Руну, способную вернуть меня к Кайдену.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Полгода спустя…
— Валерия, если ты не поторопишься, мы опоздаем в молельню! — орала с первого этажа тетушка Матильда. — Твой отец никогда тебя не простит!
Сегодня отец женился. Когда весной, в сезон таянья снега, он объявил об обручении, то сразу стало ясно, отчего он вдруг переехал по осени в столицу. Я от всей души поздравила будущего молодожена и согласилась на то, что летом в дом, где когда-то жила мама, переедет чужая женщина с дочерью, моей ровесницей, и белой болонкой с розовыми бантиками. Болонка из всей троицы мне понравилась больше всех, ее бы я оставила точно. Однако жену папа выбирал сам, ему было с ней и ночевать в одной спальне, и ездить на Кайманские острова, и совершать все прочие семейные ритуалы, от каких лично я предпочитала держаться подальше.
Главное, чтобы она не лезла в подвал, где я устроила домашнюю лабораторию. Папа-то позволил, мол, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы опять не впало в прострацию на семь седмиц. Зато тетка ворчала, что теперь живет, как на магической взрывчатке и даже молится перед сном, чтобы проснуться утром целенькой в кровати, а не на золотом облаке в компании Светлых духов.
Надо отдать должное новой маменьке, до обряда она меня особенно не дергала и, справедливо говоря, не устраивала танцев с бубнами, пытаясь подружиться. Мы встречались от силы раз пять в дорогих ресторациях. Дочь Полина и болонка Кнопочка, само собой, присутствовали. И каждый раз после я мучилась несварением желудка. Надеюсь, что будущая мачеха тоже. Ведь из всей троицы только болонка плевать хотела на то, что по зиме я лечилась от помутнения рассудка, мои руки были изрезаны абрисскими рунами, а глаза потеряли темный пигмент.
Для обряда венчания мачеха выбрала мне розовое платье. Надеюсь, в такую же безвкусицу она обрядит и свою дочь. Под стальной цвет глаз подходило, прямо сказать, паршивенько. Ни дать, ни взять — темный паладин в нелепых кружавчиках. Зато на фоне тетки Матильды, в розовом и вовсе похожей на клубничную пироженку, я явно выигрывала. В основном, за счет молодости и худобы.
— Светлые духи! Валерия, ты куда провалилась? Кэб уже ждет!! — возопила она в последний раз и закашлялась.
— Иду! — прикрикнула я, ладонью пригладив волосы, развернулась и оцепенела.
Комнату точно разделили на две части невидимой линией. На моей половине была детская с нелепыми занавесками, белым туалетным столиком и моделями артефактов в шкафу. В окно светило летнее солнце, и в косых лучах, разделенных оконной решеткой на узкие линии, плавала пыль.
Другая часть представляла собой строгую мужскую спальню с серым шелком на стенах, ковром на паркетном полу и огромной аккуратно заправленной кроватью. В окно хлестал дождь, и комната утопала в полумраке.
Неожиданно на другой половине распахнулась дверь, и появился высокий, статный мужчина. Темные одежды подчеркивали широкие плечи. Знакомая уверенная походка. Он на ходу через голову стянул кофту, оставшись в исподней тонкой рубахе, повернулся…
Наши глаза встретились.
Кайден.
Я мечтала о нем долгие дни и ночи, искала крошечную лазейку в Абрис, но сейчас, оцепенелая, в растрепанных чувствах, застыла на своей половине разделенной комнаты и не смела пошевелиться.
Он стал медленно приближаться, шаг за шагом, не давая разорвать зрительный контакт. Лицо замкнуто, ни одной эмоции, ни проблеска узнавания. В нижней губе снова было колечко, всегда казавшееся мне ужасно сексапильным. Волосы коротко подстрижены.
Кайден остановился перед чертой, разделявшей наши миры, осторожно пальцем прикоснулся к невидимой стене.
Я даже попятилась от неожиданности, почти уверенная, что граница разлетится, как бывало во сне, и меня перебросит в Абрис к пугающему незнакомцу с лицом моего любимого мужчины, но по воздуху просто разошлись круги, как по водной глади, не боле.
Неожиданно вокруг его руки заклубился черный дым, и секундой позже появился знакомый длинный меч с рукоятью, обмотанной тонкими кожаными полосками. Пока острие смотрело в пол.
Я забыла, как дышать. Голова опустела, ни одной мысли, только чистая, невозможная паника, отчего-то вызвавшая паралич. Ведь увидеть этот самый меч в жизни оказалось гораздо страшнее, чем во сне.
И все же, когда преграда исчезнет, что ты сделаешь, Кайден? Поднимаешь меч и убьешь меня? Или…
