— Семь? — Я невольно посмотрела на ладонь со шрамом. Руна «знание» выглядела простой, как пять медяков: квадрат и несколько изогнутых линий.
Сама не знаю для чего-то, я вытерла влажную ладонь о платье и немедленно заметила внимательный профессорский взгляд.
— Темная магия не любит небрежности, важен каждый ключ. Но разве может оценить эту важность человек, привыкший к простой и понятной магии света? Он не подчинит темноту, она слишком сложная. Последний двуликий, заявивший о себе в Абрисе, поднял из могил захоронение абрисских воинов. Возможно, он и не пытался создать армию живых мертвецов, но не справился с рунической вязью. Через ворота их перенесло в Тевет, кровавые последствия той авантюры вы изучали на уроках истории.
— Вы имеете в виду Десятилетнюю войну? — изумилась я.
Профессор кивнул.
Десятилетняя война началась именно с нападения зомби, оживших мертвецов, неведомым образом перебравшихся через границу из Абриса. Они налетели на мирный город на Третьем континенте, и за одну ночь сожрали почти всех жителей. На этом месте теперь чернели Выжженные пустоши, потому что остановить давно умершую армию вышло только огнем. Абрис объявили агрессором и ответили ударом на удар. Война, к слову сказать, закончилась ничем. Миры подписали соглашение о ненападении, разорвали дипломатические отношения и перекрыли границы.
— Тогда ясно, почему они нас недолюбливают… — пробормотала я со смешком. — Что ж, воскрешать мертвецов я точно не стану.
— Зато, какие можно создавать артефакты на основе темных и светлых рун, не находите? — многозначительно изогнул брови профессор.
— Нахожу, — согласилась я, понимая намек профессора.
Что ж, соблазн отмести границы и запреты был велик. Но я не настолько жаждала славы, чтобы рисковать собственной головой.
— Вы что-то еще хотели узнать? — уточнил профессор.
— Да. — Я глубоко вдохнула, чтобы решиться. — Сердце Абриса… Что это?
На одно мгновение глаза Оливера Вудса расширились от изумления, но он быстро вернул самообладание. Видимо, железный контроль над эмоциями в клане Вудсов являлся одной из семейных черт.
— Думаю, бесполезно спрашивать, где вы услышали про Сердце Абриса?
— Так и есть, — согласилась я.
Полуулыбка на лице старика стала деревянной, будто высеченной резцом. Я видела, как он напряженно думает и перебирает в уме слова, точно продвигается осторожными шагами по истонченному льду.
— Это очень древняя руна, идеальное сочетание семи ключей, — наконец, прозвучал ответ-пустышка.
— И что будет, если эта очень древняя руна вдруг погаснет? — осторожно уточнила я, чувствуя, как сама мгновенно вступила на тот же самый лед.
— Изменения.
— Необратимые?
— Как знать…
В пугающей тишине профессор повернул обода на колесах инвалидного кресла и рывками вырулил к столу.
— Записей о вас, милая барышня, не осталось, а я страдаю ужасной забывчивостью. Все время забываю людей, которые сюда приходят, о чем они говорят, какие вопросы задают. Возраст, знаете ли.
Он меня откровенно выставлял за дверь, давая понять, что раскрыл достаточно чужих секретов, но и я противиться не собиралась. Надо было переварить и осознать все, что прозвучало в профессорском кабинете. Поднявшись, я расправила длинную бархатную юбку, помяла в руках ридикюль.
— Спасибо, профессор.
Оливер Вудс не поднял головы и не оторвался от изучения манускрипта, лежавшего перед ним на столе, отчего складывалось ощущение, будто я превратилась в человека-невидимку. Оставалось напоследок поклониться и уйти.
________________________________
* Ключ — обязательный для написания элемент в руне (аналог ключи китайской письменности). Сочетание ключей, их порядок и окружающие символы определяют назначение руны и ее жизнеспособность.
***
Погода точно издевалась. С утра небо, казалось, просветлело, и в разрывах бегущих облаков выглянуло бронзовое солнце, но когда я вышла из дома профессора, то снова пошел дождь. Сначала осыпался крупными каплями, а потом полился стеной, как бывало весной во время грозы. Люди прыснули в разные стороны, ища убежище, я заскочила полосатый матерчатый козырек над дверьми торговой лавки и принялась отряхивать одежду, пока влага не впиталась в мягкую ткань платья. Улица быстро пустела, только по мостовым грохотали экипажи с возницами, нахохлившимся под дождем.
Кайден появился неожиданно, точно вышел из громыхающего по мостовым дождя. Спокойно встал под навес, рядом со мной, сложил зонт трость, стряхнул с него воду. Он был одет с иголочки, в очередное узкое пальто, на шее намотан шарф, руки в перчатках из тонкой кожи. Выбрит и выхолен, совершенно не похож на того хулигана в темных одеждах и с колечком в губе, вытащившим меня из дома Исаи Гленна в мое первое скольжение. Похоже, сами того не подозревая, даже разделенные границами и обстоятельствами, мы меняли друг друга. В меня влюбился крышесносный парень, но в любви признался — взрослый привлекательный мужчина.
Кажется, я разучилась дышать.
— Разве ты не в Абрисе? — сначала выпалила, а потом прикусила язык и огляделась вокруг — не услышал ли кто-нибудь.
— Верно, но в один момент я вдруг понял, что будет здорово позавтракать с тобой.
Впервые с момента знакомства видела, чтобы его глаза лучились.
— Сейчас обед, — заторможено вымолвила я.
— Что ж, в отношениях на расстоянии есть свои минусы, — отозвался он и, открыв зонт, предложил мне локоть. — Ты знаешь поблизости хорошее место, где здесь можно поесть?
— Сомневаешься?
Я чувствовала себя странно, точно парила над залитой дождем пешеходной мостовой. Прикасалась к мягкой ткани его пальто, чувствовала аромат благовония, чистый и сугубо мужской. А в груди становилось тесно от счастья, такого невообразимо огромного, что оно не помещалось во мне и почти приносило боль.
— Как ты узнал, где меня искать? — полюбопытствовала я.
— Подсказали, — уклончиво ответил он и, переложив зонт из одной руки в другую, скомандовал:
— Погоди!
Кайден легко подхватил меня за талию и перенес через большую лужу.
— Злишься? — спросила я.
— Нет. — Он поставил меня на брусчатку. — Оливер — гениальный знахарь.
— Гениальный здравник, прости, знахарь сжег бумаги с историей моей болезни.
— Потому что ты, слава Богу, не больна, — поянил Кайден. — Что тебе посоветовали?
— Никогда не изучать темные руны.
— Мудрый совет.
— Подумываю им воспользоваться. Не хочется случайно оживить пару десятков мертвецов на каком-нибудь абрисском кладбище.
