— Нет, — ответил он.
— А человек, который приказал тебе меня сопровождать, сказал ли тебе, что ты там останешься?
— Сказал.
— Ну, тогда, значит, излишне, мне говорить тебе об этом.
— Излишне, — согласился робот.
— Впрочем мне все равно не совсем ясно, что ты будешь делать на базе, — подбросил я ему слегка рассеянно. — Я почти ничего не понимаю в роботах.
Если бы Сико был человеком, я бы считал, что и он притворяется рассеянным. Но так как он не был таковым, то я допускал, что он просто не усекает наводящие вопросы, и потому спросил его напрямую.
— Что ты будешь делать на Эйрене, Сико?
— Буду ждать новых распоряжений и выполнять их.
— И с кем ты должен связаться, чтобы их получить? Как его зовут?
— Не знаю, — ответил, как я и ожидал, Сико. То, что — люди Зунга напичкали его недоступными для меня сведениями и инструкциями и что кто-то на базе найдет способ получить их, не вызывало у меня никакого сомнения.
— Хорошо, Сико, — вздохнул я. — Уверен, что бы тебе ни поручили, ты сделаешь безупречно.
— И я уверен, — сказал он.
— Правильно. А теперь иди приготовь мне чашку чаю. И посмотри там, чем можно покормить собачку
Сико повернулся и быстро зашагал в кухню выполнять мой заказ. Однако, Джеки явно заподозрил его в попытке к бегству, без колебания соскочил с дивана и пустился следом, угрожающе рыча и мотая ушами. Я с улыбкой наблюдал за ним — все-таки чудесно, что кому-то пришла идея послать со мной этого щенка. А он совсем не выглядел измученным. То, что он недавно так отреагировал на юсианс-кое присутствие, совсем не означает, что на него как-то вредно воздействовали. Ведь люди испытывают нечто подобное при первой встрече с негуманоидами — считается, из-за «временного психосенсорного шока».
Вскоре со стороны кухни донеслось энергичное топа-ние, и появился Сико с чаем. Он подал его вместе с печеньем на тарелочке — это означало, что ему присуща и инициатива. Что же, он действительно начал мне нравиться. А что касается роли доносчика, которую на него возложили, так в том ведь не было его вины.
Отхлебнув глоток горячего ароматного чая, я откинулся на мягкую спинку дивана. Впрочем, я не исключаю, что юсы доброжелательны — сказал я самому себе. По крайней мере, если судить по моим первым впечатлениям. Вот, постарались создать мне удобства, попытались вступить в контакт со мной. Пока ничего плохого ведь не случилось? Что же из того, что за мной наблюдают? И мы ведь поступили бы подобным образом. Да, конечно, мы бы не заявили им об этом прямо, но это уже подробности. Важно, что пока их поведение почти не отличается от человеческого. И какое значение имеет внешний вид, если наш разум сходен?.. Из чашки с чаем поднимались тонкие струйки пара, и это было так привычно и буднично, что обстановка уже виделась мне почти уютной. Все предметы теперь не казались мне имитацией со зловещим предназначением. Тишина утратила свою напряженность и превратилась в обычный, несущий отдых покой. Видимо, чувство опасности засыпает, когда где-то рядом дымит чашка чаю.
