В поисках возможных врагов, укрывшихся в развалинах, Кийт постоянно исследовал ментальное поле. Он был начеку, потому что по собственному опыту знал, что Забытые Города нередко оказывались не пустыми, а служили пристанищем для шаек злобных лемутов.
Особенно большая вероятность была встретить тут людей-крыс. Что было не удивительно, ибо это племя на протяжении многих столетий питало слабость к городским кварталом.
Вездесущее племя грызунов уже во Времена-до-Смерти проживало в основном в крупных населенных пунктах. Казалось, серым хищникам не повезло, ведь именно перенаселенные древние мегаполисы приняли на себя самые разрушительные ядерные удары. Казалось бы, многочисленные крысы, эти небольшие млекопитающие, наряду со многими другими городскими животными были обречены на небытие.
Только их рассудок упорно не сдавался и цеплялся за существование на планете. Они не только выкарабкались после Смерти, но и под воздействием летальной мутации превратились в совершенно новое племя, – в людей-крыс, в котором иные твари порой не уступали по росту взрослому мужчине.
Кийт прекрасно знал телепатические волны, которые излучали злобные лемуты. Но сейчас он был относительно спокоен. Разум его оставался начеку и не давал поводов для тревоги.
– Попробуем посмотреть, что может быть интересного здесь, – сказал Хрипун, и отряд проник в древнее строение, показавшееся всем наименее пострадавшим.
– Клянусь Светлым ликом Троицы, мне кажется, мы найдем что-нибудь стоящее, – отозвался Джиро.
Несмотря на промокшую в болоте одежду, темнокожий, похоже, находился в прекрасном настроении. Азарт новых приключений и тяжесть оружия всегда придавали ему заряд бодрости и несокрушимую уверенность в собственных силах.
Развалины многоэтажного здания, поросшего мхом, были наполнены не только обыкновенным мусором, но и разнообразными осколками прошлого. Внутри располагались многочисленные помещения, соединенные между собой хитроумными переходами и вертикальными шахтами лифтов, тянущимися снизу доверху.
Конечно, каждое такое здание, разработанное самыми мудрыми архитекторами прошлого, имело сложную систему. Перемещаясь по очередному разрушенному небоскребу, попадая из одного помещения в другое, он сразу пытался вникнуть в замысел архитектора, представить себе образ огромного строения.
Порой без опыта и умения в развалинах нечего было и делать. Неискушенный новичок, даже забравшийся в самое простое сооружение, мог бы скорее умереть, прежде чем выбраться из бесконечных коридоров, серпантином вьющихся внутри необъятного многоэтажного здания.
Покрытые вековой грязью ступени вели куда-то наверх. Там темнел проход, уводящий к этажам, которые выглядели не очень разрушенными.
– Что же, пожалуй, здесь нас ждет удача! – закричал Джиро, успевший подняться на один из верхних этажей. – Мы сможем вернуться с полными мешками!
Сёрчеры присоединились к нему, и закипела дружная работа. За несколько дней они успели облазить почти все сохранившиеся здания, обнаружив немало интересного.
Помимо древнего оружия, с которым путешественники возвращались из каждого похода, в этот раз они наткнулись на предметы домашней утвари, инструменты, чудом сохранившиеся драгоценные украшения.
Почти каждый день приносил новые находки и открытия, заставлявшие сёрчеров взрываться возбужденными криками. Искатели уже предвкушали возвращение и разнообразные радости жизни, которыми можно было побаловать себя, прибыв в Ниану с такими богатствами.
Лишь Медноволосый Хорр не принимал участие во всеобщем ликовании, хотя и помогал вести поиски. Он с нетерпением ждал отъезда, потому что сердце его постоянно сжималось при воспоминании о Зеленоглазой Ратте.
Призрак, погубивший Бакли и Хекфи, отстал от отряда сёрчеров. Но лишь Хорр знал, что именно он был причиной смерти этих двух парней. Сёрчеры продолжали исследовать Забытый Город и были увлечены своими находками, а в ушах дождевого охотника каждый вечер звучал голос, такой знакомый и опасный: «Иди ко мне… иди ко мне… иди ко мне… Зеленоглазая Ратта ждет тебя…»
Глава 12
УЛИЦЫ НИАНЫ
Когда стемнело, в Ниану пришел праздник фейерверка, которого все горожане так долго ждали.
Десятки, сотни, даже тысячи ярких огней вспыхнули на черном куполе небосклона и покрыли бездонную тьму сверкающими нитями. Гигантские извилистые линии загорались над головами взбудораженных жителей. Разноцветные лучи пересекались на ночном небе, протягивались бесчисленными сверкающими дугами, взмывали полукольцами и обрушивались вниз стремительными меркнущими зигзагами.
Бурлящие ночные улицы освещались отовсюду. Неверный приглушенный свет то и дело выхватывал из тьмы прямоугольные силуэты многоэтажных зданий, остатки типичных североамериканских небоскребов, сохранившиеся еще со Времен-до-Смерти.
Казалось, что сам древний город ожил и пришел в движение. В сполохах небесного пламени тени старинных зданий Нианы с удивительной легкостью накренялись и перемещались по мостовым.
Запруженные народом улицы и площади радостно гудели, почти каждую минуту взрываясь громкими воплями. Сверху из темноты им вторили восторженными криками горожане, собравшиеся на крышах домов. Счастливцы, успевшие вовремя прорваться на смотровые площадки, толпились там, наверху, и особенно бурно откликались на необычный небесный спектакль.
Молодой Одилон, сын известного нианского купца, давно ждал праздника.
Внутренний голос почему-то говорил парню, что именно в этот вечер, во время торжества, в его судьбе может произойти, наконец, желанная встреча. Томительные предчувствия распирали грудь, он нетерпеливо дрожал, примеривая свою обновку и считая дни, оставшиеся до долгожданной даты.
К своему удивлению, вечером он обнаружил, что даже фейерверк не очень интересует его. Все вокруг искрилось и сияло, трещало и свистело, но это огненное пиршество не заставляло его радостно кричать, как это делали многочисленные толпы нианских зевак.
Он прогуливался по аллеям знаменитого нианского парка, жадно впиваясь взглядом в молодых горожанок, и пытливо прислушивался к внутреннему голосу. Навстречу попадались черноволосые и светловолосые, кудрявые и коротко стриженые, но ни одна из не заставила сердце Одилона встрепенуться.
Жадно он всматривался в изящные женские лица, освещаемые вспышками фейерверка, и продолжал кружить по длинным дорожкам, усыпанным мелким гравием.
Добравшись таким образом до дальней стороны просторного парка, примыкавшей к глухой неосвещенной улице, он собирался уже повернуть обратно. Можно было снова начать круговое движение, чтобы в бесцельном вращении попытаться встретить ее, желанную, единственную…
И тут ветер, насыщенный запахами серы и селитры, словно донес до него нечто… нечто едва уловимое и возбуждающее. Это трудно было бы назвать запахом. Одилон не чувствовал никакого аромата, но каждую клеточку его тела охватило смутное, радостное беспокойство.
