Перебравшись через ручей, они услыхали вой, долгий нарастающий стон, ветром прошелестевший среди деревьев. Бран поднял голову и прислушался.
— Лето, — проговорил он. И тут первому волку принялся вторить другой.
— Они добыли зверя, — сказал Робб, поднимаясь обратно в седло. — Съезжу-ка посмотрю. Подожди здесь. Теон и все остальные вот-вот подъедут.
— Я хочу поехать с тобой, — проговорил Бран.
— Один я быстрее найду их. — Робб пришпорил мерина и исчез среди деревьев. Как только он исчез, лес сомкнулся вокруг Брана. Снег повалил гуще.
Касаясь земли, он таял, но камни, корни и ветви были уже покрыты свежей порошей. Ожидая, он почувствовал себя неуютно. Бран не ощущал своих ног, бессильно болтавшихся в стременах, но ремень держал грудь, а талая влага пропитывала перчатки, холодила ладони. Бран не знал, где могли задержаться Теон, мейстер Лювин и все остальные. Услышав шорох листвы, поводьями он повернул Плясунью, рассчитывая увидеть друзей, но вместо них у ручья показались оборванные незнакомцы.
— Добрый день вам всем, — проговорил Бран тревожным голосом. С первого взгляда заметив, что это не лесовики и не селяне. Бран вдруг осознал, насколько богато одет. На нем был новый кафтан из плотной темно-серой шерсти, с серебряными пуговицами, тяжелая серебряная застежка скрепляла подбитый мехом плащ на плечах. Перчатки тоже были оторочены мехом.
— Ты здесь один? — спросил самый рослый, лысый мужчина с красным обветренным лицом. — Заблудился в Волчьем лесу, бедолага?
— Я не заблудился. — Брану не понравилось, как незнакомцы глядят на него. Насчитав четверых, он повернул голову и увидел еще двоих позади себя. — Брат мой уехал всего лишь мгновение назад, моя охрана сейчас будет здесь.
— Охрана? — проговорил второй. Серая щетина покрывала его худое лицо. — И что же они охраняют, маленький лорд? Не серебряную ли застежку на твоем плече?
— Хорошенькая, — проговорил женский голос. Обладательница его не слишком напоминала женщину. Высокая, худая, с таким же озлобленным, как и у всех остальных, лицом, она опиралась на восьмифутовое черное копье из дуба, оканчивающееся ржавой сталью, волосы ее скрывал полушлем в форме чаши.
— Дай-ка поглядеть, — сказал лысый.
Бран с тревогой уставился на него. Незнакомец был облачен в грязные лохмотья, одежду сию усеивали вылинявшие до серости бурые, голубые и темно-зеленые заплаты, но прежде этот плащ был, видимо, черным. Рослый небритый мужчина тоже был в черном рванье. Заметив это, Бран вздрогнул. Он вдруг вспомнил о клятвопреступнике, которого обезглавил отец, когда они нашли щенков лютоволка. Человек тот также был облачен в черное, и отец говорил, что это дезертир из Ночного Дозора. Нет человека более опасного, вспомнил Бран слова лорда Эддарда; дезертир знает, что, попавшись, расстанется с жизнью, и посему не остановится перед любым преступлением, сколь бы злодейским или жестоким оно ни оказалось.
— Застежку, парень, — сказал рослый, протягивая руку.
— Лошадь мы тоже возьмем, — сказала другая женщина, невысокая — даже ниже, чем Бран, — плосколицая, с длинными желтыми волосами. — Слезай, да поживее. — Из рукава в ее ладонь скользнул нож, зазубренный, словно пила.
— Нет, — выпалил Бран. — Я не могу…
Рослый мужчина перехватил поводья, прежде чем Бран сообразил повернуть и ускакать.
— Можешь, лорденыш, и слезешь — ты ведь понимаешь, что так будет лучше для тебя самого.
— Стив, погляди, он привязан, — указала копьем высокая женщина. — Быть может, мальчишка говорит правду?
— Привязан? — проговорил Стив, извлекая кинжал из ножен на поясе. — С ремнями управиться просто.
