорить верзила не смог, на секунду расщепившись, Иррандо снова собрался в человеческое тело у того за стеной. Скрутить руки и стукнуть лбом о притолоку так, чтобы седой отключился, принцу ничего не стоило. Зато удовольствие получил отменное. И захотелось всех невежд в этом здании на место поставить. Желательно также – лбом об стену. Гордость королевского дракона взывала об отмщении.
– С меня хватит церемоний, – буркнул Иррандо и, совершенно не совестясь, стянул с верзилы штаны, рубаху и пиджак. Быстро оделся в непривычный наряд, который оказался ему чуть-чуть маловат.
– Ооо, ты – Шварцнеггер… – пробормотал Славик. – И Джеки Чан… Или Флэш.
– Не знаю, что это. Или кто, – ответил Иррандо. – Пойдём. Медлить не должно. Нам надо найти Аню.
– И Свету, и Валерия Максимовича, – добавил Слава и подхватил карточку на синей тесемке, валяющуюся на полу возле верзилы, на которую принц не обратил ни малейшего внимания. – Это ключ. Правда, я думал, что вы с Аней сбежите. И через портал в свой мир сразу. А мы бы как-нибудь сами тут…
– Я друзей не бросаю, – заявил Иррандо. – Тем более таких боевых товарищей, как ты! Славик невольно расправил плечи и выпятил грудь колесом. Затем глянул победно в глазок под потолком и бросил с ухмылкой:
– А я предупреждал. – И подмигнул Иррандо. – Чёрт, это даже приятнее, чем поцелуй любимой девушки!
И они вместе побежали по коридорам. К счастью пустым, потому что за окном разлилась темень, словно с рассветом день так и не наступал.
* * *
Я сидела и грустила в комнате, отличающейся от гостиничного номера уровня стандарт-эконом бронированными окнами и отсутствием картины на стене. Всё было чисто, уныло и бесцветно. До тошноты. Впрочем, тошнило меня долго и нудно после того, как я пришла в себя.
– Ничего опасного для здоровья, – успокоительно соврал долговязый дрыщ и выдал мне несколько бутылок питьевой воды.
– Где мой муж?! – огрызнулась я. – Вы не имеете права проводить подобное задержание! Я требую адвоката! Знаете такую известную фамилию – Плиман?
– Имеем, имеем мы право, милочка. И адвокат подождёт, – елейно пропел дрыщ.
– Я хочу видеть мужа! – прорычала я, чувствуя себя настоящей драконихой. – Сейчас же! Не то ваше дело будет самым громким! Я даже в Гаагский суд обращусь! По защите прав человека!
– Спокойно, милочка, в вашем положении волноваться вредно. Гаагский суд вам вряд ли поможет. Ведь он по правам человека, а тут другая юрисдикция. Ваш муж в безопасном месте. Вы его увидите… потом.
Мне захотелось его убить. Но дрыщ ушёл и запер дверь.
О, боже, как же я ненавидела их всех! И себя тоже – за то, что, увидев чабрец и шалфей, ещё не распустившиеся, но уже почти, я бросилась их собирать тогда в поле! Всё детство я проболела ангинами, а на стандартные лекарства у меня была аллергия, так что мама лечила меня только этими травками. А на Аллес-то таких нет! А если малыш пойдёт в меня по части ангин и аллергии, как я в маму, что тогда? И я принялась выкапывать кустики, чтобы культивировать в Дриэрре. Балда! Надо было ни на шаг не отходить от Иррандо… Я даже не знаю, кто его увёз и куда!
К счастью, они пустили ко мне папу! Тот успокоил меня, сказав, что Иррандо жив, здоров, только приходит в себя от носороговой дозы транквилизатора, которым его окатили, когда пытались поймать.
– Знаешь, пап, – хмуро пробормотала я, – обидно. Правда, обидно, что наш мир повернулся к Иррандо вот такой стороной. Сначала ты… Теперь эти, пиджаки с карманами… блин. Он и так говорит, что я выражаюсь, как разбойница, и понятия не имею об этикете. А теперь… – Я подняла на папу глаза, полные отчаяния, – а что теперь, пап? Нас вообще отпустят отсюда?
Папа сел рядом со мной на кровать и погладил по руке.
– Я всё сделаю для этого, Нютка. Но пока я пытаюсь разобраться, что это за организация и чего они добиваются. Мутные они тут какие-то. – Папа наклонился прямо к моему ухо и шепнул: – Я пока всё разнюхиваю, и думаю, получится организовать побег.
Я вытаращилась на папу.
– Ты серьёзно?!
– Абсолютно.
– Ты же всегда только на страже закона стоишь! Хоть что! Хоть кол на голове теши!
– Да… – пожал плечами папа, – но ты у меня прекрасно знаешь законы. Скажи, Нютка, какой именно закон Российской Федерации управляет их деятельностью?
Я задумалась. Покачала головой.
– Никакой.
– Вот то-то, – вздохнул папа и поцеловал меня в макушку, задержавшись, чтобы прошептать: – Но ты пока сиди тихо, чтобы всё не испортить.
– Я люблю тебя, папа! – сказала я, расчувствовавшись. Как же мне повезло в жизни! Папа – герой, муж – герой! Прыщавый сосед – и тот героем оказался! Хочешь-не хочешь, а почувствуешь себя рядом с ними настоящей женщиной.
Глава 26
Едва я связалась с Иррандо, у двери кто-то закопошился. Дыхание моё перехватило: отследили?! Нет, оказывается, принесли ужин – котлету с пюре и квашеной капустой в крошечной салатнице. Но есть мне совсем не хотелось. Запах какой-то не очень, и вообще с таким запредельным волнением было не до еды. Я убрала тарелку с глаз долой – в санузел. А потом села на кровать и стала ждать. Тик-тик-тик… То ли сердце, то ли часы на стене.
Я водила пальцем по тумбочке и пыталась разгадать смысл Славикового сообщения. Что он имел в виду, сказав, «как в дракона»? Какие законы подразумевал? В голове неуместно крутился Уголовный Кодекс и даже кое-что из Гражданского, но ведь речь явно не об этом… От нетерпения аж в пояснице закололо. Я встала и подошла к окну. Мимо пролетела ворона. Серая с чёрным. Взмахнула крыльями под фонарём и исчезла в темноте. Блин! Как же я ей завидую! Я тоже летать умею, но, выяснилось, быть не таким, как все, чревато. Почему?!Хотелось раскричаться на этих тупоглазых, серолицых спецагентов: «Люди, да что с вами такое?! Дайте нам просто жить!!!»
И я поняла, что жутко скучаю за Дриэррой, за чудесной Эррадеей с её садами и морем, за нашим с Иррандо замком в скале; за Киррёной, за всеми лавочниками и даже за королём Дорризоэном. Конечно, там я избранница, а тут аномалия. Мне хотелось летать, кувыркаться в воздухе, распахнув руки, а потом, чуть позже, когда родится малыш, учить его ловить воздушные потоки и парить в них – в тёплых, в холодных.
А он отчего-то совсем притих – не светится, не требует вопиющего смешения не сочетаемых продуктов, и даже не ощущается приятным сгустком – там, внутри меня. Моё сердце замерло. В порядке ли он? Наверное, испугался, бедненький.
