— Я буду убивать ее медленно, чтобы ты прочувствовал каждый ее стон боли, чтобы разделил агонию, впитал в себя все страдания. Я буду очень медленно резать ее кожу, упиваясь хрипами и криками, по капле лишая малейшей надежды на спасение, буду купаться в ее страданиях, упиваясь осознанием того, что ее боль отзывается в тебе тысячекратно, — с придыханием говорила она, счастливо улыбаясь.
Она действительно была счастлива, предвкушая все вышеперечисленное! А я с каждым ее словом все больше и больше убеждалась в том, что мне конец. Воображение, чтоб его, живо рисовало картины всего перечисленного этой безумной, но, без сомнения, имеющей право на месть женщины. Я вдруг четко осознала — она действительно имеет право ненавидеть Кранта! Он поступил с ней настолько низко и жестоко, что у меня не было даже сил на осуждение. Она в своем праве! Праве на месть… Но я-то тут при чем? Почему страдать от того, что Тэран Крант так подло использовал эту женщину, должна я? Это нечестно! Несправедливо, в конце концов!
— А может, вы… без меня как-нибудь? — прошептала осипшим голосом.
Она услышала, несмотря на то, что находилась шагах в двадцати от нас, практически в другом конце пустующего коридора. Услышала и улыбнулась мне, приветливо и даже, кажется, с сожалением. А потом перевела взгляд на напряженного магистра и проговорила, явно обращаясь ко мне:
— Прости, малышка, мне жаль, правда, но без тебя никак. Мне искренне жаль, что выбор Тэрри пал на такую юную и… — она вдруг чуть подалась вперед и шумно втянула воздух носом, — к тому же невинную девочку. Даже совестно как-то. Дать вам время исправить это, что ли? Чтобы ощущение потери было более полным… Но нет, не хочу ждать. И так ожидание слишком затянулось.
Мои нервы сдали. Каюсь, сочувствия к этой сумасшедшей не осталось ни капли. Я малодушно спряталась за спину «Тэрри», молясь Всемогущей Силе, что он сможет меня защитить. Магистр он, в конце концов, или нет?! И вообще, это его проблема, так что пусть он и разбирается. Он и разобрался…
— Ты прибыла как официальный представитель Адалии, Аша, — неожиданно спокойно проговорил Крант. — Проявлять агрессию в данной ситуации чревато для миротворческой миссии, не находишь? Сомневаюсь, что твой отец одобрит провал.
— Переживу, — прорычала демоница.
— Уверена? — усмехнулся магистр.
Даже мне от этого его вопроса стало не по себе, а Аашалле хоть бы что, усмехнулась и буквально пропела:
— Я стала старше и сильнее за прошедшие десятилетия, Тэрри. А ты так и остался всего лишь одним из многих. Ты по-прежнему служишь всего лишь магу, даже не магистру, как цепной пес. Ваш канцлер слаб, подчинение слабому — наглядная демонстрация твоей собственной слабости, мой сладкий.
В ответ на этот выпад Крант только усмехнулся, не произнеся больше ни слова. А мне было страшно до дрожи во всем теле, до потемнения в глазах, до вспотевших и похолодевших ладоней. Так страшно мне не было никогда в жизни!
Сложно понять — любопытство ли это, или банальное желание видеть угрозу, чтобы хотя бы попытаться защититься, но я опять выглянула из-за спины магистра, чтобы окончательно похолодеть и раскрыть рот в беззвучном крике захлестнувшего меня ужаса. А все потому, что Аашалла, решив, видимо, покончить с разговорами, приступила к действиям. Она вдруг превратилась в смазанную тень, окутанную черным зловещим туманом, и рванула к нам… ко мне! Дыхание перехватило еще в тот момент, когда я узрела заполонившую коридор тьму, а потом… Я даже понять ничего не смогла. Только и успела почувствовать удар, сильный, болезненный удар в грудь. Задохнулась от боли и, едва не теряя сознание, полетела к стене. Зажмурилась, предчувствуя удар спиной о каменную поверхность, но его не было. Падение продолжалось гораздо дольше, чем можно было предположить. Будто сквозь толщу воды я расслышала полный ярости женский крик, а потом и вовсе потеряла способность что-либо осознавать, рухнув на что-то не особо твердое, но выбившее из груди последний воздух и невольный вскрик. В голове на миг потемнело, но уже в следующее мгновение я распахнула глаза, готовясь встретить смерть лицом к лицу. Не встретила…
Кряхтя и постанывая, с трудом села, прижимая руки к саднящей груди. Не с первого раза удалось глубоко вдохнуть, а когда получилось, в глазах еще больше потемнело. Посидела немного, зажмурившись и прислушиваясь. Вокруг стояла звенящая тишина. Казалось, будто меня раз десять приложили головой о камень. Я поежилась от собственных мыслей и медленно открыла глаза.
