— Доброе утро, Валерия, — произнес он. Клянусь, сама не ожидала, что вздрогну, когда он ко мне обратится!
И почему каждый раз, когда мы сталкивались, я обязательно валялась у него в ногах? Какая-то дурацкая традиция складывалась. Чувствуя, как заливаюсь краской, я задрала голову.
— Господин преподаватель?
— Вам помочь? — Изогнув брови, он смотрел на меня сверху вниз.
— Как-нибудь сама… — Поднявшись, я с излишним старанием принялась отряхивать коленки, лишь не смотреть ему в лицо и не только. — Какая неожиданная встреча!
Вот уж точно неожиданная! В квартале три пекарни. Тебе, господин преподаватель, было сложно завернуть в булочную на соседней улице?
— Как приятно вас видеть таким… — Я запнулась, пытаясь подобрать слова, но перед глазами, как будто не было на соседе несколько слоев одежды, снова возник отличный пресс и несколько размыто — то самое место, которое чуть позже оказалось прикрытым ладонями. — Таким одетым!
Он кашлянул в кулак.
— Мне тоже приятно видеть тебя именно в булочной…
— Сама рада.
Проклятье, мы были такие неестественно вежливые, как будто случаем переспали, а теперь не знали, как смотреть друг другу в глаза! Судя по тому, как ухмылялся булочник, он точно решил, что переспали мы ни раз, а два за раз, а может, и поболе, и даже не в добропорядочной миссионерской позе.
С милой улыбкой я протянула раскрытую ладонь и, получив непонимающий взгляд, произнесла:
— Отдайте мой четвертак. Мне не хватает на хлеб.
— Конечно. — Он вложил монетку мне в руку и случайно мазнул кончиками пальцев по коже. От незначительного прикосновения я нервно и громко икнула, изумив даже саму себя. Оставалось только быстренько расплатиться, зажать батон под мышкой и спастись малодушным бегством. Когда одной ногой я уже переступила через порог, а сквозняк заставил колокольчик истерично звенеть, Оливер позвал:
— Валерия!
— А? — резко оглянувшись, я едва не вмазалась лбом в острое ребро двери. Никогда не замечала за собой столь чудовищной неуклюжести!
— Ты забыла корзинку, — изогнул он брови.
— Какую еще корзинку?
— Вот эту. — Он указал на корзину, оставленную на полу рядом с прилавком. — Или тебе ее принести?
— Нет!! — таким страшным голосом, как будто там лежали сворованные бриллианты, воскликнула я и сама напугалась. — Не надломлюсь, господин преподаватель!
Впечатлений от Оливера Вудса в домашней обстановке мне хватало с избытком! Было страшно представить, какие бы грязные мыслишки поселились в голове, окажись он на моей территории.
Вернувшись к прилавку, я схватила корзинку и, второй попрощавшись с пекарем, открыто потешавшимся над странными покупателями, вылетела на улицу. И, наверное, мне стоило прогуляться, несмотря на плохую погоду, а не бежать, сломя голову, домой, потому что, едва за мной закрылась входная дверь особнячка, а световая руна, почувствовав движение оживила светильник на кухне, раздался настойчивый стук.
На пороге стоял знакомый дознаватель в компании молоденького стража, одетого в форменный плащ. За короткое мгновение в голове промелькнула целая сотня испуганных мыслей, но отчего-то самой важной вдруг показался список вещей, которые мне будут жизненно необходимы в камере.
— Господа? — Я вопросительно изогнула брови.
— Позвольте войти? — Дознаватель неопределенно кивнул. Помня о том, как он вел себя на допросе, можно было с уверенностью сказать, что сейчас мне демонстрировались самые лучшие его манеры. — Мы хотим задать несколько вопросов.
— Я могу узнать, о чем? — несмотря на правовую, мягко говоря, безграмотность, даже я понимала, что без специальной грамоты в чужой дом без разрешения хозяев они все равно не войдут.
— О ком, — поправил он. — Об Аглае Ковалевой.
Мое сердце совершило кульбит.
— Ее нашли?
— В некотором роде, — согласился он. — Нашли ее тело.
Страшная весть, как удар, выбила из груди весь воздух. Перед мысленным взором мгновенно промелькнул образ университетской королевы, необъяснимым образом оказавшейся в доме Исаи Гленна. Что с ней случилось?
Едва дознаватель переступил порог, как одним цепким взглядом окинул кухню: остановился на круге с черным ореолом на полу, потом на учебниках по артефакторике на кухонном столе, открытых как раз на главах о магических воротах.
— Изучаете перемещения? — изогнул брови дознаватель.
— У меня курсовой проект, — пожала я плечами и указала на диван перед остывшим камином:
— Присаживайтесь, господа. Позвольте заварить вам имбирного чая? В такую погоду…
— Не стоит, — отказался дознаватель и лишил меня единственной возможности потянуть время, чтобы вернуть самообладание.
— Как скажете.
Усаживаясь на краешек отцовского клетчатого кресла с высокой спинкой, я следила за тем, как грозный визитер внимательно разглядывал наш семейный портрет. Его молоденький спутник, по виду вчерашний адепт Боевой Академии, вальяжно устроился на диване и закинул ногу на ногу, явно чувствуя себя в гостях, как дома. Было бы неплохо, если бы еще и разулся, как дома, а не топтал грязнющими сапогами натертый до блеска дубовый пол.
— Скажите, госпожа Уварова, в университетах теперь изучают принцип действия магических ворот? — стоя точно на выжженном круге, спросил дознаватель. Внимательный взгляд переместился с портрета на меня.
— В этом можно разобраться? — моментально вклинился молоденький страж, демонстрируя ложное восхищение.
Я слабо улыбнулась:
— Кто-то же их создал.
Эти двое явно разыгрывали спектакль на тему «хороший и плохой страж», а мне оставалось только изображать фальшивое смущение, чтобы выглядеть недалекой финтифлюшкой, как я оказалась образно обруганной господином дознавателем на допросе в середине лета. Однако шестое чувство подсказывало, что сейчас противник знал обо мне гораздо больше, чем при первой встрече, и образ полной тупицы его не обманет.
— Госпожа Уварова считается исключительно талантливым артефактором. — Он одарил меня крокодильей улыбкой, подтверждая догадки. — Так ведь?
— Меня держат на неплохом счету, — уклончиво отозвалась я, боясь сказать лишнее слово.
— Не прибедняйтесь, — поцокал он языком. — Знаю, что за вашими учебными проектами фабриканты уже строятся в очередь. Вы ведь не получаете ни медяка с прибыли?
— Все артефакты адептов, созданные во время учебы, принадлежат университету, — точно продекларировала я строчку из соглашения о неразглашении, которое вынуждали подписывать всех артефакторов. — Похоже, вы действительно собрали полное досье, раз откопали даже такие вещи.
— У нас неплохие информаторы, — кивнул он, почему-то продолжая обсуждать меня, здоровую и живую, а не погибшую бедняжку Аглаю.
