От азарта подружка едва не подпрыгивала на месте.
— Проклятье! Вот это будет раунд! Два победителя разом! — с восторгом в голосе повторяла она.
— Третий участник! — выкрикнул ведущий, запуская руку в мешок, и вытащил скомканную шариком бумажку. — Тихоня Лерой!
В первый момент почудилось, что я просто ослышалась.
— Какого…
Народ зашушукался, не понимая, кому выпал жребий.
— Лерой, ты бросила бумажку? — изумилась Кристина, отказываясь верить собственным ушам.
— Нет, — медленно покачала я головой, как громом пораженная.
— Вон она! — в восторге завизжали фрейлины Аглаи, указывая в нашу сторону, и моментально стало ясно, кто меня подставил.
Толпа разошлась, как по мановению волшебной палочки, и мы с Крис оказались вдвоем на опустевшем пяточке.
— У нас играет милая барышня? — расплылся ведущий в улыбке и сделал рукой приглашающий жест. Мол, добро пожаловать в ворота в преисподнюю.
Было понятно, что место «милой барышни» явно не на пороге в Абрис и даже не в мануфактуре. Ориентирование на местности никогда не входило в число моих сильных сторон. Кусая губы, я лихорадочно прикидывала, как поступить лучше. Отказаться и стать посмешищем? Или согласиться, с позором проиграть и все равно стать посмешищем?
Противники, стоявшие в круге, с самодовольным видом ударились сжатыми кулаками. И этот жест, намекавший, что мне не давали хотя бы четвертушки шанса, вдруг показался очень обидным. Я и сама не поняла, как сделала шаг вперед.
— Лерой, ты будешь участвовать? — в ужасе зашипела Крис, пытаясь меня остановить.
— Кажется…
— Ты с ума сошла?!
— Ну… как сказать…
Под одобрительные выкрики зрительного зала, я пересекла ангар и вошла в нарисованный на полу магический круг. Пока народ делал ставки, нам вручили одно на всех стило — нарисовать следящую руну, чтобы толпа могла наблюдать за перемещениями на схеме города.
Откровенно говоря, для меня коллективное пользование одним стило приравнивалось к тому, как одной ложкой на троих хлебать из общей миски суп. Брезгливо, но, конечно, не смертельно. Когда магический «карандаш» перекочевал ко мне, то я не удержалась и под понимающими усмешками парней обтерла его о леггинсы, а только потом одним росчерком поставила на раскрытой ладони знак.
От легкости, с каким небрежно нанесенная руна наполнилась магическим светом, у ведущего хищно блеснули глаза.
— Госпожа Истинный Свет?
Пришлось оставить замечание без комментариев, и побыстрее сжать кулак, чтобы предательский свет потушить. Я никогда не скрывала, но и особенно не выпячивала то, что являлась обладательницей древнего дара. Это до большого взрыва природный магический талант делал человека особенным, а, перейдя через поколения, в обществе неофитов**** он превращал обладателя в белую ворону.
Когда я снова разжала кулак, то на ладони остались тонкие едва заметные линии.
Нам вручили карты абрисского города, а потом началось перемещение. Ворота ожили. Круг на полу засветился, и по контуру вспыхнули символы. Они завертелись стремительной каруселью, превращаясь в размазанную линию. Лица людей искривились, словно оказались за плохо отлитым стеклом. В воздухе затрещали магические разряды.
Я не успела ни осознать, во что ввязалась, ни испугаться, ни запаниковать, только зажмурилась, чтобы не затошнило. Прежде чем пол под ногами разверзся, в голову пришла несвоевременная мысль, что дома остался недочитанный любовный роман. Потом я резко ухнула вниз, хотя почему-то ожидала, что меня начнет возносить, ведь Абрис светился именно в небе.
Все закончилось неожиданно. Под ногами появилась твердь, и я переместилась в чужой мир.
_____________________________________________
*Университет — Теветский Королевский Университет Магических Наук, входящий в тройку лучших учебных заведений светлого мира Тевета.
**Фут = 0,3084 метра
***Стило — магический инструмент для рисования, выжигания и активации рун. Напоминает самопишущее перо с острым концом.
****Неофиты — жители Тевета, получившие магический дар благодаря большому взрыву. Сила некоторых неофитов не уступает силе обладателей Истинного Света, но в общей массе неофиты являются слабыми магами. Их света хватает на простые бытовые руны и заклятья. Они быстро истощаются и дольше восстанавливаются.
***
Я оказалась в холодном помещении с плотно закрытыми портьерами на окнах. Темнота вокруг пахла книжной пылью и табаком. На мгновение сознание обожгла паническая мысль: что если я не сумела пересечь границу между мирами? Что если ворота просто перенесли меня в чужой особняк в родном Тевете?
В растерянности я выставила раскрытую ладонь и зажгла магическую искру, голубоватый огонек, похожий на нежный язычок свечного пламени. Стараясь разобраться, куда меня все-таки занесло, огляделась. Под магическим светом на затянутых в темный материал стенах, потолке и даже на полу вспыхивали незнакомые руны. Я сама стояла в центре знака. Стараясь не задеть линии, осторожно переступила на чистый островок наборного паркета.
Совершенно точно это был не Тевет.
Растерявшись еще больше, я мяла карту, непрозрачно намекающую, что меня должны были перенести на улицы города, а не в чужой дом, и не понимала, куда теперь бежать. Снова повернулась. Книжные шкафы с тисненными золотом томами, массивный стол, дверь в чулан… Неожиданно в мертвой тишине послышалось эхо чужих шагов. Я немедленно сжала кулак, гася искру, и погрузилась в слепую темноту.
Шаги стали громче и отчетливее.
Едва различая предметы вокруг, я бросилась в сторону чулана. Влажной от страха рукой нащупала ручку. Скользнув в кромешную темноту, бесшумно закрыла дверь.
Секунды текли, длинные, страшные. В ушах шумело, сердце грохотало, и я даже не услышала, а скорее почувствовала, что за спиной кто-то стоял. Мне не хватило ни силы воли, ни крепости духа, чтобы повернуться к живой темноте лицом. К глазам подступили слезы.
Я кусала губы, стараясь не расплакаться, и все равно громко всхлипнула прежде, чем рот накрыла чужая горячая ладонь. Меня прижали к крепкому мужскому телу, сильно и тесно. Мгновением позже темноту разрезала короткая красноватая вспышка, и вдруг в лицо ударил порыв ледяного ветра.
Перемещение из мертвого особняка на осеннюю улицу произошло быстро и внезапно. Мне не сразу удалось осознать, что мы находились в безлюдном тупике, у темной кареты, под непривычно-рыжеватым, точно ржавым, светом фонаря. Сверху летела пудра мелкого дождя, брусчатка блестела.
В голове мгновенно вспылили страшные байки про похищенных в Абрис людей и убитых в темных ритуалах девственницах, какими так любили потчевать народ газетные листы. Мыча, я стала яростно вырываться из сильных рук. Попыталась укусить похитителя, но только обслюнявила его ладонь и перепачкала себе лицо.