Это было потрясение! Причем такое, когда даже страх отступает, мысли съеживаются, а эмоции нервно ждут в сторонке, чтобы потом догнать и взять реванш. Совершенно не понимая, что происходит, и не осознавая себя, я обвела взглядом сумрачное, едва освещенное льющимся с потолка тусклым светом помещение. Маленькое такое, каменное помещение без окон и дверей. Здесь вообще не было никаких признаков нецелостности стен, пола или же потолка. Потолок я почему-то рассматривала особенно тщательно, надеясь увидеть хотя бы какой-нибудь люк. Падала-то я вниз, значит, откуда-то упала сюда, но потолок, едва светящийся голубоватым тусклым светом, тоже был монолитным. И стены — тоже, и пол, все было монолитным, сплошным камнем. Не просто выложенным из камней, а единым камнем! А я сидела на узкой каменной кровати на тонком, слегка влажном матрасе. Рядом с кроватью обнаружился единственный, кроме нее, предмет мебели — малюсенький такой как в длину, так и в ширину стол, не больше моей руки от запястья до локтя. Тоже каменный. И на нем — каменный же кувшин, рядом с которым стояла кружка, каменная… Здесь вообще все было каменным, кроме тонкого влажного матраса… и меня. И запах, странный, слегка сладковатый, затхлый.
«Это тюрьма, — вдруг осознала я. — Тюрьма без входа и выхода!» Медленно сползла с кровати, чуть пошатываясь, подошла к столу, заглянула в кувшин — вода. Кувшин был наполнен водой на три четверти, и все. Я вдруг отчетливо поняла, что это — мое последнее пристанище. Либо я умру здесь от голода, если экономить воду, то именно от голода, а не от жажды, либо меня зарежут, чтобы вынуть из груди сердце. Мое, между прочим, сердце, из моей груди! Почему-то даже сомнений не возникло в том, что в этот каменный мешок меня упрятала Аашалла.
И вдруг так захотелось жить! В общем-то и раньше тоже хотелось, но сейчас я эту потребность ощутила особенно четко. Да я еще даже невинная, как справедливо заметила демоница. Я еще и жить-то толком не начала, а тут такое! Не хочу умирать! И мириться со всем этим тоже не хочу!
Зажмурилась и воззвала к своей магии. Сейчас, после столь разозлившего Кранта несанкционированного переноса ее осталось немного, но она была! А значит, я не совсем беспомощна. Значит, у меня есть шанс. Нужно только выбрать правильное направление и обезопасить себя.
Опрокинуть кровать, каменную и жутко тяжелую, мне удалось раза с пятого, взмокла вся от усилий. На то, чтобы подтащить ее к углу комнаты и поставить так, чтобы она защитила от осколков, ушло еще полчаса и столько сил, что даже содранная на ладонях и коленях, которыми я упиралась в неподъемный предмет мебели, кожа уже не волновала. Усталость и боль отошли на второй план в свете борьбы за жизнь. Прислонившись к стене и переведя дыхание, позволила себе немного расслабиться, потянулась дрожащей рукой к кувшину с водой. Пить хотелось неимоверно, но в последний момент отдернула руку — а вдруг вода отравлена, или там снотворное, к примеру? Облизнула пересохшие губы и, прилагая неимоверные усилия, отошла от стола. Влажный, сладковатый и прохладный воздух уже не тревожил: к запаху я привыкла, благодаря упражнениям с кроватью более чем согрелась, а пропитанная потом одежда была намного более влажной, чем воздух.
