— Ты сама-то в эту ахинею веришь?
Пожав плечами, мол, понимай, как знаешь, Лиза попыталась сменить тему:
— Кстати, мы тут кое-что интересное по вашему фрукту накопали…
— Ты не увиливай! А честно признай, что не веришь!
— На детектор ты меня не посадишь, а Наташке я ничего специально не расскажу — пусть тебя немного попилит, отчего это лучшая подруга такой скрытной стала!
— Ладно, — сдался начальник аналитического отдела, — с тобой чтоб серьезно разговаривать, надо таким же терпеливым, как Илюха, быть. Что там по фрукту?
— Вот, — обрадовалась Лиза, — теперь ты снова стал похож на великого и ужасного Гедевана — грозу врагов и опору трона! А то что такое, десять минут разговариваем, а ты ни разу о деле не спросил? Только сплетничаешь о моей личной жизни…
Валера с чувством сплюнул:
— Тьфу ты! Вот смотри, Казакова, не посмотрю, что кос у тебя не осталось! Оттаскаю за уши!
— Получишь сразу и от Наташки, и от Ильи. Жена за измену сковородой попотчует, а друг — за сексуальное домогательство к объекту его страсти!
— Так, Лизка, прекращай! — взмолился Валера. — Расскажи, что вы там нарыли?
На лице у девушки на секунду мелькнула торжествующая улыбка, впрочем, тут же сменившаяся серьезным, «рабочим» выражением:
— Очень он у вас интересный оказался.
— Не у нас, а у шкандыбал, — поправил любящий, когда это касалось службы, точность формулировок Гедеван. — А в чем, с твоей точки зрения, интересность заключается? Ну, кроме места находки?
— У нас, как ты понимаешь, со специалистами по гранатам довольно туго, так что пришлось в справочниках до посинения копаться.
— И до чего докопались?
— Лекцию читать не буду, но, сам понимаешь, они его не у себя вырастили.
— Да, я не настолько темный, — усмехнулся Валера. — И погоди немножко — мы уже пришли. Сядем — дорасскажешь. Кстати, ты уже решила, что есть будешь?
— Меню принесут — решу! — отрезала Лиза.
Войдя под небольшой полотняный навес, они поздоровались с хозяином заведения и прошли к дальнему от входа столику.
Сев, Лиза с минуту изучала меню, написанное легкосмывающейся краской на белой металлической доске, а потом повернулась к официанту, который подошел к их столику по знаку Гедевана:
— Салат «Весенний» у вас с чем?
— Крапивка, редисочка, репка, масло постненькое…
— Давайте, — прервала его девушка. — И щи зеленые с яйцом и сметаной. И морс…
— А мне щи кислые, салат мясной с картошкой, жаркое из хрюшки и кружечку пива.
— Пива? — удивилась Лиза. — А не рано квасить начали, гражданин начальник?
— Не квасить, а пивить! К тому же живого гаишника последний раз в наших краях вот уж скоро как тридцать лет тому видели, а остальное мне не страшно! — отшутился он.
Морс с пивом принесли мгновенно и, утолив жажду, они продолжили разговор:
— Так что там с гранатом?
— Джут.
— Что?
— На этом фрукте мы обнаружили волокна джута.
— Это из которого мешки делают? — Валера допил кружку и сделал официанту знак принести еще одну.
— Именно.
— А что же в мешках этих не так? Или к волоконцу прилипло несколько крупинок свежего колумбийского кокаина?
— Если бы так… — Лиза закатила глаза, показывая, насколько бы тогда облегчилась ее работа. — Дело в том, Валерик, что джут выращивают далеко-далеко на юге, в Индии и прочих экзотических странах, и он гниет.
— То есть в наших краях его встретить нереально? — с лету понял Терешин.
— Если только кто-то не хранил этот мешок специально, во что поверить довольно трудно.
— А за сколько мешок из джута может сгнить?
— Если учесть, что пенька, из которой у нас мешковину делают, примерно в два раза более стойкая к гниению, то лет пять, и это максимум. Специальные условия хранения, мы, понятно, не рассматриваем.
— Так, понятно… Еще какие-нибудь соображения есть?
— А как же! Знаешь, зачем гранаты нужны?
— Конечно! Витамины там всякие!
— Не только, — несмотря на то что официант уже поставил тарелки с салатами на стол, к еде никто не притронулся. Лиза только поковыряла свою порцию вилкой и отложила ее в сторону:
— Гранат — великолепный антиоксидант и, следовательно, один из лучших способов связать свободные радикалы в организме, а значит, и защититься от последствий радиационного облучения.
— Мы вином красным пользовались… — задумчиво пробормотал Следопыт с пятнадцатилетним стажем.
— Верно! Пользовались. Но учти, что у вина есть побочный эффект, который далеко не всегда полезен. А у гранатов побочный эффект, наоборот, полезен.
— Поясни! — Валера решился и все-таки отправил порцию своего мясного салата в рот и торопливо начал жевать.
«С утра, видать, голодный ходит… А то и с вечера, если до дому вчера не добрался», — отметила Лиза и пустилась в объяснения.
— От вина, как это ни банально звучит, пьянеют, а в гранате полно витаминов. Вот представь, если тебе надо выполнить работу, требующую большой концентрации внимания в «горячем» месте, то что бы ты выбрал? При наличии выбора, конечно?
— Фрукты, ясен пень! — Валера отхлебнул еще пива: — А ты молоток, Лизка! И вино хранить гораздо проще, потому мы его и хлестали.
— Нет, хлестали вы его, потому что алкаши! — подколола в лице Гедевана всех Следопытов девушка и тоже принялась за еду.
Несколько минут они молча ели. Валерка, видимо, прогонял через встроенный в его голову компьютер только что полученную информацию, а Лиза… Лиза просто поняла, что ужасно проголодалась.
«Если судить по тому, как резко наш „супермозг“ выключился из жизни, информация, которую мы с ребятами выудили из этого фрукта, стоящая! Надо бы в универ гонцов заслать — пусть в тамошних базах покопаются… Хотя само по себе то, что обнаружилась торговая связь между трехголовыми и югом, уже повод задуматься об ответных мерах. Глядишь, и отправит Андреич кого-нибудь с югороссами связь налаживать…»
Глава 10
Окрестности Михнево. 53 километра от Города. 14.48.
— Что же ты теперь такой скромный, Зяма?! — Сантик наскакивал на своего бывшего работодателя с такой энергией, что, если бы я сам не бинтовал ему рану полчаса назад, ни за что не поверил, что наш агент был ранен.
Бывший главарь малинских был со всем должным старанием спеленат и привязан к водопроводной трубе. Первую помощь капитан оказал ему, пока я бинтовал Володю, но налицо была существенная разница в поведении двух раненых. В то время как наш проводник, пребывая в состоянии победной эйфории, был весел и активен, пленный являл собой полную ему противоположность — угрюмо набычившись, наполовину стоял, наполовину висел в «своем» углу, кривясь периодически от боли.
