В конце очередной тропинки перед нами расступилась стена золотых роз. На подиуме, спиной к парадному входу роскошного дворца, стояла высокая и тоненькая якшини. Прозрачные крылья паутинками стекали с ее лопаток и развевались в безветренном воздухе. Викрам положил перед нею рубин, и якшини улыбнулась.
– Повелитель Алаки, Хранитель сокровищ и Царь царей передает поклон и приветствует вас на Турнире желаний.
17
Стылый мед, пойманные чары
Викрам
Совет Уджиджайна быстро указал Викраму его истинное место. Поначалу его осыпали оскорблениями, столь мелкими, что по юности он их даже не распознавал, но и крошечный укол может ранить так же глубоко, как самый острый клинок. А в двенадцать лет советники привели Викрама в янтарную комнату в дальнем конце дворца. Император туда никогда не приходил, так они сказали.
– Тайны обладают огромной властью, юный принц, – промолвил один из советников – мужчина с крючковатым носом и изумрудными глазами. – Они любого заставят плясать.
В центре комнаты стояла сцена для театра теней. Из всех развлечений на всех гуляньях больше всего Викрам любил именно его. Любил смотреть, как оживает история из одних только палочек и кусочков бумаги. Сейчас за завесой танцевала сильная кукла в короне.
– Это принц, – сказал один из членов совета.
Викрам радостно хлопнул в ладоши:
– Как я?
Воцарилась тишина.
– Нет, – отозвался другой советник. – Не как ты.
– Когда в венах течет неправильная кровь, бремя правления становится невыносимо тяжелым, – добавил еще один.
По тканевой завесе проковыляла еще одна тень марионетки, сгибаясь и склоняясь под невидимой ношей. Викрам нахмурился. На гуляньях обычно показывали другую сказку.
– Видишь ли, юный принц, тебе придется взвалить на себя бремя короны. Но мы можем помочь, – продолжили советники. – Можем сделать так, чтобы ты стоял прямо и гордо. Как первая марионетка.
– Но я… я настоящий принц. Отец говорит…
– Что бы ни говорил твой отец, он знает главную твою тайну, маленький принц. Знает, что в тебе нет его крови. И мы тоже знаем правду. Тебе известно, что случается, когда подобные секреты всплывают на поверхность?
Один из членов совета схватил Викрама за подбородок и вновь повернул к сцене. Сломанная марионетка смялась под своей ношей.
– Видишь, маленький принц? – усмехнулся советник. – У нас есть секрет. Так ты хочешь стоять в полный рост, – на ткани появилась сильная кукла, – или нет?
Все последующие годы Викраму пришлось бороться с этим образом. Но совет был прав. Тайны заставляют людей плясать. И он всю жизнь посвятил тому, чтобы вызнать все секреты Уджиджайна, стиснуть их в кулаке и заставить танцевать всех вокруг. Вот только этого оказалось мало. Собственная тайна упорно дергала Викрама за ниточки.
В миг, когда он открылся перед вратами, сердце ухнуло в пятки. Викрам ожидал, что Гаури смерит его презрительным взглядом, с каким он сталкивался все годы взросления. Но ничего такого не произошло. В глазах ее отразилось понимание, столь мощное, что вышибло весь воздух из его легких. До сего момента Викрам даже не сознавал, как для него важно, чтобы Гаури смотрела на него не так, как прочие. И когда она рассталась с собственной тайной, он понял. Их обоих дергали за ниточки. И все это время оба они просто пытались освободиться.
Сопровождающая якшини провела их по мраморной дорожке мимо комнат из медовых сот. Собравшаяся в конце павильона группа магических слуг Алаки заохала и зашепталась за их спинами.
– …какая прелесть, какая прелесть!
– Жемчужина Бхараты! – взволнованно прошипел кто-то.
– О, – разочарованно фыркнул другой. – Я думал, там настоящая жемчужина.
– А вот и Принц-лис! Они здесь!
Викрам сдержал стон. Как же он устал от этого прозвища.
– Это Малый совет Алаки, – сказала якшини. – Мы будем за всем наблюдать и докладывать повелителю Кубере.
Они поздоровались, но Викрам не уловил ни единого имени.
– А где остальные участники? – спросил он.
– Во время Турнира желаний каждый в Алаке становится участником.
– Даже вы?
– Даже я, – ответила сопровождающая. – Но для иномирцев другие правила. Лишь люди могут выиграть или проиграть. А мы теряем только время, которого, впрочем, у нас предостаточно.
– Так как вы тогда играете? – не поняла Гаури.
– Никто толком не знает. – Якшини понизила голос до заговорщицкого шепота. – Даже судьи не в курсе, что ищет в участниках Владыка сокровищ. Он просто задает нам вопросы. Например, какой цвет предпочитает тот или иной человек. Улыбается ли он. Какого оттенка становится небо, когда он смеется.
– Бессмыслица какая-то, – пробурчала Гаури.
Сопровождающая помрачнела:
– У Владыки на все есть причины, даже если мы их не понимаем. Но у вас будут иные задачи. В конце концов, вы люди. Такова природа игры. Владыка сокровищ верит, что поиск силы – это путь одиночества. И Турнир это отражает.
– Одиночества? – повторила Гаури. – Я думала, мы будем сражаться вместе.
– Конечно. Владыка никогда не разлучит влюбленных. Он слишком предан своей жене, Повелительнице процветания и богатства, реке Каувери.
– Влюбленных? – опешила Гаури.
Викрам ткнул ее в бок, но предводительница Малого совета Алаки уже подозрительно прищурилась.
– А это не так? – повысила она голос. – Тогда вы не можете играть в паре.
– Разумеется так, – сухо произнес Викрам. – Разве мы не похожи на влюбленных?
– Не очень.
– Какой у нее любимый цвет? – спросила якшини.
– Цвет моих глаз, – выпалил он.
– Ага, – поддакнула Гаури. – Они такие… коричневые.
– А любимое блюдо?
Викрам обнял Гаури за талию, и она напряглась.
– Уважаемый совет, неужели истинная любовь столь сурова, что ее можно измерить вопросами о чьих-то предпочтениях? Наша любовь не поддается подобной оценке.
Вокруг раздались восторженные вздохи, но подозрения якшини-сопровождающей лишь усилились. Она хмуро уставилась на кусок пергамента в руке. Это не предвещало ничего хорошего.
Викрам поймал взгляд Гаури, оценил приподнятую бровь и замер от выражения ее лица. Она явно злилась. Но не на него. А на то, что собиралась сделать.
Он даже подумать ни о чем не успел, как Гаури повернула голову, и мир сузился до нее одной. Волшебные создания, наполнявшие комнату, исчезли. А Гаури подалась вперед, грубо притянула Викрама к себе и поцеловала…
Умом он понимал, что это лишь представление для якшини, но чувствам было наплевать. Он зарылся пальцами в мягкие волосы, притягивая Гаури ближе. Поцелуй ее прожигал до костей, и может, так влияла магия Алаки, или же от всех испытаний Викрам просто повредился рассудком, но он мог поклясться, что на вкус ее губы были как стылый мед и пойманные чары.
