Королевские покои находились в твердыне Мейегора, массивной квадратной крепости, истинном сердце Красного замка, обнесенной стенами двенадцати футов толщиной и окруженной сухим рвом, усаженным железными шипами. Это был замок внутри замка. Сир Борос Блаунт охранял дальний конец моста, белая стальная броня казалась призрачной в лунном свете. Оказавшись внутри, Нед миновал еще двоих рыцарей Королевской гвардии. Сир Престон Гринфилд стоял у подножия ступеней, а сир Барристан Селми ожидал у дверей королевской опочивальни. Трое людей в белых плащах, подумал он, вспоминая, и странный холодок пробежал по его спине. Лицо сира Барристана было бледнее брони. Неду хватило лишь одного взгляда на него, чтобы понять, что случилось нечто ужасное. Королевский стюард отворил дверь.
— Лорд Эддард Старк, — объявил он.
— Введите его сюда, — проговорил странный глухой голос.
Пламя горело в двух очагах в каждом конце опочивальни, наполняя комнату мрачным кровавым огнем. Жара внутри удушала. Роберт лежал под пологом на постели. Около ложа его возвышался великий мейстер Пицель, лорд Ренли беспокойно расхаживал перед закрытыми окнами. Слуги сновали взад и вперед, подкладывая поленья в очаг, и кипятили вино. Серсея Ланнистер сидела на краю постели возле своего мужа. Волосы ее были взлохмачены, словно со сна, но в глазах королевы дремоты не было. Она следила за Недом, которому Томард и Кейн помогали пересечь комнату. Ему казалось, что он двигался очень медленно, словно бы во сне.
Король лежал в сапогах. Нед видел засохшую грязь и травинки, прилипшие к коже сапог, носками торчащих из-под прикрывавшего его одеяла. Зеленый дублет остался на полу, распоротый и брошенный, ткань покрывали засохшие кровавые пятна. В комнате пахло дымом, кровью и смертью.
— Нед, — шепнул король, увидев его. Лицо Роберта было белее молока. — Подойди… ближе.
Люди помогли Неду приблизиться. Он оперся рукой на столб балдахина. Одного только взгляда на Роберта было довольно, чтобы понять, как плохо королю.
— Что?… — спросил он, и горло его перехватило.
— Вепрь. — Лорд Ренли оставался в охотничьем зеленом костюме, плащ его был запачкан кровью.
— Дьявол, — хрипел король. — Я сам виноват. Перебрал вина, проклятие, промахнулся!
— А где были все вы? — потребовал Нед ответа у лорда Ренли. — Где был сир Барристан и Королевская гвардия?
Рот лорда Ренли дернулся.
— Брат приказал нам отступить в сторону и не мешать ему брать вепря.
Эддард приподнял одеяло. Они сделали все, что могли, чтобы зашить рану, но этого было мало. Зверь был наверняка матерым. Он распорол живот короля снизу до груди своими клыками. Пропитанные вином повязки, которые накладывал великий мейстер Пицель, уже почернели от крови, от раны жутко разило. Желудок Неда перевернулся, он опустил одеяло.
— Воняет, — сказал Роберт, — смертью воняет, или ты думаешь, что я не понимаю этого? Ловко обошелся со мной это сукин сын! Но я… я расплатился с ним, Нед. — Улыбка короля была столь же жуткой, как его рана; зубы были в крови. — Я вогнал ему нож прямо в глаз. Спроси их, если не веришь!
— Истинно так, — пробормотал лорд Ренли, — мы привезли тушу с собой, как приказал мой брат.
— Для пира, — прошептал Роберт. — А теперь оставьте нас, все оставьте. Я должен поговорить с Недом.
— Роберт, милый мой господин… — начала Серсея.
— Я сказал, все уйдите, — бросил Роберт с тенью прежней свирепости. — Что в моих словах непонятного, женщина?
Серсея подобрала свои юбки и достоинство и направилась к двери, за ней последовали лорд Ренли и все остальные. Великий мейстер Пицель помедлил, трясущимися руками предлагая королю чашу густого белого настоя.
— Маковое молоко, светлейший государь. Выпейте, чтобы уменьшить боль.
Роберт отмахнулся тыльной стороной руки.
— Убери чашу. Скоро я отосплюсь, старый дурак. Убирайся.
С ужасом посмотрев на Неда, великий мейстер Пицель побрел вон из комнаты.
— Проклятие, Роберт, — проговорил Нед, когда они остались одни. Нога его пульсировала так, что он почти ослеп от боли. Или, быть может, это горе туманило его глаза. Он нагнулся к постели, к лицу друга. — Ну почему ты всегда был таким упрямым?
— Ах, мать-перемать, Нед, — проговорил хриплым голосом король. — Я убил его, и все тут. — Прядь спутанных волос прикрыла его глаза, он смахнул ее и поглядел на Неда. — Надо было бы и тебя тоже. Ну не можете дать человеку поохотиться в мире. Сир Робар отыскал меня… Снять голову с Григора? Ну и идея. Я не сказал Псу, пусть Серсея сама удивит его.
Смех короля превратился в ворчание, когда боль пронзила его.
— Боги милосердные, — пробормотал король в муке. — Девочка, Дейенерис, она всего лишь только ребенок… Вот поэтому… боги послали вепря… чтобы наказать меня… — Король закашлялся, отплевываясь кровью. — Я был не прав, я был не прав… она всего только девочка. Мизинец… Варис, Мизинец, даже мой брат… все они… но никто не воспротивился мне, кроме тебя, Нед. Только ты… — Он с усилием поднял руку. — Перо и бумага здесь, на столе. Пиши, что я приказываю.
Нед разгладил бумагу на колене, взял перо.
— Повинуюсь, светлейший государь.
— По слову и воле Роберта из дома Баратеонов, первого носителя этого имени, короля андалов и так далее… вставишь проклятые титулы, ты знаешь, как они звучат… Повелеваю Эддарду из дома Старков, лорду Винтерфелла и деснице короля, принять обязанности лорда-регента и протектора королевства после моей… после моей смерти… и править моим именем… до тех пор, пока сын мой Джоффри не достигнет нужного возраста.
«Роберт… Джоффри не твой сын», — хотел сказать Нед, но слова эти не шли. Лицо Роберта искажала слишком сильная мука. Он не мог ранить его еще сильнее. И, нагнув голову, лорд Старк принялся писать, но там, где король сказал «мой сын Джоффри», он написал «мой наследник». Ложь эта оставила на душе его грязный отпечаток. «Чего только не приходится совершать, да простят меня боги».
— Что еще я должен сказать?
— Скажи… все что нужно. Хранить и оборонять старых богов и новых, ты знаешь слова. Пиши все. Я подпишу. Передашь совету после моей смерти.
— Роберт, — проговорил Нед голосом, полным горя, — ты не должен умирать. Ну постарайся. Страна нуждается в тебе.
Роберт стиснул его руку.
— Ты… неумелый лжец, Нед Старк, — промолвил он, одолевая боль, — страна… страна знает… каким паршивым королем я был. Хуже Эйериса, да простят меня боги.
— Нет, — сказал Нед своему умирающему другу. — Зачем так говорить, светлейший государь! Тебя с Эйерисом даже сравнить нельзя!
Роберт умудрился улыбнуться.
— Ну теперь люди хотя бы скажут… что в последней воле… я не ошибся. Ты ведь не подведешь меня! Теперь править тебе. Ты ведь любишь это занятие еще меньше, чем я, но ты справишься, Нед. Написал?
