— Сорок шестой в канале. Минус два! — голос Саламандра спокоен.
«Неплохо! — я бросил взгляд на часы. — Три минуты всего прошло… И первых сделали без шума…»
— Вижу наших! — Дейнов разглядывал территорию складского комплекса в одолженный у южан двенадцатикратник. — Двойка идет по крыше дальнего здания.
— Пора и нам! Сергей Сергеевич, принимайте бразды правления! — Полковника мы оставляли координировать действия всех трех групп, а сами отправлялись на захват штаба. Шум Саламандр при любом раскладе поднимет ровно через двадцать минут, а нам еще надо скрытно подобраться к противнику.
* * *
«Хо-хо, братцы! Что ж вы так беспечно?» — кто-то из бредунов весьма опрометчиво оставил открытым окно на первом этаже, причем кусты с этой стороны здания подходили практически вплотную.
Я повернулся к капитану, собираясь показать свою находку, но Петр уже и так держал окно на прицеле.
Из здания доносились громкие голоса, периодически раздавался грохот — кто-то явно в спешке ронял мебель. Ровно семнадцать минут назад, в 13.43, группа Саламандра «шумнула». Сочно так! Практически одновременный взрыв четырех или пяти (из-за расстояния я точно не разобрал) гранат было отлично слышно в поселке. А четыре минуты назад засада под командованием старшего лейтенанта Малченко расстреляла на железнодорожном переезде машину с тревожной группой. Вот бандиты и мечутся в своем штабе заполошно, не зная, то ли бежать на выручку своим, то ли организовывать оборону здания.
Ткнув себя в грудь, я показал на окно, мол, я первый. Капитан так же тихо показал, что возражений не имеет. Говорун вместе с Сантиком сторожат у угла здания и в нашем веселье участия пока не принимают.
«Пора!» — скомандовал я себе и метнулся к стене между открытым и соседним с ним окном, занавешенным какой-то весьма неопрятной тряпкой.
Осторожно выглядываю над подоконником. В комнате никого. Слева вдоль стены — несколько старых матрасов, застеленных не менее старыми одеялами. Чуть дальше, почти у самой входной двери — печка-«буржуйка», сооруженная неизвестным умельцем из двухсотлитровой бочки. Рядом с ней что-то вроде оружейной пирамиды, с одиноким «семьдесят четвертым» «калашом» в ней.
«Оружие, как правило, даже у бредунов просто так не стоит, а значит, есть вероятность, что за ним кто-нибудь может прийти. Так что нечего тут делать вид, что это совсем не голова одного наглого Следопыта, а вовсе даже цветочный горшок!» — просемафорив капитану, я быстро влезаю на подоконник. Мягонько так вспрыгиваю и, повернувшись на «пятой точке», перебрасываю ноги в комнату. Все по науке — АПБ следует за взглядом, так что все под контролем. Верстаков предлагал мне один из болгарских автоматов, оснащенный глушителем, но «стечкин» все равно привычнее, да и пристреливал я его сам.
Капитан отбросил лишнюю скромность, а потому вместо «ксюхи» был вооружен каким-то суперским автоматом. Ствол весьма смахивал на «Вихрь»,
[51]
но с тем же успехом это могла быть еще какая-нибудь малосерийная модель под спецпатроны. СП-5 и СП-6
[52]
и до войны стоили немало, а сейчас вообще, наверное, в цену чугунного моста обходятся, и оттого у нас они больше по складам отлеживаются. И это несмотря на то, что мы в свое время из Климовска их порядочно вывезли. Диверсии — не наш профиль, а если надо кого-нибудь по-тихому снять, в ходу больше ПБСы
[53]
и оружие под штатные патроны.
Я спрыгнул внутрь классной комнаты и быстро сместился к противоположной от окна стене так, чтобы человек, вошедший в дверь, меня заметил не сразу.
Из коридора невнятно доносились звуки разговора изредка перемежаемые матерными выкриками.
— Четвертый внутри, уголок чист, — доложился я остальным, понизив голос.
— Восемнадцатый принял, — немедленно ответил Верстаков. — Иду к тебе.
Я до десяти досчитать не успел, как капитан перемахнул через подоконник. «Килограммов сто в „мальчике Пете“, а фиг услышишь», — отметил я, продолжая контролировать вход в класс.
Капитан двинулся к двери, неслышно перекатываясь с пятки на носок, так что единственным звуком, выдававшим его, был чуть слышный скрип половиц. «Будь полы бетонные или линолеумом покрытые, вообще бесшумно прошел бы!» — в который раз восхитился я отменной подготовке южанина.
Верстаков присел на корточки и выставил в коридор маленькое зеркальце на металлической складной рукоятке. Явно у них кто-то для спецуры такие делает. Подобные «вкусные» вещички были в наших краях большой редкостью, как добыли много лет партию именно таких зеркал, так до сих пор передаем от отца к сыну, а тут новое, непоцарапанное. И сама рукоять с умом сделана — покрытие серое, матовое, чтобы лишнего блеска не было.
