Наконец, я сдалась: я ее сегодня не увижу. Я могла пуститься в обратную дорогу или перейти мост и пойти по направлению к Туикенему. Это разумный вариант, решила я, потому что тогда я миную паб «Белый лебедь», рядом с которым нашла в грязи амулет. Это значит также, что я пойду по пешеходной дороге вдоль реки, а это куда приятнее, чем продираться назад через пыльный жаркий город. Я допила остатки растаявших льдинок и встала, морщась от своей одеревенелости. Рука автоматически потянулась к пустому запястью.
– Я буду продолжать пытаться, Кэллум, обещаю, – еле слышно прошептала я.
Как я и надеялась, идти по дороге вдоль реки было куда приятнее, чем по городским улицам, хотя мне и предстояло сделать изрядный крюк. Эта излучина Темзы была достаточно тихой; на противоположной стороне находились Петерсхемские поля. Я словно попала в сельскую местность. Мне встретились еще несколько прогуливающихся людей, но сейчас здесь было значительно меньше народу, чем по выходным. Я лениво смотрела на женщину с коляской, которая, выйдя из-за угла, шла навстречу мне, и тут она вдруг подняла голову, посмотрела на небо и ускорила шаги; коляска затряслась по гравийной дорожке. Я тоже посмотрела вверх, желая выяснить, что привлекло ее внимание, и увидела надвигающуюся сзади огромную тучу. Пока я смотрела на нее, небо прорезала извилистая молния, а затем почти немедленно раздался оглушительный раскат грома. И хотя я видела молнию, от его грохота я подпрыгнула на месте, а где-то уже вдалеке слышался плач испуганного ребенка в коляске.
Туча двигалась быстро, и изнуряющая жара, казалось, усилилась. В течение всего нескольких минут туча оказалась у меня над головой, и сразу же стало темнее и намного, намного прохладнее. Опять вспыхнула молния, да так близко от меня, что я машинально огляделась вокруг – а нет ли здесь больших деревьев, но внизу у реки я пребывала в относительной безопасности. Однако этого нельзя было сказать про здания на вершине Ричмонд-хилл. Наконец по гравию зашлепали крупные капли дождя. Я быстро прикинула, где нахожусь, куда мне идти: вперед или назад? Но когда дождь припустил по-настоящему, я поняла, что это не имеет никакого значения; в любом случае я вымокну до нитки. Так что вместо того чтобы нервничать, лучше уж получить удовольствие от несущего прохладу ливня.
Я, теперь уже в полном одиночестве, ступила на дорогу вдоль реки и наслаждалась тем, как вода бежит по моему лицу, как она охлаждает мою больную руку. Было что-то очень притягательное в этой ситуации, и какое-то время я позволяла дождю смывать с себя все свои горести.
Ливень все еще продолжался, когда я добралась до входа в парк Марбл-хилл. Я увидела старые ступени, ведущие к реке – предположительно остатки давно разрушившегося причала. Когда я была маленькая, то кормила здешних уток. Сегодня никаких птиц тут не оказалось, словно погода была слишком влажной даже для них. Я слегка улыбнулась, подумав об этом, но внезапно в мои мысли врезался до дрожи знакомый голос:
– Ищешь меня, верно?
Я развернулась; посреди дороги, идущей вдоль реки, позади меня стояла Кэтрин. Из-за дождя ее волосы потемнели, и она казалась брюнеткой, с их концов капала вода. Она была одета для более прохладной погоды, в простую рубашку и джинсы, которые облепили ее тело. В руке она держала большой камень.
У меня упало сердце. Я понимала, что не смогу сразиться с ней, потому что чувствовала себя плохо. Все мои травмы словно закричали, протестуя, когда я машинально напрягла тело, готовясь к тому, что последует дальше. Я убрала мокрые волосы с лица и направилась к ней, зная, что хуже всего, когда имеешь дело с агрессором – это показать ему свою слабость. Но она не отступила, а просто стояла неподвижно со злой улыбкой на лице.
