Планетарные аккумуляторы времени — вот что такое эти конусы!
Так вот в чем состоит главное предназначение целого цикла метаморфоз на Эйрене! Ослабить наше, все еще неосознанное психическое сопротивление, приводя нас в трудно преодолимое состояние эйфории посредством «элементов-катализаторов», ускоряющих хрональный обмен между нами и все более удаляющейся от своего первообраза земной травы бионеорганической конструкцией. Извлекать человеческое время-воспоминание, нагнетая его в конусовидные хрональные аккумуляторы. И они его излучают в направлении юсианской базы, где непременно существует центр хронального управления-связанный с тем, что на Земле, и с другим — на планете Юс. Чтобы начать следующий цикл и еще следующий… До создания устойчивых, неразрывных хрональных связей между этими центрами и нашим сознанием. Связей, избирательная активизация которых сделает возможным мгновенное взаимодействие, путем которых юсы управляют своей полипланетарной системой.
И будут управлять человечеством. Если заселение Эйрены осуществится!
Не знаю, как опять у меня в руках оказалось юсианское изображение Штейна. Только почувствовал, что держу его и лихорадочно сжимаю в отчаянии, когда исходящая от него теплота разлилась по моему телу как безмолвная, таинственная волна…
Вниз, вниз… Я начал неотвратимо погружаться в вечное воспоминание времени. Вниз, к слепой старушке. К ее игре с пестрыми мертвыми листьями.
Глава двадцать седьмая
Местность около Аннигиляционного Дефрактора была неузнаваемой из-за длинных рядов еще нежных и влажно поблескивающих от дождя желто-коричневых конусов папоротников. Я приземлил рейдер прямо среди них, вблизи здания координационного узла. Сошел на землю, и она, к моему удивлению оказалась совсем сухой, даже усеянной множеством радиальных трещин, словно сделана была из стекла, по которому наносили сильные удары.
«Пить охота», — с неприязнью пнул я ногой ближайшее растение, а оно стряхнуло с себя капли воды, и трещины внизу моментально с хлюпаньем их всосали. Когда я это услышал, у меня мороз по коже пошел. Огляделся. Хотя произошедшая вокруг перемена не была для меня новостью, но действовала на меня. угнетающе, такая противоестественная, нарочитая. Да, не было уже земной «слабо модифицированной травы Sedum». Прошлой поистине темной эйрен-ской ночью она неудержимо пробивалась, толкаемая притаившейся в ее клетках чужой волей. Ее ростки покорно сплетались друг с другом, связывались в жилистые стебли, покрывались тонкой корой, оформляли свои расщепленные концы в странные треугольные листья. И наконец, от нее остались неизмененными только волосинки, окружающие легкими лохматыми кольцами основы «папоротника», в который она перевоплотилась. А теперь начиналась подготовка к следующему перевоплощению… Потому что в ростки нашей обыкновенной травы был вложен чудовищный нечеловеческий замысел… реализация которого, наверно, была неизбежной.
Я приблизился к зданию с задней стороны, обошел его и, прижавшись к стене, заглянул через окно в помещение, в котором три дня назад мы разговаривали с Вернье. Он был там. Сидел на своем крутящемся стуле, удобно положив ноги на край пульта управления, дышал глубоко и равномерно. Я его видел в профиль, и мне показалось, что он дремлет, слегка прикрыв глаза. Я выждал минуты две, он не пошевелился. Тогда я вернулся, сел в рейдер, поднял его и снова приземлился, но в этот раз точно под тем же окном. С шумом выпрыгнул на землю, потом медленно направился к входу в здание. Вошел и постучал в дверь Вернье.
— Да! — услышал я его поразительно энергичный голос.
Я вошел — он стоял перед щитом индикатора, целиком поглощенный работой. Его пальцы ловко шарили по клавиатуре, цифры под дрожащими символами сменялись почти молниеносно.
— А! Симов! — он повернулся ко мне всего на минуту и снова склонился над аппаратурой. — Входи. Я сейчас закончу.
Я сел на стул, еще хранящий его тепло, и стал наблюдать «за ним. Его действия были совершенно такими же, как и при прошлой нашей встрече здесь, и я даже испытал нелепое чувство, что, если бы я помнил данные информационных звеньев и мог бы их сравнить с сегодняшними, они бы полностью совпали. Вообще с этим Дефрактором было что-то неладно. Я почувствовал это еще в первый день приезда сюда, когда Вернье затеял с Ларсеном тот, явно предназначенный для моих ушей спор. Да и позднее это ощущалось в самом строительстве, его показной импозантности, в расточительном устройстве биостанции с вибрационным конвейером, где мы так бессмысленно блуждали с Чиксом и Странным юсом, в постоянных, словно умышленных намеках Вернье на какие-то трудности, проблемы, неудачи, связанные с его работой здесь. И, наконец, — в его поведении сейчас. Зачем нужно было разыгрывать передо мной эту сцену чрезмерной занятости?
Он вытянул ленту с индикаторной диаграммой, просмотрел ее, тяжело вздыхая, и запихнул в один из ящиков рабочего стола.
— Я пришел поговорить о делах, — сказал я.
— Опять? — Вернье бегло взглянул на часы и, охая, сел на стул напротив.
— Да, опять! — подтвердил я резко. — Ты ведь ходил в биосектор Рендела и Штейна?
— Конечно, много раз.
— Но иногда или, по крайней мере, однажды ты делал это тайно.
Он невесело рассмеялся.
— Робот меня выдал! — Почти.
— Ладно! Из-за них я туда и ходил. У троих роботов из этого сектора есть особые однотипные следы на коленных и локтевых суставах. Мне хотелось узнать, откуда они.
— Узнал?
— Нет… Но не кажется ли тебе странным, что тот робот, сказал тебе про меня, несмотря на мой категорический приказ забыть о нашей встрече?
— Даже очень странно, согласился я. — Эти роботы лгут, не всегда подчиняются командам, ведут между собой неслужебные. разговоры, рассуждают, когда помочь человеку, попавшему в беду, когда нет…
— А ты попал в беду? — заинтригованно спросил Вернье.
— Да, — ответил я лаконично. — Попал, а двое из них меня видели и просто прошли мимо.
— Ясно! Если бы был кто-то другой, я бы еще удивился. Но уверен, что мимо тебя, Симов, они прошли нарочно.
— Как? Почему именно мимо меня?
— А, скажем, из солидарности, — Вернье сделал паузу, чтобы усилить эффект своих следующих слов: — Роботы фирмы ЭССИКО находятся в какой-то постоянной связи между собой. Так как ты еще по приезде уничтожил одного из них…
— Что заставляет тебя предположить…
— Э, хватит, довольно, — махнул он рукой, — пришел для откровенного разговора, а сам изворачиваешься.
— Роботы тебя уведомили? — пробормотал я мрачно.
— Как же! Сам догадался. Во-первых, ты вообще не проявил никакого интереса к ним, а на Земле эти роботы все еще проходят испытания и являются большой редкостью. И, во-вторых, в тот вечер в салоне, когда я показывал тебе энергетическую батарейку, ты даже не спросил меня, что это такое. Значит, узнал ее. Потому что, чтобы уничтожить робота до конца, нужно прежде всего изолировать в его корпусе реактиваторы вот такой батареи, Симов. Иначе и ты бы взорвался вместе с ним.
