И опять карусель, карусель, карусель, пылающая, цветная, сумасшедшая карусель.
Кудряшки Лоры, развеваясь, касались щеки Джона, она, кажется, не замечала этого, не замечала, что в упоении положила свою руку на его локоть.
Вдруг в какой-то миг, когда карусель замедлила движение, девушка обернулась и увидела, что лицо её спутника, раскрасневшееся и смеющееся, склонилось совсем близко к ней. Она ощутила на своей щеке его дыхание и, смутившись, чуть отстранилась. Молодой человек порывисто отвернулся, заметив её смущение, и от резкого движения его густые волосы, подхваченные встречным ветром, взлетели вихрем над головой, И тут Лора тихонько рассмеялась.
— Над чем вы? — спросил он, опять поворачиваясь к ней.
— Я, — она покраснела. — Мне показалось, что у вас дырочка в ухе. Ну, будто для серьги. То есть шрамик такой, как от дырочки. Я подумала: как забавно — мужчины давно не носят серёг.
Джон в душе разозлился на себя. Ведь говорил ему Шерлок сто раз: «Уши, уши, никому не показывай ушей, это единственная у тебя опасная примета!» Вот глупая оплошность! А впрочем, что до этого леди Лоре?
Он тоже засмеялся:
— Есть у меня дырочки в ушах. У нас в Америке ещё бытует куча всяких суеверий. У меня была нянька-индианка. Когда однажды я тяжело заболел, она вздумала надеть мне серьги-амулеты, ну и продырявила уши. Ух! Отец её потом чуть не убил. Но дырки заросли, только вот шрамики и остались. Смешно, да?
— Вас это не портит! — весело ответила леди Лора.
И опять кружилась, кружилась, кружилась карусель.
— Я думал, вы опоздаете к отплытию! — встретил их беспокойным возгласом добрейший «падре Фредерико», когда они взбегали на палубу, а за их спиной матросы готовились уже убирать трап. — Ну, можно ли так рисковать? Ай-яй-яй!
Потом, проводив леди Рэндолл к её каюте, Джон вбежал в свою и кинулся на койку, зарывшись головой в подушку, смеясь глупым детским смехом.
Шерлок вернулся с палубы и долго стоял в дверях каюты, глядя на своего друга.
Тот обернулся.
— Ну! Ругай меня! Ну же... Я жду. Я болтался с ней по городу весь день. Что говорил, не помню. Показал дырку в ухе. Ну! Я идиот, да?
Холмс засмеялся своим беззвучным смехом, тоже лёг на койку и закрыл глаза.
— Это я идиот, Джони. В мире так много радости, а я так поздно научился по-настоящему радоваться!
— Но если бы ты раньше научился, — воскликнул Клей, — то ты бы не встретил Ирен, а?
Шерлок покачал головой:
— А может быть, нашёл бы её на двадцать лет раньше? Кто знает? Двадцать лет назад ей было восемнадцать, как сейчас леди Лоре. Но это уже бред какой-то! Нет, ты неблагоразумен, и я тобой недоволен. Ну, что ты будешь делать потом? Подумай!
— Что потом? Что буду делать? — со щёк Джона всё ещё не сошёл мальчишеский румянец,— Потом я повешусь!
И он расхохотался.
— А вот это не получится! — серьёзно возразил Шерлок. — Кто раз избежал петли, уж не попадёт в неё, есть такая примета. Правда, она иной раз не оправдывается, если сам лезешь в петлю. Но уж я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы тебе эта мысль даже не пришла в голову.
Три дня спустя «Адмирал Нельсон» сделал последнюю на своём пути короткую остановку в Гавре.
Ожидая отплытия, Джон и Лора стояли на палубе и смотрели, как толкается внизу, возле чёрной стены — борта парохода пёстрая разномастная толпа.
Подали сигнал к отплытию, трап был убран. Внизу замелькали белые платки женщин, провожающих кого-то в Лондон. Дым густо повалил из трубы «Адмирала», и толпа отпрянула, не желая соприкасаться с чёрными клубами угольной пыли. Многие из провожающих повернулись, собираясь покинуть причал.
— Смотрите, Джон! — весело воскликнула Лора, указывая вниз. — Ой, смотрите, какой рыжий! Никогда такого не видела!
Она указывала на круглую макушку какого-то толстого господина, стоявшего у самого края причала и пытавшегося протолкаться подальше от него. Его волосы и в самом деле были рыжей моркови.
— Леди Лора, он вас услышал! — с упрёком воскликнул Джон. — Вот он уже оборачивается. Он понимает по-английски. Зачем же вы его обидели?
И в тот же миг воздух застрял в горле молодого человека. Толстый господин поднял голову, ища глазами даму, которую так насмешила его шевелюра. Он почти сразу увидел Лору и её спутника. Его багровое, мясистое лицо вдруг стало покрываться пятнами, ещё более красного цвета, а нижняя челюсть отвалилась и повисла. Несколько мгновений он ещё всматривался...
В эти мгновения Джон делал над собою страшные усилия, чтобы не отпрянуть от борта, не отвернуться, не закрыть лицо рукой. Он понимал, что этим выдаст себя окончательно. «Идиот! — пронеслось в его голове. — Не послушался Шерлока, не сделал настоящего грима... Да ещё родинку дурацкую пририсовал, а она у меня и тогда была нарисована...»
— Что с ним, мистер Рединг? — удивлённо спросила леди Лора. — Да что он на нас так уставился? Ну и вид у него? Неужто так обиделся?
— Понятия не имею! — Клей нашёл в себе силы рассмеяться.
«Адмирал Нельсон» отходил от причала, полоса воды между ним и пирсом всё больше увеличивалась.
И вдруг краснолицый рыжий толстяк подпрыгнул, как мячик, рискуя полететь в воду, размахивая обеими руками, в одной из которых была зажата шляпа, и заорал:
— Сполдинг! Сполдинг! Это он!!! Джон Клей!!! Грабитель! Я его узнал! На помощь!!! Полицию позовите!
— Он с ума сошёл? — изумлённая Лора дико смотрела на толстяка. — Честное слово, мистер Рединг, он прямо на вас показывает!
Джону было бы легче, если бы рядом была не она, а инспектор Джонс. Он усмехнулся, всё ещё сохраняя самообладание:
— Не могу понять, за кого он меня принял, если только речь обо мне? Я не Сполдинг и не Клей, сколько себя знаю.
— Какой дурак, честное слово! — не сдержалась Лора. — И смотрите, какой шум он поднял.
— Остановите пароход! — вопил толстяк. — Там преступник! Я его узнал! Я читал недавно, что он убежал с каторги! Я его знаю: это Джон Клей! Висельник проклятый!!! Обманщик! Помогите! Остановите пароход!!!
— Приятель, а вы не обознались? — спросил толстяка какой-то пожилой француз в котелке. — Мало ли, вам могло показаться. Гляньте, этот малый, в которого вы тычете, и ухом не ведёт.
— Да вы не знаете, как он умеет притворяться! — выходил из себя рыжий. — Он же меня так надул!!! Его надо изловить, не то он ещё кого угодно обманет! Да позовите же полицию!
— Французская полиция не станет останавливать и, тем более возвращать, английский пароход, — резонно заметил стоявший рядом моряк с трубкой в зубах. — Вы идите-ка, милейший, в полицию, да скажите им, кого вы там видели. Они сразу дадут телеграмму в Лондон, а уж в Лондоне вашего знакомца встретят. От Гавра до Лондона «Нельсон» не сделает больше ни одного захода.
