Вместо ответа он ныряет вниз.
Солдаты в передних рядах моложе и меньше ростом. Многие из них передвигаются пешком. Они умирают от когтей монстра так же легко, как и офицеры. Солдаты Силь Шеллоу больше не образуют формацию, а просто бегут кто куда, пытаясь убраться с пути Рэна. Люди начинают отступать на запад, а значит, мы остановили наступление на Замок Железной розы.
– Мы побеждаем, – кричу я Рэну, хотя ничто из происходящего не похоже на победу. – Это работает.
Монстр издает длинный скрежещущий крик, который заставляет еще большее количество людей обратиться в бегство, особенно когда Рэн летит на них с растопыренными когтями.
Звон и свист рассекают воздух.
В Рэна врезается что-то размером с тракторный прицеп. Нас откидывает вбок, и мы ударяемся о землю.
Крылья смягчают мое падение, но меня сбрасывает со спины чудовища. Я качусь по земле, чувствуя, как песок впивается в лицо.
Катапульта наконец нашла цель.
Это плохо.
Пинком ботинка меня переворачивают на спину. Стрелы нацелены мне в голову.
Где-то слева раздается скрежещущий визг.
Один из мужчин, направляющий стрелу мне в лицо, поднимает голову и кричит:
– Зверь! Мы убьем ее! Ты не сможешь избавиться сразу от шестерых!
Снова раздается чудовищный визг. Земля трясется, когда Рэн бьет по ней лапами.
Один из солдат хватает меня за броню и поднимает нож. Я все еще прихожу в себя после жесткого приземления, поэтому перед глазами у меня стоит пелена.
Я более чем уверена, что сейчас мужчина воткнет мне нож в бок, но он просто срезает броню. Под облицованной сталью кожей моя одежда промокла от пота, и грудь обдает холодом.
Монстр снова кричит.
Возвышающийся надо мной мужчина отбрасывает в сторону мою броню.
Через мое плечо проходит стрела, втыкающаяся в землю подо мной.
И затем все повторяется.
Мне больно как никогда. Перед глазами плывут не то что звезды, а целые галактики.
Для меня в мире не существует ничего, кроме боли.
Чудовище опять кричит и бьет крыльями воздух.
– Назад! – орет мужчина. – Я могу еще много куда выстрелить, не убив ее.
Рэн, должно быть, подступает ближе. Я слышу, как летят стрелы.
Солдаты стреляют в него. И в меня.
Стрела проходит через верхнюю часть моей руки.
Не могу понять, то ли я кричу, то ли плачу, то ли делаю все одновременно.
Точно, я рыдаю и захожусь в крике. Я сейчас потеряю сознание. Я умру.
Земля трясется вокруг меня. Люди приближаются. Я не могу ничего видеть.
– Не останавливайся! – кричу я Рэну, заливаясь слезами и чувствуя кашу во рту. Не уверена, что он слышит меня, но наши усилия не должны быть напрасными. – Не останавливайся! Спаси свой народ! Пусть они убьют меня! Пусть они убьют меня, Рэн!
Рэн снова заходится в крике, перерастающем в яростный рев, сотрясающий землю.
Летят стрелы. Я готовлюсь к пронзительной боли.
Но боль не приходит. Внезапно мне в глаза бьет солнечный свет. Мужчины, стоящие до этого вокруг меня, падают со стрелами, торчащими из груди и черепа. Солдаты дерутся, размахивая мечами. Краем глаза я улавливаю отблеск золотого и красного.
Моя армия здесь.
Один из солдат Карис Люран направляется ко мне. Он наверняка знает, что уже обречен на смерть, потому что натягивает тетиву, целясь прямо мне в лицо.
Тетива выпрямляется со звоном, и в руке солдата застревает стрела. Его собственная стрела летит в никуда.
В свете солнце ликует серебро. Меч опускается, и голова солдата отделяется от его шеи. Кровь бьет фонтаном. Тело падает на землю.
Я моргаю и вижу Грея и Зо, которые стоят возле меня на коленях.
Мои глаза закрываются. В воздухе витает тяжелый запах крови. Вокруг нас вьются стрелы. Где-то вдалеке слышен звон стали.
Чудовище издает визг. Люди кричат.
– Миледи. – Грей прикасается рукой к моему лицу. – Посмотри на меня, Харпер!
Я распахиваю глаза и моргаю.
– Ты никогда… не называл меня Харпер.
Грей облегченно выдыхает. Он все еще бледен. Затем командор смотрит вверх, мимо меня:
– Жить будет. Я позабочусь о ее безопасности.
Мне кажется, он разговаривает с Зо, но затем теплый поток воздуха задевает мои волосы, и я понимаю, что это Рэн. Я поднимаю руку, чтобы дотронуться до его морды, но мои руки приколоты стрелами к земле.
Я кричу от боли.
– Грей! – я зову его так, как дети зовут маму.
– Нам нужно их срезать.
Я задыхаюсь от всхлипа.
– Хорошо. Хорошо.
Грей не медлит. Он вытаскивает кинжал и перерезает древко у стрел под моей рукой. Затем Зо быстро и успешно выдергивает три стрелы из моих рук. Еще до того, как она заканчивает, я переворачиваюсь на бок, и меня тошнит на залитую кровью траву.
Как только меня перестает выворачивать, я вздрагиваю, открываю глаза и упираюсь в безжизненный взгляд человека, который меня почти убил.
Я кричу, и внезапно меня поднимает в воздух. На долю секунды мне кажется, что это Рэн, и я не думаю, что смогу пережить еще один полет. Однако на моей спине и под коленями находятся руки. Моя голова падает на плечо, а лицо утыкается в шею.
– Спокойно, миледи.
Голос Грея звучит низко и мягко, но при этом он заглушает звуки битвы.
Командору не следует меня нести. Швы разойдутся.
Я открываю рот, чтобы сказать ему об этом, но теряю сознание.
Я медленно прихожу в себя.
В какой-то момент мне кажется, что я в больнице.
Я слышу, как мужчина бросает распоряжения по поводу чистых повязок, и еще чувствую суету вокруг себя.
Мои глаза открываются. Я в лазарете. Я узнаю потолок с темным окном над моей койкой. Я лежу в том же углу, где недавно лежал Грей. Этим утром? Я даже не знаю. Вся моя левая рука болит.
Постанывая, я переворачиваюсь.
Весь лазарет забит. Каждая койка из шестнадцати занята. Повсюду видны заляпанные кровью простыни. Мужчины и женщины слабо постанывают.
Ноа сидит на табурете рядом с одним из бойцов, прижимая окровавленное предплечье солдата к доске и приматывая ее куском марли.
– Я же просил чистые повязки! – рявкает он.
