Я вспоминаю те времена, когда мой народ боялся моего восхождения на престол, потому что меня считали испорченным и эгоистичным человеком, совершенно не похожим на своего отца.
Сейчас я все такой же испорченный и эгоистичный, но в несколько ином смысле, и я все так же не гожусь в правители.
Мы уже у ступеней замка. Я предлагаю Харпер свою руку, но она не обращает на жест внимания и, хромая, самостоятельно поднимается наверх. Грей проскальзывает перед ней и тянется к витиеватой золотой ручке. Как только он открывает дверь, оживленная музыка тут же вырывается из главного зала.
Харпер резко останавливается.
– Это всего лишь музыка, – говорю я ей. – Признаюсь, когда-то я считал ее такой же изумительной.
Сейчас же я ненавижу все это.
Обычно девушки были очарованы музыкой, иногда даже приходили в восторг. Харпер же выглядит так, словно хочет развернуться и уйти туда, откуда пришла.
Взяв себя в руки, девушка заходит в зал и пристально смотрит на инструменты. Она дотрагивается пальцами до вибрирующих струн скрипки.
– Здесь определенно должна быть какая-то уловка.
– Можете бросить их в топку, расколотить в щепки, но ничто не остановит музыку. Поверьте, и я многое перепробовал.
Ее брови взлетают вверх от удивления:
– Ты бросал музыкальные инструменты… в камин?
– Именно.
На самом же деле я пробовал сжечь дотла весь замок, причем неоднократно. Музыка продолжала играть даже среди пепла и обломков. В первый раз это было даже довольно занятно.
Я указываю на лестницу, прежде чем она сможет задать еще больше вопросов:
– В вашу комнату, миледи?
Грей остается внизу ждать, а Харпер следует за мной вверх по главной лестнице и следом по западному крылу. Я всегда провожаю девушек в комнату моей старшей сестры Арабеллы, потому что там спокойно и уютно из-за цветов, бабочек и кружев. Арабелла могла бы спать до полудня, если учителя ей такое позволяли, поэтому на прикроватном столике сестры всегда была еда: медовое печенье, джем, ломтики сыра, чайничек с чаем и кувшин с водой. А еще рядом с печеньем всегда стоял маленький горшочек топленого сливочного масла.
Я отпираю дверь ключом и распахиваю ее, а затем киваю в дальнюю сторону комнаты.
– За той дверью вы найдете горячую ванну, а за другой – гардеробную. – Я окидываю взглядом ее изорванный и, кажется, пропитанный потом наряд. – Думаю, вы сможете найти там одежду себе по вкусу.
– И ты оставишь меня одну? – Она спрашивает с большим сомнением.
– Если вы того желаете, – киваю я.
Харпер медленно переступает порог и оглядывается. Ее палец скользит по краю стола и останавливается на миг возле еды, но она ничего не берет.
Я хмурюсь и смотрю на ноги Харпер, которые теперь обуты в слишком большие для нее сапоги какого-то слуги. Ее левая лодыжка выглядит изогнутой, и, видимо, из-за этого ее шаг так неровен.
– Вы уверены, что не нуждаетесь ни в какой помощи с моей стороны?
– В смысле? – Харпер поворачивается ко мне с удивлением.
– Вы определенно ранены.
– Я не… – Она колеблется. – Со мной все в порядке.
Не могу понять, слишком ли она горда, чтобы признаться, просто боится или что-то среднее.
– Ты сказал, что я могу побыть в одиночестве, – говорит она, прерывая мои раздумья.
– Как скажете, миледи, – киваю я.
– Постой.
– Да? – Я замираю от удивления, схватившись за ручку двери.
Она закусывает губу, потом окидывает взглядом пышное убранство покоев Арабеллы.
– Это место и музыка… Ведь все это… – Она умолкает со смущенным выражением на лице. – Не важно.
– Колдовство? – предполагаю я, вскидывая бровь.
Она вдыхает почти с надеждой, а потом ее лицо темнеет, и Харпер хмурится.
– Ты смеешься надо мной. Забудь. Я хочу побыть в одиночестве.
– Как изволите. Я вернусь в полдень. – Я закрываю дверь за собой, но не ухожу.
Нынешний сезон проходит ужасно неправильно. Девушка мне никогда не доверится. Я снова потерплю неудачу.
Я прислоняю ладонь к двери. За ней девушка так и не двинулась с места.
– Я не смеялся над вами, миледи. – Я делаю паузу, но Харпер ничего не отвечает на это. – Замок Железной розы не заколдован.
– Ясно, – говорит она с противоположной стороны деревянной двери. – Так что же с ним?
– Он проклят.
С этими словами я запираю дверь и забираю с собой ключ.
Как обычно, я вымещаю все свое недовольство на Грее, хотя, может быть, это он вымещает свое на мне. Я неплохо владею мечом, но Грей лучше.
Мы на тренировочной арене. Звук сталкивающихся стальных клинков отражается от стропил. Я вижу лазейку и замахиваюсь для удара в корпус, но Грей уходит от лезвия и изворачивается, чтобы парировать и уклониться. Атаки командора быстры и практически смертельны, и это замечательно, потому что мне как раз нужно сконцентрировать все свое внимание на чем-то.
Меч Грея ударяется о мой, заставляя сделать шаг назад. Мы сражаемся уже час, и мои волосы взмокли от пота. Я готовлюсь нанести контрудар, мои ботинки скользят по пыльному полу арены. Я быстро замахиваюсь, надеясь заставить Грея перейти в оборону. Поначалу это срабатывает, и стражник отступает. Однако я точно знаю, что это мнимое преимущество. Грей не сдает позиции, а ждет нужного момента. Его безграничному терпению я могу только завидовать.
Не знаю почему, но я помню день, когда Грей был впервые назначен моим личным стражником. В то время я обычно никого из стражи не разглядывал. Стражник – всего лишь подданный, поклявшийся отдать свою жизнь. Если с одним из них что-то случалось, на его место тут же находился другой.
Грею же не терпелось проявить себя. Кажется, лучше всего отпечаталось в моей памяти именно его рвение. Я быстро его уничтожил, как и все остальное.
На арене Грей делает обманный атакующий маневр. Я думаю, что у меня есть шанс, и замахиваюсь. Лезвие меча образует широкую дугу. Командор уклоняется и молниеносно двигается вперед, чтобы всадить рукоять меча мне в живот, а потом толкнуть меня плечом. Я падаю, роняя меч в грязь.
– Отличная демонстрация, Ваше Высочество, – произносит женский голос из-за ограждения по краю арены. Слова сопровождаются медленными хлопками.
На секунду я лишаюсь рассудка и думаю, что Харпер смогла найти сюда дорогу. Но это не Харпер, а Лилит. Она последняя, а точнее сказать, единственная колдунья в Эмберфолле.
