Теперь мне стыдно.
Харпер не смотрит на меня. Ее щеки пылают румянцем.
– Я просто хочу добраться до трактира. Я не хочу… Не хочу играть в игры. Я просто хотела помочь тем людям, – тихо говорит она и сглатывает, а затем поднимает взгляд на меня, и искорка знакомого огня возвращается. – Ты это понимаешь?
Эти слова вклиниваются в мои мысли, перемешиваясь с замечанием Грея во время карточной партии. Я не делаю ничего без тщательной оценки последствий. Командор был прав: я просчитываю наперед. Может быть, Харпер тоже права.
– Проводи ее до трактира. Скоро присоединюсь к вам. – Я смотрю на Грея.
Его брови приподнимаются:
– Милорд…
– Идите. Позаботься о том, чтобы она снова не сбилась с пути.
Харпер выдергивает поводья из моей руки. Без слов она сильно подстегивает Железного Уилла и пускает галопом с холма. Грей без промедления следует за ней.
Как только они скрываются из виду, я разворачиваю лошадь в противоположном направлении и ударяю пятками по бокам коня.
Глава 17
Харпер
Больно. Такое ощущение, что меня хлестнули по запястью.
Грей держится рядом со мной, легко галопируя по подтаявшему снегу, и мы движемся довольно быстро. Я ожидала некоторой неловкости между нами, особенно после того инцидента с кинжалом, но ее нет. Грей, вероятно, раз в десять опаснее Рэна, но с ним в сто раз легче.
Все так запутано. Рэн сбивает меня с толку. Он совсем не похож на человека, который пытается влюбиться. Для него все это игра, в которой за красивыми словами скрывается человек, лукавый и коварный. Принц ведет себя, как животное на цепи, которое изучило длину собственной привязи, но не знает, как приманить к себе добычу.
Именно поэтому я не доверяю ему.
После этой разборки в снегу я понимаю, что Рэн мне тоже не доверяет. Несмотря на то что это он держит меня в ловушке в Эмберфолле, его недоверие еще более глубокое, нежели мое.
Когда трактир показывается на горизонте, я перевожу лошадь на шаг. Беглого взгляда через плечо достаточно, чтобы увидеть синее небо над подтаявшим пейзажем. Рэна не видно.
Грей тоже замедлил ход, чтобы идти вровень со мной.
– Ты мне правда отрубил бы руку? – спрашиваю я.
Стражник бросает на меня взгляд.
– Я бы помешал вам причинить ему вред, – отвечает он.
– Значит, да.
– Я следую приказам, – спокойно поясняет Грей. – У меня нет злого умысла по отношению к вам.
По непонятной причине это звучит обнадеживающе, но в то же время недостаточно.
– Как думаешь, куда он направился?
Грей вздыхает, и нотка раздражения проскальзывает в его голосе:
– Вы знаете ровно столько, сколько знаю я.
Как только мы спешиваемся во дворе трактира, входная дверь открывается. Немного снега соскальзывает с крыши и с шумом падает на землю. Лошади вскидывают головы и фыркают.
На пороге стоит Коул.
– Миледи! – удивленно восклицает он. – Вы вернулись?
– Да, я привезла… – Я умолкаю, потому что предупреждения Рэна эхом раздаются у меня в ушах. – Эм…
– Леди Харпер привезла дары доброй воли, – подсказывает Грей, выдвигаясь вперед, чтобы протянуть мне доверху набитые сумки.
– А, да. Вот.
Я, абсолютно выведенная из равновесия, неловко вручаю сумки трактирщику.
Коул выглядит ошарашенным. Позади него раздается голос Эвелин:
– У нас гости? Почему ты… О боже правый! – Женщина возникает рядом с мужем и тут же приседает в реверансе. – Леди Харпер, вы вернулись!
– С дарами, – в оцепенении добавляет Коул.
– Это ерунда. – Я чувствую, как румянец заливает щеки. – Просто немного еды. Я знаю, что мы неожиданно оставили на ваше попечение Фрею и ее семью.
– Но Его Высочество щедро оплатил за полгода проживания. Вы зря беспокоились.
Я застываю на месте. Я не знала, что Рэн им вообще хоть за что-то заплатил.
Эвелин неправильно понимает мое молчание.
– Вы наверняка думаете, что мы жадные. Мы пытались отказаться, – тараторит она, заламывая руки.
– Нет-нет! Я… Не в этом дело. Я просто хотела принести что-нибудь детям.
– Ах! – Эвелин хлопает в ладоши, и ее лицо расплывается в улыбке. – Вы должны зайти!
Нас провожают в гостиную. В очаге тлеют угли. Я чую запах свежеиспеченного хлеба. Коул забирает у нас плащи и кричит в глубь трактира:
– Дети! Леди Харпер вернулась вас повидать.
Я пододвигаюсь ближе к Грею.
– Ты знал, что он так щедро заплатил? – едва слышно шепчу я.
– А вы думали по-другому? – Он хмурится.
– Я не… Я не…
– Леди Харпер!
Раздается топот ног по ступеням и по деревянному полу. Дети бегут ко мне с нескрываемой радостью на лицах. Фрея спускается по ступеням медленнее, с младенцем на руках, но даже она улыбается.
Я не уверена, что достойна этих улыбок. Их дом был уничтожен.
Девочка не останавливается, пока не хватает меня за талию. Два мальчугана виснут на ногах Грея. Их веселье заразно, и я очень рада, что в сумках лежит печенье с глазурью.
Даже Бастиан выскакивает из кухни, привлеченный шумом. Все собираются вокруг стола, с нетерпением ожидая увидеть, что же я привезла.
Девочка протягивает руку, чтобы провести пальчиком по желтой вышивке, пока самый старший мальчик ковыряет пришитые драгоценные камни на другой сумке. Их карие глаза широко распахнуты.
– Далия! Дэвин! Не трогайте. – Фрея оттаскивает ребятню от сумок.
– Все в порядке, – говорю я. – Пусть Далия откроет сумку.
Тоненькие пальчики девочки возятся с застежкой, и та наконец поддается. Завернутые булки и сыр высыпаются на стол. Далия радостно хохочет. Другие дети вздыхают и плотнее прижимаются к столу.
– Это слишком, – шепчет Фрея.
На самом деле еды недостаточно даже для того, чтобы всей их семье пообедать. Комната погружается в тишину, пока все рассматривают яства. Никто ничего не трогает.
– Смотрите, – говорит старший мальчик, которого зовут Дэвин. – Пирожные!
Мне неловко, словно я допустила ошибку. Я ловлю себя на мысли, что здесь не хватает Рэна, чтобы разобраться со всеми формальностями. Мне хочется пнуть себя за такие мысли.
Предупреждения Рэна эхом отдаются у меня в голове.
