— Ты действительно помнишь все преступления, что совершались в Англии, со времён, вероятно, Ричарда Львиное Сердце, а то и ещё раньше, знаешь манеру работы всех хоть сколько-нибудь известных воров и мошенников, и я уже этому не удивляюсь! Да, ты прав, ограбление в Норфолке — моя работа, кстати, одна из самых удачных, я ловко обделал это дело. После чего приехал к отцу, отдач ему деньги, сказал, что возвращаю долг и что отныне никогда и ничего не буду ему должен. Он пришёл в бешенство, грозил отправить меня в полицию. На что я ему ответил: «Это самое лучшее, что вы ещё можете сделать для меня, ваша светлость. Ибо, если вы не остановите меня сейчас, меня уже никто не остановит!» Помню, как он весь залился краской, вскочил со стула, опрокинув с подставки дорогую севрскую вазу, и завопил изо всех сил: «Вон!!!» Потом хотел мне бросить в лицо деньги, но я предупредил: «Если вы это сделаете, я стану переводить вам деньги по почте и каждый раз сообщать, откуда они украдены». Герцог, только что весь пунцовый, сразу побледнел и сказал: «Уходи же! Я тебя проклинаю!» — «Судя по всему, — ответил я, — вы прокляли меня в тот день, когда я родился». С этими словами я ушёл.
— Ты никогда не спрашивал у герцога, кто была твоя мать? — спросил Шерлок, вновь нахмурив свои тонкие брови и отбрасывая окурок сигары.
Джон нагнулся и безошибочно нашарил его в темноте возле лежанки.
— А если кто-нибудь увидит? — воскликнул он. — Что же ты? Они ведь краденые.
— Не волнуйся! — сердито оборвал Холмс. — Я потом всё уберу и не забуду об этом. Не отвлекайся, говори.
— Извини, пожалуйста. Ты хотел знать, спрашивал ли герцога о своей матери? Конечно. Но его светлость сказал мне только, что она далеко, в Южной Америке, и что он понятия не имеет, что с нею теперь.
— Исчерпывающие сведения! — вырвалось у Шерлока. — Ну, с этим, кажется более-менее ясно. После скандала ты ушёл от отца, это мне известно. А с Гендоном, выходит, продолжал поддерживать отношения?
— Да, постоянно. Кстати, вскоре после моего разрыва с отцом он от него тоже ушёл. Вернее, герцог его выгнал.
— За что?
— Не знаю. Спрашивал, но он увернулся от прямого ответа. Однако я ему продолжал доверять, и он был в курсе моих занятий. Конечно, только относительно в курсе — я не рассказывал ему, кого, когда и где собираюсь грабить. Правда, как я понимаю, ему нравилась моя месть обществу, но это не означало, что мне хотелось посвящать его во все тонкости своей работы.
Холмс кивнул, кажется, получив подтверждение родившейся у него догадки.
— И ты, наверное, временами давал ему денег?
— Да. Откуда ты знаешь?
— Ну, если он не был твоим сообщником, а о роде твоих занятий что-то, но знал, то ты не мог быть абсолютно уверен, что ему однажды не захочется навести на тебя полицию. А вот если ваша дружба была ему выгодна, тогда — другое дело.
Клей рассмеялся:
— Как всегда, в точку. Но дело не только в этом. Я считал, что многим обязан Гендону. И потом полагал, что однажды настанет момент, когда мне всё же понадобится его помощь. И не как адвоката, а именно как сообщника.
— И такой момент настал, когда ты задумал ограбить эсквайра Леера?
— Нет. Я вовсе не думал полностью посвящать Гендона в мой план. Это было слишком серьёзное дело, а я ему не так безгранично доверял. Просто хотел от него узнать, у кого из адвокатов его частной конторы консультируется Леер.
— У Гендона была своя частная контора? — удивился Шерлок.
— Нет, что ты! Я неточно выразился. Следовало сказать «частной конторы, где он служил». Он туда поступил работать, когда ушёл от моего отца. Я наводил справки и узнал, что Леер посещает именно эту контору.
— И ты воображал, что, задав Гендону вопрос относительно Леера, ты тем самым не дашь ему понять, что охотишься за «глазами Венеры»?
В словах Шерлока прозвучал откровенный сарказм, и Джон вспыхнул:
— Не ехидствуй! Конечно, я понимал, что выдам себя. Но ведь он не пошёл бы доносить, а почём ему знать, как и когда я пойду надело? Гендон сказал мне, что Леер встречается с адвокатом по фамилии Лоу, но этот адвокат сейчас в отъезде.
— А для чего он тебе был нужен? — спросил Холмс.
— О, я нашёл бы, что придумать! — улыбнулся Джон. — В отсутствии изобретательности ты меня ведь не упрекнёшь? Вспомни хотя бы «Союз рыжих». Так или иначе я бы узнал от мистера Лоу о привычках его клиента, узнал бы его распорядок дня... Мне важнее всего было знать, когда он не бывает дома. Но совершенно неожиданно для меня сам Гендон дал очень ценные сведения.
— Да? — вновь оживился Шерлок. — Какие?
— Во время нашего разговора он рассказал, что однажды ему повезло побывать в доме Леера. И он видел там много интересных вещей — старый коллекционер любил хвастаться редкими находками, которые скупал повсюду.
— И «глаза Венеры» он тоже показал Гендону? — поинтересовался Холмс.
Клей присвистнул:
— Ну, нет! Этой чести удостаивались лишь избранные, а Гендон был всего лишь доверенным лицом другого богатого эсквайра, который в то время как раз осуществлял с Леером какую-то сделку. Зато я выведал у Гендона, в какой именно комнате стоит сейф.
— У него он был всего один? — удивился Холмс. — Это у человека, который собрал одну из самых дорогих коллекций Англии?
— У него, разумеется, было несколько сейфов, — кивнул Джон. — Но я разузнал именно о том, в котором он держал самые большие ценности. Разумеется, старый пройдоха Гендон всё понял. Он тогда ещё спросил: «Джони, а ты не хотел бы посмотреть на знаменитые сапфиры?» Я ответил: «Сэр! Я не люблю смотреть на драгоценности. Я люблю брать их в руки». Он засмеялся. И вдруг, словно между делом, вспомнил, что у Леера есть занятная привычка. Каждую пятницу, после шести вечера, он уезжает из дому и до девяти проводит время в клубе коллекционеров на Риджент-стрит. Клуб так и называется «Любители редкостей». Потом я навёл справки. Да, клуб существует и заседает по пятницам. Я не сомневался: Гендон нарочно рассказал мне о еженедельных отлучках Леера — он надеялся, что если с его помощью я сумею украсть сапфиры, то отвалю ему хороший куш. Однако ближайшую пятницу я из осторожности решил пропустить, а работать в следующую. Слишком много Гендон обо мне знал.
— А Мориарти ты уведомил, когда собираешься ограбить Леера? — спросил Шерлок.
— Ну, не сошёл же я с ума! — обиделся Джон Клей. — Не хватало мне работать под его контролем...
— Многие преступники Лондона мечтали сотрудничать с Мориарти, — заметил Холмс.
— Только не я! — высокомерно усмехнулся Джон. — Мечтали всякие подонки, убийцы... Мне всегда была отвратительна эта мрачная фигура. И мечта у меня была совсем другая. Хочешь знать, какая?
Молодой человек посмотрел на своего друга и подмигнул.
— И какая же? — спросил Шерлок.
