Глаза Рэна сужаются.
– Вы уверены, миледи? Ранее у вас получалось меня удивлять.
Это заставляет меня покраснеть.
– Но у нас нет армии. Что будет, если нам не поверят?
– Тогда мы ничего не потеряем.
Я чувствую себя так, будто оказалась в какой-то параллельной вселенной. Учитывая события последних нескольких дней, это говорит о многом.
– Ты хочешь, чтобы я притворялась принцессой? Я ничего не знаю ни об Эмберфолле, ни о том, как ведут себя королевские особы, ни о…
– И в этом ваш шарм, – перебивает Рэн; он наверняка замечает выражение моего лица, потому что торопится добавить: – Правда! Мой народ никогда не слышал о королевстве Колумбия, поэтому людей не будут волновать ни ваши традиции, ни манеры, ни ваша версия того, как ведут себя королевские особы.
– Люди не слышали о королевстве Колумбия, потому что его не существует, – цежу я сквозь зубы.
– Мой отец всегда предупреждал о том, что для того, чтобы победить армию, нужна не армия. Он говорил о восстании в Эмберфолле, но то же самое можно сказать и об армии Силь Шеллоу. Если солдаты поверят в то, что противник их превосходит количественно, то они, скорее всего, отступят и будут ждать дальнейших указаний, нежели направятся прямо в ловушку.
Я не могу не пялиться на Рэна.
– Ты хоть понимаешь, о чем говоришь?
Рэн колеблется, затем откидывается назад.
– Вы правы, – признает принц. – Это безрассудство. Я пытаюсь прыгнуть выше головы, а у вас достаточно своих проблем. Вам незачем рисковать собой ради меня.
– Нет… Я не… – Я запинаюсь и закрываю лицо свободной рукой.
Разговор зашел как-то слишком далеко. На мои переживания о Джейке наложилась еще и эта информация, которую очень трудно переварить.
– Миледи, – тихо окликает меня Рэн.
Я медленно отвожу руку от лица и встречаюсь с ним взглядом.
– Это не сделка, – говорит он. – Вы просите о встрече с колдуньей, а я прошу вас рискнуть жизнью за мой народ. Ничто из этого не может гарантировать ни вашу безопасность, ни ваше возвращение домой. Как всегда, мне нечего вам предложить. Я могу пообещать передать вашу просьбу леди Лилит, но это ничто в сравнении с тем, о чем прошу вас я.
Голос Рэна звучит искренне, как тогда, когда он разговаривал со мной в коридоре сквозь закрытую дверь. Похоже, что мы оставили позади все притворство и теперь я вижу его настоящего. Может быть, это как-то связано с тем, что Рэн перестал говорить о том, что его прокляли, и начал думать о том, чтобы что-то сделать.
– Это было королевство моего отца, – продолжает Рэн. – Теперь это мое королевство. Возможно, мне не удастся спасти себя, но, может быть, у меня получится спасти мой народ.
Я думаю над тем, что он сказал ранее о том, как те решения, которые мы принимаем, не всегда являются теми решениями, которые мы хотим принять, но, так или иначе, это решения.
Сейчас я могу что-то решить. Я могу сказать «нет». Слезать вниз по шпалере было рискованно, но то, что предлагает Рэн, – полнейшее безумие. Ничего не получится. Я притворялась принцессой три минуты, но это не значит, что я снова смогу это сделать.
Какие у меня варианты? Если откажусь, то что это будет значить для людей, которые сейчас находятся внизу? Что это будет значить для меня?
Моя мама никогда не пасовала перед мужчинами, которые приходили к нам. Она никогда не отворачивалась от отца, даже тогда, когда стоило бы это сделать. Она делала это ради меня и Джейка. И ради папы тоже, в каком-то смысле.
Я сглатываю.
– Ладно, – говорю я. – Я сделаю это.
– Миледи. – Рэн выглядит таким же шокированным, каким был, когда я его обняла. Это почти смешно.
– Я помогу тебе спасти твою страну, а ты поможешь мне вернуться домой. Договорились? – Я подаю ему руку.
Принц протягивает свою руку, и я пожимаю ее. Ладонь у Рэна теплая, а хватка намного сильнее, чем я ожидала.
– Договорились.
Рэн держит мою руку так, словно не хочет отпускать. Если он продолжит смотреть на меня, то я начну краснеть.
– Можно уже отпускать, – говорю я, смутившись.
Рэн отпускает и откидывается назад.
– Ваш ход.
Да. Точно. Игра.
У меня семь карт, у Рэна – шесть, и две из них точно короли. У меня тоже есть король с самой первой раздачи, но если я не найду второго, то проиграю.
Я кладу в стопку отыгранных карт четверку камней.
– Что мы будем делать сейчас?
Рэн ходит четверкой мечей.
– Я думаю, вам стоит принять предложение Фреи.
– Предложение… чего?
– Она предложила быть вашей фрейлиной, ведь так? Я считаю, что вы должны согласиться. Я распоряжусь, чтобы Грей запер все проблемные комнаты в замке. Мы с ним также обсудили воссоздание Королевской Стражи, чтобы мы с вами могли выбраться в свет и заявить о себе.
Я застряла на размышлениях о том, что же делает фрейлина, но последний комментарий возвращает меня в реальность.
– Ты уже обсудил все это с Греем?
Рэн встречается со мной взглядом.
– Конечно.
Естественно.
Я хожу восьмеркой мечей.
– Откуда ты знал, что я соглашусь?
– Я не знал. – Рэн бросает восьмерку камней в кучу.
Не могу понять, он меня бесит или поражает.
– Но ты все равно начал строить планы?
Принц смотрит на меня так, будто я туплю намеренно.
– Миледи, с десяти лет я начал сопровождать отца при решении государственных вопросов. К шестнадцати у меня уже были собственные советники. У меня, возможно, и не получается снять проклятие, но меня растили для того, чтобы править королевством.
В этом есть что-то очаровательное, но в то же время грустное. Когда мне было десять, мама стаскивала с меня одеяло, чтобы будить в школу.
Мама. Мое горло сжимается, и мне приходится прочистить его. Я добавляю шестерку камней.
– Когда мне было десять, я едва ли могла насыпать кукурузные хлопья в миску.
Рэн подкидывает карту.
– Определенно, ваши смелость и упорство компенсировали это.
Я хмурюсь.
– Я ведь уже согласилась, поэтому можешь завязывать с лестью.
Рэн пораженно отклоняется назад.
– Вы считаете, что я не искренен в своих словах? Думаете, я попросил бы о подобном кого угодно?
Я смотрю на него в некоторой растерянности.
– Не знаю.
– Уверяю вас, я не просил бы о помощи кого-то другого. – Рэн многозначительно смотрит на мои карты.