— Значит, ты калека? — спросила невысокая женщина. Бран вспыхнул.
— Я Брандон Старк из Винтерфелла, и лучше отпустите моего коня, иначе все вы погибнете.
Худой мужчина с серым щетинистым лицом расхохотался.
— Мальчишка-то действительно Старк. Лишь у Старка хватит глупости угрожать, когда более смышленый человек начнет просить!
— Срежь этого петушка и затолкай ему что-нибудь в рот, — предложила невысокая женщина. — Пусть умолкнет!
— Хали, ты не только уродлива, но и глупа, — сказала высокая женщина. — Мальчишка этот мертвым ничего не стоит, но за живого… Проклятие богам, подумайте сами, как расщедрится Манс, заполучив родственника Бенджена Старка в заложники!
— Проклятие твоему Мансу, — ругнулся рослый. — Или ты собираешься вернуться туда, Оша? Значит, ты еще большая дура. Неужели ты считаешь, что Белые Ходоки посчитаются с тем, что у тебя заложник? — Он повернулся к Брану и полоснул по перевязи, придерживающей бедро. Кожа со вздохом рассеклась.
Быстрый и беззаботный удар проник глубоко. Поглядев вниз, Бран заметил бледное тело там, где удар распорол шерстяные штаны. Затем потекла кровь. Ощущая странную легкость в голове, он поглядел на красную струйку. Боли не было — даже намека. Рослый мужчина с удивлением буркнул что-то себе под нос.
— А теперь кладите оружие, и я обещаю вам быструю и безболезненную смерть! — выкрикнул Робб.
Бран поглядел в отчаянной надежде на подоспевшего брата. Но слова Робба сделались менее убедительными оттого, что голос его дрогнул. Он был верхом; окровавленный труп лосенка переброшен через круп коня, рука в перчатке сжимает меч.
— Вот и братец, — сказал мужчина с серым щетинистым лицом.
— А он у нас рыцарь, — усмехнулась Хали, невысокая женщина. — Ты решил драться с нами, мальчик?
— Не глупи, парень. Ты один против шестерых. — Высокая Оша опустила свое копье. — Слезай с коня и бросай меч. Мы отблагодарим тебя за лошадь и за мясо, и вы с братом сможете направиться домой.
Робб свистнул. Мягко затопали лапы по мокрым листьям, подлесок разделился, замахали нижние ветви, расставаясь со снегом, и Серый Ветер вместе с Лето вылетели из чаши. Лето принюхался и заворчал.
— Волки, — охнула Хали.
— Лютоволки, — поправил Бран. Еще не выросшие и наполовину, они были выше любого волка, которого ему приходилось видеть, однако различия было нетрудно заметить. Мейстер Лювин и псарь Файлен научили его этому. Голова лютоволка была круглее, ноги длиннее, а более тонкая морда выдавалась вперед. В этих зверях ощущалось нечто призрачное и жуткое, особенно в сумеречном лесу под тихим снегом. Пасть Серого Ветра была испачкана кровью.
— Собаки, — презрительно бросил лысый. — А мне как раз говорили, что ничто так не греет ночью, как волчья шкура. — Он сделал резкий жест рукой. — Убейте их.
Робб крикнул:
— За Винтерфелл! — и ударил по бокам коня. Мерин соскочил с берега, оборванцы бросились вперед. Человек с топором беззаботно шагнул навстречу. Меч Робба с муторным треском угодил ему в лицо, брызнула яркая кровь. Тут небритый потянулся к поводьям и на мгновение перехватил их, но на него сзади набросился Серый Ветер. С плеском и криком свалившись в ручей, он отчаянно замахал ножом, когда голова его оказалась под водой. Лютоволк прыгнул за ним, и вода окрасилась кровью. Робб и Оша обменивались ударами посреди ручья, ее длинное копье — змея со стальной головой — пыталось ужалить его в грудь раз, два и три, но каждый раз Робб отбивал в сторону наконечник своим длинным мечом. На четвертый или пятый раз высокая слишком перегнулась вперед и потеряла равновесие на доли секунды. Ударом Робб поверг ее вниз.