– У тебя, насколько я знаю, есть одна моя вещь. – Я решила сразу перейти к делу.
Ее улыбка была жестокой:
– И с какой стати ты решила, что я не выкинула эту рухлядь?
– Не играй со мной, Кэтрин. Я знаю, что она у тебя, и знаю, зачем она тебе.
– Хмм. На поле для гольфа произошла осечка. Если бы ты не двинулась с места, то сегодня не прохаживалась бы здесь, это уж точно.
– Я крепче, чем ты думаешь. – Я дерзко выставила вперед подбородок, чувствуя, как дождевая вода стекает по моей шее, и стараясь не смотреть на камень.
– Жаль, – язвительно сказала она.
Я не могла решить, что лучше сделать. Взывать к ее дружелюбию было смешно: она излучала презрение и ненависть. Я осторожно и незаметно размяла кисти рук, стараясь оценить, насколько они готовы к драке. Руку прострелила боль. Ничего хорошего из этого не получится, решила я. Но это был мой единственный шанс вернуть Кэллума, а я готова была держать пари, что он здесь и наблюдает за нами. Если бы только я могла снять с нее амулет, то он вывел бы ее из строя, я не сомневалась в этом. Мысль о том, что он совсем рядом, словно пришпорила меня.
– Я не хочу причинить тебе боль, Кэтрин. Но, возможно, мне придется сделать это. Пожалуйста, отдай мне амулет.
– Да ты смеешься надо мной! Твоя подружка снова обкрадет меня, а я на это не согласна.
– Пожалуйста, не надо винить во всем Оливию. Она просто очень беспокоилась за меня; хотела, чтобы я была в безопасности. Я понятия не имела, что она была там и тем более о том, что она сделала.
– Мне все это безразлично. Она сделала то, что сделала, и я не собираюсь прощать ее. Если я не могу причинить ей боль, значит, придется довольствоваться тобой. – Ее взгляд был противным и хитрым. – Вы с Оливией – люди, которых я люблю меньше всех других; и я могу убить вас одним камнем, как двух зайцев. – Она переложила камень из руки в руку.
– Но почему? Я не понимаю. Почему ты так ненавидишь меня?
– Не морочь мне голову! – рявкнула она. – Ты прекрасно знаешь, что такого сделала и почему я тебя ненавижу. Я думала, что быть дерджем – это плохо, но это… – она обвела рукой то, что окружало нас, – это прямо-таки ад. Голова, полная твоих воспоминаний, невыносимый ребенок, да еще знание того, что все это – все – твоя вина. Маленькая Оливия сделала так, что я не помню, за что ненавижу тебя, но это не отменяет самой ненависти, и ты заслуживаешь то, что получаешь.
И словно в доказательство этого над нашими головами вспыхнула молния, и от одновременного удара грома у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Дождь продолжал лить, смывая с нее тонкий покров цивилизованного существа. Она выглядела хищницей, готовой нанести удар.
Мне пришлось сделать другой заход:
– Ты прекрасно знаешь, что, если ты не вернешь мне амулет, я все равно не сдамся. Я буду преследовать тебя и рано или поздно получу его. Если ты посмотришь мне в глаза, то поймешь, что каждое мое слово – правда. – Я глядела на нее не мигая, пока ливень не сделал это невозможным. Она по-прежнему стояла с камнем в руке и мерзким выражением на лице. Я встала в более удобную стойку, раздумывая о том, как отбить камень, когда она его в меня бросит.
– Да не смеши ты меня, – презрительно сказала она, уловив мое движение. – Я не собираюсь драться с тобой. У меня есть, что мне нужно, и ты не заслуживаешь того, чтобы я тратила на тебя свои силы. Я пришла сюда по одной-единственной причине – хочу тебе кое-что дать.
