— Не раздевайся, — остановил меня Кай, вынудив не просто замереть, а буквально оцепенеть от неожиданности.
— Почему?
Светлые духи, я только что спросила, почему мне не надо раздеваться?! Отрежьте мне, пожалуйста, язык! Спасибо.
— Под утро печка остынет и станет холодно.
Проблема того, сколько одежды оставлять, отпала сама собой. Пока я хлопала глазами, стоя посреди комнаты, как последняя дура, он спокойно улегся полностью одетый и приоткрыл для меня одеяло.
— Идешь?
— Угу.
Потушив свечи, почти вслепую я добралась до кровати и осторожно улеглась на самый, самый краешек, повернувшись к Кайдену спиной.
— Иди поближе, так теплее, — пробормотал он, обхватив меня сильной рукой и прижав к себе. От нечеловеческого смущения я оцепенела, лежала неподвижно, точно бревно, утыкалась носом в подушку, пахнущую влажным пером, и боялась пошевелиться.
— Лера, — пробормотал Кайден мне в затылок, щекоча дыханием, — расслабься, я не кусаюсь.
— Совсем? — пропищала я и немедленно захотела покусать себя сама. Да хоть бы тяпнуть за длинный язык!
Он хмыкнул, но, к чести, ничего не стал отвечать.
Пока я сходила с ума над вопросом, что же будет дальше, а если будет то, что именно, его дыхание стало глубже, рука, обнимавшая меня, отяжелела. Он крепко заснул, видимо, утомленный перемещением через границы. Повозившись, кое-как повернулась к нему лицом, я свернулась калачиком под боком и сама не заметила, как отключилась.
И снова оказалась в большой странной комнате, точно поделенной на две части прозрачной стеной. Кайден стоял на своей половине за невидимой границей. Он смотрел внимательно и пристально, изучающе, так хищник присматривается к жертве, решая, как ловчее вгрызться в горло.
Сердце колотилось. Чувства спутались: неверие, радость, страх — все вместе крепким клубком. Вокруг руки Кайдена заклубился черный дымок, и из воздуха выплелся длинный клинок без навершия с замотанной тонкими кожаными полосками рукоятью. Острие смотрело в пол.
Пока смотрело в пол…
— Кай, ты меня пугаешь. Пожалуйста! Убери оружие, — просила я, вдруг осознавая, что он видел не меня, а теветку, обладательницу Истинного света.
В ответ он резко толкнул стену. Преграда рухнула, и меня сбило воздушной волной. Опрокинувшись на спину, я болезненно застонала, испуганно приподнялась на локтях. Мы оба оказались на одной стороне мира, в строгой мужской спальне, с камином, серым шелком на стенах и наборным паркетом.
Не разрывая зрительного контакта, страшный незнакомец в личине Кайдена сделал шаг. Еще один. Остановился. Острие меча уткнулось мне во впадину между ключиц туда, где истерично бился пульс.
— Ты будешь жалеть до конца жизни!! — обретя голос, выпалила я.
— Серьезно? — уголок знакомого рта искривился в незнакомой кривоватой усмешке. Стальное жало впилось мне в кожу…
В ужасе я дернулась, открыла глаза, вдруг осознав, что нахожусь в горячей темноте, рядом с моим, знакомым и надежным, Кайденом. Он нависал надо мной, с тревогой вглядываясь в лицо.
— Ты так кричала. Что тебе снилось?
В висках зашумела кровь, сердце глухо колотилось о ребра. Я цеплялась за его плечи, все еще не веря, что похожий на реальность сон оказался все лишь ночным кошмаром.
— Мне приснилось… что ты меня убил…
Кайден оцепенел и, кажется, даже дышать перестал.
Пауза.
— Я никогда не смогу причинить тебе вред.
— Знаю.
Он стал медленно опускать голову, точно давая мне время на размышления, но мои мысли и чувства были растрепаны, а когда твердые губы прижались к моим, мягким и приоткрытым, его язык заставил раскрыть рот, то в голове и вовсе поплыло. Бесконечный поцелуй в душной темноте ошеломил и стер неуверенность.
Кай позволил перевести дух, прихватив губами нижнюю губу, а потом лизнув ее. И снова меня опаляли поцелуи, стиравшие ощущение реальности. Его рука забралась под вязаную кофту, скользнула по ребрам, словно изучая рельефы тела, легла на грудь. От совершенно незнакомых ощущений, заставлявших кровь в жилах кипеть, из горла вырвался едва слышный стон.
Оторвавшись от меня, он сдернул через голову рубашку, бережно освободил от одежды меня, а потом снова склонился и оставил горячую дорожку из поцелуев на моей скуле. Но едва я прикоснулась рукой к татуировкам-фамильярам, как в ладонь ударило магическим разрядом, а линии рун, испещрявших кожу, и змея, обхватывающая предплечье, вспыхнули голубоватым всполохом и погасли.
— Боже мой… — содрогнулся он.
— Прости.— Я испуганно отдернула руку, но он резко перехватил мое запястье и прижал ладонь к своей твердой груди туда, где быстро колотилось сердце. — Больно?
У него вырвался смешок:
— Как раз наоборот.
— Послушай… это глупо и некстати, но… Ты же знаешь, что я… что никогда…
— Ничего не бойся. — Его глаза казались большими и темными. — Ты ни о чем не пожалеешь.
Мне всегда казалось, что я уж точно запомню свой первый раз, каждую мелочь, но нет, ночь прошла точно в сладком тумане. Боль смешивалась с острым, прежде неизведанным наслаждением. Я была мягкой глиной в опытных мужских руках. Ловила каждую ласку, раскрывалась для каждого уверенного толчка. Выгибалась, стараясь продлить удовольствие, стонала, забыв про смущение, умирала от чувства наполненности внутри.
И потом, когда все закончилось, а мы, оставаясь по-прежнему слитыми, тяжело дышали, мне в голову пришла до смешного нелепая мысль: «Значит, поэтому весь переполох».
ГЛАВА 9. РАСКОЛОТЫЙ МИР
Возвращаться в Тевет совершенно не хотелось, так бы и осталась в Абрисе, но в середине седмицы меня ждал промежуточный экзамен по артефакторике. К сожаленью, кафедра не разделяла моей точки зрения на то, что лично мне не имело никакого смысла доказывать знания по тем вещам, которыми я превосходно владела еще до окончания лицея, так что уже ближе к ночи Кайден переместил меня домой. Почти всю ночь, наплевав на усталость после перемещения, мы занимались такими вещами, о которых хорошие девочки не рассказывали мамам (плохие, впрочем, тоже), а подружкам — по большому секрету и заговорщицким шепотом.
Пробудившись от короткого сна, я даже не сразу сообразила, что лежу в собственной кровати, а за запотелым от ночных заморозков окном греется на осеннем солнце увядающий яблоневый сад. Через приоткрытую дверь в спальню проникал густой запах вареного кофе. Купили его прошлым утром на рынке в крошечной абрисской деревне той самой, что находилась неподалеку от убежища деда Вудса. Натянув через голову исподнюю рубашку, взлохмаченная и сонная, я выбралась из спальни.
Кайден стоял у очага и внимательно следил за тем, чтобы кофе не убежала из ковшика, заменившего кофейник. С полузакрытыми глазами я подошла, обняла мужчину руками за пояс и прижалась к теплой спине щекой. Он пах удивительно.
