Голоса находившихся в кабинете людей доносились до него так отчётливо, будто он сидел с ними в одной комнате.
— Вы сами представляете, как это выгодно и легко, — говорил своим приятным низким голосом майор Лойд. — Господин, с которым я связан, приезжает прямо в Перт на своей яхте и забирает всё раз в три месяца. Плата наличными, а деньги в сиднейском банке, на любой фамилии. Безопасно. Этот рудник — золотое дно!
— Да уж, золотое! — ответили нервный голос Гилмора, и что-то стукнуло, должно быть, на стол резко поставили стакан. — А этот человек... он что? Иностранец?
— Ну, какая разница? — голос Лойда стал вкрадчив и мягок. — Платит-то он английскими фунтами.
— Это марает честь наших мундиров, Лойд! — хрипло сказал Гилмор и закашлялся. — Я сожалею, что согласился войти с вами в это омерзительное предприятие. Воровать золото из земли, принадлежащей правительству... Впрочем, вы знали, чем ударить меня: я беден, у меня две незамужние сестры, а тёткино наследство лопнуло: старая стерва вышла замуж!
Что-то забулькало, и послышался слабый звон сдвигаемых стаканов.
— За ваше будущее, дорогой полковник! — послышался голос Лойда. — Через пять-шесть лет вы сможете бросить эту службу и станете одним из самых богатых и блестящих отставников Англии. И самых влиятельных. Ваша жена сможет в театре сидеть рядом с жёнами министров и родственниками королевы. А ваши дети! Вы о них-то должны позаботиться? Судьба вам до сих пор улыбалась, но слегка криво... Право, жаль, что я не открылся вам с самого начала. Но, сознаюсь, я опасался вас. Вы — такой честный человек!
— Раздался судорожный смешок. Затем Гилмор проговорил, будто повторяя заклинание:
— Жёлтый дьявол! Ах, жёлтый дьявол!
Майор Лойд, видимо, подошёл к самому окну — его тихие слова донеслись до Джона очень отчётливо:
— Ну, а как же всё-таки быть с вашей оплошностью, полковник? Надо что-то делать.
— Нет! — крикнул Гилмор, видимо, приходя в ярость. — Нет, я вам говорю! Я не позволю вам этого сделать! Этот человек мне доверился, я дал ему слово. Этого вы из меня не вырвите, хоть насыпьте мне вашего проклятого золота выше головы!
— Но он опасен, Гилмор, он очень опасен, — вкрадчиво продолжал убеждать майор. — Слишком большой риск оставлять его в живых. Помните — он ведь выйдет отсюда, а в Лондоне у него есть связи. Его брат занимает значительную должность, кажется, где-то в департаменте. И... ну разве не может произойти несчастный случай? Вы об этом узнаете уже после.
— Вы — сатана! — прорычал полковник, и раздался звон разбитого об пол стакана.
Джон Клей затаил дыхание. По его спине и вискам ползли липкие струйки пота, пальцы, будто примерзшие к карнизу, стали совсем мокрыми.
Наконец Гилмор проговорил:
— Нет, Лойд. Всё, что угодно, но не это. Даже если бы я не давал ему слова. Я не буду англичанином, если допущу смерть Шерлока Холмса. Это ведь имя нарицательное, вроде Робин Гуда... Или вы поклянётесь мне, что не тронете его, или я отказываюсь с вами сотрудничать. Можете подавать в отставку и проваливать отсюда ко всем чертям!
— Хм, хм! — голос Лойда выразил одновременно и досаду, и смущение, но тут же майор оживился: — А хотя послушайте: а зачем нам его убивать? Вовсе незачем. Мы и так заставим его молчать.
— Вы думаете? — спросил недоверчиво Гилмор.
— Да, конечно же! Ну сами посудите: в ближайшие шесть с половиной лет он безвреден. Написать в Лондон он не сможет, письма мы контролируем, а теперь станем следить ещё внимательнее. А перед тем, как он выйдет отсюда, предложим ему долю, и неплохую. Ему ничего не останется, как взять. Ведь он небогат, работать сыщиком снова не сможет: его репутация подмочена. По выходе отсюда ему будет уже за пятьдесят. И куда он денется? Возьмёт наш подарок и тогда уже будет связан с нами крепкой ниточкой.
— По-моему, он неподкупен, — задумчиво возразил комендант.
— Равно, как и вы, как и вы, полковник, — не произнёс, а проворковал Лойд. — И я был неподкупен, честен! Да вы же знаете. Но вот увидел этот блеск, ах, этот блеск! И... всё! Ну, взгляните, взгляните, как мерцает!
Что-то зашуршало, точно жёсткий поток крупных песчинок потёк на крышку стола.
Гилмор тихо застонал:
— Жёлтый дьявол! Будь ты проклят!
— Будь ты проклят! — еле слышно повторил за комендантом Джон Клей.
Он вернулся в хижину уже после окончательного отбоя, но никто не застиг его по дороге, всё обошлось благополучно.
Шерлок всё так же лежал на спине с совершенно безучастным видом.
— Лойд у Гилмора? — равнодушно спросил он.
— Да, — ответил Джон, переводя дыхание. — Кажется, всё обошлось.
И он пересказал другу всё, что слышал, лёжа на карнизе.
Лишь на мгновение, когда Джон говорил о предложении Лойда купить его молчание, Холмс весь вспыхнул, потом его глаза вновь погасли.
— Давай спать, — предложил Клей. — Завтра с утра комиссар устраивает смотр. Это у нас говорили, за ужином, и охрана болтала. Всех выстроят, будут все офицеры. Раньше поднимут... Эй, эй, что с тобой?
Шерлок так и подскочил на лежанке:
— Да?! Вот оно что? Смотр! И как же я сам, дурак, не подумал!
— Что ты затеял? — тревожно спросил Джон. — Хочешь влезть в петлю?
— Нет, — Шерлок вновь побледнел и перевёл дыхание. — Я хочу Фридли вынуть из петли.
— Послушай! — Клей выругался и сам удивился вырвавшемуся у него площадному ругательству. — Извини... Но послушай — это уже слишком! Они убьют тебя, понимаешь?! Благородства Гилмора хватит до первого крупного самородка! И какое тебе дело до Фридли, а? Тупой безмозглый пьяница, бандит чуть лучше Баррета. А ты будешь спасать его ценой своей жизни?! Да?!
Шерлок посмотрел на своего товарища спокойным, почти кротким взглядом:
— Какое мне дело до Фридли? А что ты почувствовал, когда тебе прочитали смертный приговор?
Джон содрогнулся. Стиснув ладонями виски, он медленно опустился на лежанку рядом с Шерлоком.
— Ты думаешь, что Фридли способен чувствовать так же, как я, как ты? Этот тупица?
И вновь, как уже было однажды, сильная рука Шерлока ласково обняла поникшие плечи молодого человека.
— Джони, — тихо проговорил Холмс. — Не оправдывайся перед самим собой. Смерть равняет всех, ты это знаешь.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросил Джон.
— Можешь. До сигнала постарайся обойти несколько хижин. К Усвенсону загляни, к Томсону, к Хику. Попроси людей, чтобы они утром крутились вокруг двери Лойда. Так, как бы невзначай. Но сам там не появляйся. Понял?
— Сделаю, как скажешь, — прошептал Клей.
Утром, когда сигнал гонга возвестил о скором начале своеобразного парада, устраиваемого для приезжего комиссара, в дверь майора Лойда постучали.