Я взял книгу и начал размышлять о чемоданчике. История с ним была крайне туманной. Зачем нужны были все эти ухищрения, зачем, например, были нужны сейфы, подмена, какой-то металлический ящичек, завернутый в целлофан для возможных отпечатков пальцев и прочее. И не было бы значительно проще и безопаснее передать мне документы непосредственно перед полетом вместо того, чтобы я таскал их туда-сюда. Что же, нужно будет наконец открыть этот пресловутый чемоданчик. Но одно по крайней мере ясно: что бы в нем не содержалось, оно является секретом для Земли, но не для юсов. Иначе его бы тут не было…
Что-то у меня за спиной зашевелилось! Едва-едва… Как дуновение. И снова! У меня волосы начали вставать дыбом. Это что-то было очень близко ко мне, почти у затылка. Оно дышало! Я сидел неподвижно. Передо мной был столик — продолговатый, тяжелый, а я почти посередине. Как быть? Вперед? Нет… Резко вниз? Стоп! Спокойно! Дыхание было каким-то особенным. Я отхлебнул еще чаю и поставил чашку. Выпрямился. По моему позвоночнику словно прошел электрический ток. Я лениво стал выбираться из-за столика. Кто бы ни был… что бы ни было, это сзади. Близко! Дышит! Повернул голову на сантиметр… на два… Да! Боковым зрением я уловил какое-то движение. Занавес! Он слегка колыхался. Занавес на «окне». Тяжелый занавес. Почему, почему я не проверил… Снова движение! Снова движение! Я стиснул кулаки, напрягся: насчет «три» поворачиваюсь! Раз… я глубоко вздохнул?.. Но что за запах?.. Вентиляция… Самая банальная. Как же, наверно, смеется этот выродок там наверху. И вот как может впасть в детство тридцатилетний мужчина.
Я решил немного пройтись, вошел в спальню, снял пиджак и галстук, небрежно бросил их на кровать. Начинаю понимать и Дженетти, и Зунга, и всех, кто имел дело с юса-ми. Я человек закаленный и нахожусь здесь не более часа, а чувствую себя как отравленный, хотя и вдалбливаю себе, что эти существа почти как мы, я подсознательно не могу ни на миг этого допустить. Как будто и самая маленькая частица меня кричит: «Чужое! Чужое!» И жду чего-то ужасного, не зная чего, подозреваю их, хотя они мне не дали никакого повода, вижу угрозу или издевку, или намек во всем, что меня окружает, не имея на то никаких оснований… может быть. Потому что они не люди. И в этом все дело. Этот факт, при всей его примитивности, видимо, станет непреодолимым барьером для нашей психики.
Я принес из холла чемодан. Положил его на ночной столик, открыл. «Шифр к ящику вам дадут позже», — говорил Дженетти. Только никакого шифра не дали. Наверное, его закодировали где-то в багаже. Смех да и только. Игра в загадки… Проверил в памяти часов — там был записан какой-то код из семи цифр. Поколебавшись немного, я взял табуретку и передвинул ее на середину комнаты. Положил на нее ящичек. Потом сильно нагнулся вперед. Чтобы как можно больше сузить обзор для предполагаемой юсианский аппаратуры — просто мне не хотелось, чтобы юсы «заглянули» внутрь. Набрал код, и ящичек сейчас же поддался. В другом случае такая псевдосекретность меня бы развеселила или подействовала бы мне на нервы. Но сейчас у меня не было сил как-то реагировать. Я стоял в неудобной позе — наклонившись, согнув колени и смотрел на открытый ящичек, лежавший на пестрой табуретке.
Он был пуст.
Глава шестая
Двое суток я вел себя так, словно был послан в юсианский звездолет на отдых. Естественно, я так себя не чувствовал, но это едва ли было замечено моим невидимым наблюдателем. Впрочем, мы с ним не обменялись ни единым словом. И, наверное, он сильно заскучал, глядя, как я занимаюсь с Джеки, читаю, слушаю музыку, ем, сплю или веду долгие бессодержательные диалоги с роботом. Уверен, что не дал ему оснований для каких-либо «поступательных выводов», и я продолжал бы держаться так во время всего пути только для того, чтобы окончательно разочаровать его. Потому что, вопреки здравому смыслу, все мои проколы, включая и последний с чемоданчиком, настроили меня не столько. против тех, кому я был ими обязан, сколько против юсов, и в частности — против моего единственного «знакомого» среди них. Видимо, положение, в котором я оказался, и накопленные эмоции требовали какой-то отдушины. Зунг был очень, очень далеко… А я летел в гигантском черном звездолете, и уже предельно ясно сознавал, что мое возвращение на Землю не входит ни в чьи планы, кроме моих собственных.
