– Катаемся. А ты чего? Тоже хочешь?
– Не, не хочу, – помотал головой Дюшка. – Я это…
Он стал пялиться на Анну.
– В Октябрьском директор клуба угорел, – сообщил Дюшка. – Не до смерти, но в больницу забрали. Вот он там и лежит.
– И что? – не понял я.
– Так он у них там кинщиком еще подрабатывает, – объяснил Дюшка. – Теперь у них кино недели две не будет, и все фильмы к нам перевезли, чтобы они зря не простаивали. Сегодня «Семь самураев» показывать будут, возле клуба афишу повесили.
– Кино? – Анна поглядела на меня.
– Ну да, – ответил Дюшка. – Две недели «Огненные дороги» шли, фильм второй. А до этого две недели первый еще, скукотища редкостная. А тут сразу «Семь самураев»! Представляете?!
– Прямо вот так и «Семь самураев»? – на всякий случай спросил я.
– Точно! Там с обеда очередь была, – вздохнул Дюшка. – Человек сорок! И билеты уже только на завтра оставались, да и то на последний сеанс. Но у меня все предусмотрено.
Дюшка значительно подмигнул, словно достать эти билеты ему каких-то неимоверных трудностей стоило. А всего-то делов – зайти в кинобудку, там его папанька с механиком дядей Мишей, как обычно, в домино играет. А у дяди Миши всегда билеты есть.
– Пять штук отложил! – похвастался Дюшка.
– А пятый кому? – спросил я.
– На всякий случай, – пожал плечами Дюшка.
Понятно.
– Котова можно позвать… – зевнул Дюшка.
Подлизывается. Это он к Котову подлизывается, Котов с ним не очень дружит, а Дюшке нравится быть поближе к людям, у которых «Жигули».
– Ну так что, пойдем? – спросил Дюшка.
– В кино… – протянула Анна.
А я подумал, что сейчас она скажет, что никогда не бывала в кино. Никогда в жизни. Потому что в тайгу кино не привозят. Или еще как-то соврет. А я не хотел, чтобы она врала, пусть молчит лучше, она лучше всех молчит.
– Конечно, пойдем, – сказал я. – Кто же такое кино пропустит?
Со стороны стрельбища опять бахнули. Дюшка присел. Анна засмеялась. Марк поднимался на холм. И тоже смеялся. И Дюшка засмеялся. Смешно им. Мимо проехал молоковоз, усталый водитель из кабины посмотрел на нас как на дураков.
Договорились встретиться на мосту, Дюшка покатил к себе, я к себе, Анна и Марк отправились в сторону столовой обедать.
Мне тоже надо было успеть до обеда, выпросить денег у матери. Вообще-то мне на кино дают без вопросов, да и деньги совсем невеликие, но сейчас дома никого, на работе все. Лезть в отцовский кошелек как-то не хотелось, поэтому пришлось оторвать от крыльца доску – зимой отец упустил в щель как раз двугривенный. Тогда мороз стоял и отдирать доску не стали, а потом папка забыл, а я не забыл, у меня память хорошая.
Под крыльцом собралось много разного мусора, но я место примерно заметил, так что перебирать долго не пришлось. Монета потемнела, но Дюшке и такая сойдет. Все. Деньги были, теперь одеться надо. В шкафу у меня свой отдел, там для особых случаев припасено одевание, если в кино, или на вокзал кого провожать, или в гости. Штаны, пиджак, под пиджак футболка, а еще и ботинки итальянские синие – бабушка мне на сданную клюкву купила. Я быстренько переоделся и побежал к Дюшке.
Он меня уже возле дома выхаживал, бродил по тропинке, заложив руки за спину. Дюшка нарядился примерно так же, как я, только еще красную кепку с козырьком нацепил. Эту кепку ему в Таллине тетка купила, а ей из Польши привезли, хотя на самой кепке написано «CUBA». А ботинок у него синих не было, обычные кеды без надписей, только с резиновым футбольным мячом.
Мы дожидались Анну и Марка у столовой электросетей, слушали запах жареного лука и биточков с макаронами. Дюшка пообедать не успел и живо рассказывал про то, как он любит картофельное пюре с поджаркой, его мама не умеет так, как в столовых, готовить, когда он, Дюшка, вырастет, он дома никогда питаться не будет, всегда в столовых. В столовых Дюшка разбирается чуть хуже, чем в книгах, но тоже неплохо. Говорит, что самые вкусные – на заводах, а самые плохие на вокзалах. Он и Анне посоветовал сюда ходить, потому что тут работают поварихи, которых выгнали из техникума, и они готовят, как дома, и воровать не приспособились еще.
– Сегодня пирожки с картошкой, – Дюшка втянул воздух. – Я их особенно люблю!
Он все особенно любит, особенно если по части пирожков. Даже если с зеленым луком. То есть он может и с зеленым луком есть, вот никто не может, только Дюшка.
А я с повидлом яблочным люблю.
– У меня шесть копеек лишних есть, – Дюшка похлопал по карману. – Можно купить один пирожок…
– Или два чая, – сказал я.
– Точно. Зайдем, возьмем два чая, и с черным хлебом…
Из окон пахло так вкусно, что я чуть было не поддался этому Дюшкиному искушению, но тут двери открылись и из столовой вышли Анна и Марк. Выглядели они осоловело и сонно, наверное, по два обеда навернули. А Марк еще и карманы хлебом набил, и, пока мы шли до клуба, он ел хлеб.
Сломанный палец у него почернел и выглядел гангренозно, но Марка это совсем не заботило – он доставал из карманов куртки куски черного и жевал. Молча.
Анна тоже молчала.
Сначала по Пионерской, потом через парк, она все молчала, а Марк хлеб ел. Я не знал, что сказать, сначала пытался придумать, а потом и бросил, не все же болтать? К тому же за меня болтал Дюшка. Да и не только за меня, а за всех. Рассказывал про то, как три года тому назад он был в Крыму, как они жили в какой-то глуши у моря, отец ловил рыбу, а мама ее жарила. А самому Дюшке было дико скучно, потому что книги ему взять не разрешили – чтобы зрение не портил. Но он быстро придумал, что делать – и слонялся по древнегреческим развалинам и выковыривал из мозаики красные камешки, надеялся, что рубины.
Хорошо, когда у тебя друг трепло. Трепло болтает, а ты идешь о своем думаешь. А и действительно, не жарко ей в этой куртке?
Возле клуба уже народу много собралось, человек двести, хотя сеанс и был на четыре часа. Но на «Семь самураев» всегда много собирается, их в позапрошлом году привозили зимой, так из дальних колхозов люди приезжали.
Все толпились у входа, до сеанса полчаса, но зрители на всякий случай собрались и бродили вокруг, курили, сидели на скамейках, в парке от клуба через дорогу по поводу скопления народа включили карусель, все, как обычно.
Анна и Марк явно насторожились, слишком много людей для них, в тайге ведь три человека уже толпа. Вообще-то и для нас народу много, такие количества только на демонстрации собираются, да на День молодежи. Я же не очень насторожился. Конечно, на «Семь самураев» могли прийти и пацаны из-за линии, но тут наша территория, и они не сильно наглеют. Так что все драки уже после вечернего сеанса, в парке дерутся, под бледными лампами, и не подростки, как мы, а постарше ребята. А сегодня вовсе порядок будет – вдоль дороги у клуба стояли два военных «Урала». Значит, пэвэошников привезли в кино, а у них с дисциплиной строго, да и вокруг себя они приглядывают.
