— Чего ты к ней пристал? — вступился за Яну Дема, на вид более уравновешенный и самый «безобидный» из бандитов.
— А я тут торчать нанимался? — возмутился Хомяк. — Из-за этой…
Он хотел было сплюнуть, но вовремя спохватился, что находится все-таки в жилом помещении. Яна прикрыла веки и, стараясь не обращать внимания на Хомяка и Дему, попробовала сконцентрировать свои внутренние усилия на образе Риты. Голоса препирающихся бандитов постепенно растворялись в наплывающей тяжелыми широкими волнами тишине. Тишина, сумеречная, теплая, как утроба, вскоре поглотила остатки окружавшей Яну грубой реальности.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Чего это с ней? — Хомяк обратил внимание на Яну.
Ее бледное, излучающее тайну лицо, по которому проходили светлые тени, насторожило его. Яна очнулась.
— Спишь, что ли? — бесцеремонно спросил он.
Яна насмешливо улыбнулась. Она чувствовала себя сильной и обновленной. Как далеки теперь были от нее эти смешные маленькие чудовища, довольствующиеся единственно открытой им пошлой действительностью!
— Мне нужны мои магические карты, — ровным голосом произнесла она, — могу я их достать?
— Доставай — пожал плечами Хомяк, «работающий» над очередным струпом на губе. — Хотя, погоди, я сам.
Он подошел к дивану и на минуту застыл над Яной с выражением грубой насмешки на своем сальном, деревенском лице и начал расстегивать Янин полушубок. Он делал это нарочито медленно, словно пародировал жесты стриптизерши. При этом он маслянисто улыбался, плотоядно поигрывал своими маленькими глазками и периодически поглядывал на Дему, отслеживая эффект, произведенным им на последнего. Расстегнув последнюю пуговицу, залез Яне в карман. Достал колоду и стал рассматривать глянцевитые прямоугольнички.
— Что это за лабуда? — ухмыльнулся он.
— Магические карты, — улыбнулась Яна.
— Не видел никогда, — простодушно подивился он, перебирая карты.
— Откуда ж тебе о них знать, — бросила на него Яна ироничный взгляд.
Этот красноречивый взгляд задел за живое Хомяка.
— Ну ты, не выдрючивайся, — он небрежно швырнул карты на диван.
Не глядя на Хомяка, Яна взяла кинутые им карты и неспешно начала их тасовать. Хомяк и Дема с насмешливо-недоверчивым интересом наблюдали за ее действиями. Наконец, почувствовав, что карты «готовы», Яна перевернула друг за другом шесть карт. Разложила их двумя рядами. Это был отвлекающий маневр, чтобы ослабить настороженность бандитов. Она делала над картами пассы и говорила первое, что придет ей в голову:
— Она верит в то, что ей удастся преодолеть разделяющее ее с неким человеком пространство, для нее это очень важно, — Яна вещала спокойно, вовсе не как пифия, — для нее это символ могущества, это видно из этой карты. Ей необходимо время, чтобы воссоединиться с тем человеком, и она страстно хочет этого. И если она все преодолеет, то для нее откроется подлинная жизнь. Пространство и время для нее — важные факторы успеха. Это само условие ее жизни. Она где-то близко, ей еще предстоит преодолеть километры и километры…
— Тарабарщина какая-то! — скептически хмыкнул Хомяк.
— На голову не натянешь. И это все? — недовольно спросил он.
— Это лишь часть того, что мне открылось. Мне нужно время, — твердо повторила Яна.
— Старая песня, — хихикнул Хомяк. — Ты дававй правду-матку, а не эту лажу.
— Я так понял, — решил поэкспериментировать со своими мыслительными способностями Дема, — что она в Семеновске, да?
Он приковал к Яне пытливый взор.
— Да, я просто уверена в этом.
— Вот видишь, — изобразил довольную улыбку Дема, польщенный тем, что его предположение сошлось с Яниным.
— Ну и что? — тупо уставился на Яну Хомяк. — Семеновск большой. И вообще, чего это ты там перла про воссоединение? С кем и когда?
— Скоро, — загадочно ответила Яна и не удержалась от хитрой улыбки, — за это я могу поручиться.
— Что за чувак? — на полном серьезе спросил Дема, вошедший во вкус.
— Близкий ей по духу человек, — Яна картинно прикрыла веки, как бы намекая на то, что ответы ей даются ценой медитативного усилия.
— Эх, — вздохнул Хомяк, — чего мы из тебя все клещами тащим, сама говорить не можешь?
В этот момент на кушетке заворочался Шатап. Потом громко и протяжно зевнул, наполняя комнату странными, полузвериными звуками и, блаженно потянувшись, медленно поднялся с кушетки. Свесил ноги и, облокотившись обеими руками на кушетку, сутуло согнул спину. Он сидел так пару минут молча, бессмысленно качая головой из стороны в сторону, словно разбуженный человеческими голосами медведь.
— Что тут происходит? — захлопал он осоловелыми глазами.
— Да эта, — небрежно кивнул Хомяк в сторону Яны, — горбатого лепит.
— Ну? — нахмурился Шатап.
Хомяк в меру своего худосочного интеллекта передал Шатапу то, что он понял из Яниных слов.
— Не-е, — качнул головой Шатап, — так дело не пойдет.
Он зыркнул на Яну с нескрываемой враждебностью. И тут в коридоре послышались быстрые шаги. Дверь стремительно распахнулась и на пороге появилась невысокая фигура Захарыча.
— Что за дела? — подозрительно взглянул он в заспанное лицо Шатапа. — Ты какого хрена дрыхнешь, козел? Я тебе за это плачу?
Он говорил отрывисто, резко, грубо. Яну аж передернуло. Ее снова захлестнула волна отрицательной энергии. Шатап, справившись с застенчивостью, в которую он впадал в обществе шефа, пересказал Захарычу Янино откровение. Захарыч состроил кислую мину.
— Я сделаю из тебя и твоей борзой котлеты, — гневно бросил он Яне в лицо. — Времени у тебя только до завтра, пифия несчастная! А ты, — перевел он тяжелый, почти ненавидящий взгляд на Шатапа, — бди, мать твою! Вы за нее мне головой отвечаете. Остаетесь здесь одни, я уезжаю. Ясно?
— Да, шеф, — опустил глаза Шатап.
— Не называй меня шефом! — взъерепенился пуще прежнего Захарыч. — А к тебе у меня новое предложение будет, — чуть сбавил он обороты, обращаясь к Яне. — Я деньги ищу, — принялся он размышлять вслух. — Ты для нас только промежуточный вариант, хотя башку снести жуть как хочется. Поэтому я тут покумекал и решил, а что если ты мне сразу скажешь, где деньги? Что тебе мешает узнать это? — нервно рассмеялся он. — Кроме всего прочего, ты ведь можешь выяснить, наличка эта, акции или еще что…
Он смеялся, довольный собственной выдумкой и тем, что Яна со всеми ее паранормальными способностями находится в его власти, и он может обратить этот дар небес себе на благо, благо весьма меркантильное.
— Ну так как? — игриво посмотрел Захарыч на Яну.
— Хорошо, я постараюсь сделать это, — механически ответила она.
