– Может, попробуем мой план и таки взорвем его к чертям? – с надеждой спросила Рисё.
– Думаю, да. Это единственный способ погасить свет, – кивнул Озаз.
Дальше Русов не стал дожидаться этой парочки. Ему чертовски захотелось сбежать к озеру и окунуться в воду с головой, его бросало в жар, а сердце стучало, словно при лихорадке.
– Его надолго не хватит, – нахмурилась Оничи, вытаскивая подготовленную взрывчатку из рюкзака и протягивая ее Джа.
– Плевать. – Озаз зафиксировал взрывное устройство и, прицелившись, бросил его аккурат в окно маяка. – Отходим!
Вдвоем они отошли подальше и укрылись за насыпным холмом. Спустя несколько секунд египтянин нажал на кнопку, и устройство сработало. Сначала был сильный хлопок, а потом от быстрой, но несильной взрывной волны по округе разлетелся шум взрыва. Камни маяка треснули, и башня, накренившись, начала с грохотом осыпаться в воду. Однако радость Оничи и Джа длилась недолго – уже спустя минуту маяк был соткан из тумана вновь.
– Вот же черт! – выругался Озаз.
– Видимо, не судьба. Джа, путь на остров всё равно утром исчезнет. Никто сюда больше не придет. Или ты чего-то недоговариваешь?
– Не знаю. В книге об этом ничего нет. Остров этот – нехоженая территория. С первомонадой здесь никто не гулял, и никто не знает, что будет.
– Мне кажется, или ты опасаешься, что сюда явится кто-то из Фэро? – Мой отец, конечно, трус, но сомневаюсь, что он сдал точку нашего отправления. – Египтянин пнул камень, и тот слетел в воду. – Но Фэро обладают удивительной способностью оказываться там, где их не ждут. Особенно одна из них…
– Ох, эту суку я хочу убить лично, – ухмыльнулась Оничи, прекрасно понимая, о ком подумал Джа.
– Да, сразу после меня. Ладно! – отмахнулся он. – Пойдем обратно. Тут нам ловить нечего.
Вернувшись в лагерь самым первым, Петр, мокрый с головы до ног, подошел к костру и посмотрел на Киру. Вид у него был потрепанный, словно он с кем-то дрался и при этом проиграл, а потом долго плавал, смывая слезы. Или как после не одной бутылки алкоголя.
– Зачем ты их налепила? Арсенал готовишь? – Русов указал на самодельные луки.
– Бран попросил, – пожала девушка плечами. – Хочет стрелять поучиться.
Русов сел в паре метров от нее и протянул ноги к костру, а на плечи накинул покрывало, пытаясь согреться.
– Он уже для тебя Бран? – Петр натянуто ухмыльнулся. Кира промолчала. – Стрел-то куда так много? – Он презрительно фыркнул и хотел их пнуть в огонь, но промахнулся. Только сейчас Вереск глянула на количество. Их действительно слишком много.
– И правда много, – покачала она головой. – Плохая примета, – прошептала девушка. – Увлеклась, – уже громче добавила она. – Скучно было, надо было чем-то руки занять.
– Кстати, – Русов подвинулся ближе и взял ее кружку с чаем. – Давно хотел спросить, почему это плохая примета?
– …Потому что ими всеми придется воспользоваться.
– Никогда не слышал о таком, – мотнул он головой.
– А это моя примета. Личная, – нахмурилась Кира, осматривая спину Петра. Вся его куртка была грязной и в сухих хвойных ветках. – Что с тобой случилось? Упал?
– А ты бы этого хотела, да? – огрызнулся он, наливая себе еще воды из чайника. – Оступился просто. Да и жарко стало, захотел искупаться.
– Где Джабари и Оничи? – огляделась Кира по сторонам, пропустив мимо ушей его ответ.
– Задержались.
– Нашли что-нибудь интересное на маяке?
– К нему не подобраться, да и шары эти путь преграждают.
– Шары? – переспросила девушка.
– Да, шары. Те самые, помнишь? Из-за которых ты меня чуть не утопила. – Он криво усмехнулся.
– Это был единственный способ тебя спасти. Ты горел. – Вереск поднялась с земли, быстро собрала всё изготовленное оружие и понесла его в сторону своей палатки.
– Не надо врать… я всё очень хорошо помню!
Кира глянула на бывшего мужа через плечо: с ним явно что-то не так, но что именно, понять трудно.
Когда Оничи и Джабари вернулись в лагерь, то застали Петра спящим у костра. Проходя мимо палатки Киры, Озаз услышал, как Князев произнес во сне:
– …Фэро…
Джа сжал кулаки и стиснул зубы.
– Не в этот раз, – змеей прошипел он и пошел спать.
Забравшись в свой спальный мешок, Озаз долго не мог сомкнуть глаз. В голове проносились мысли, быстро сменяя друг друга. Он с завистью глянул на Рика, видевшего уже десятый сон. Не в силах заснуть, египтянин выбрался из спальника, спешно обулся, накинул на плечи куртку и вышел наружу. Кровавая луна освещала полянку, придавая ей вид замысловатой иллюстрации к аду. На небе не было ни одной звезды. В верхушках деревьев запутался ветер и клонил их ниже к земле, но ничего не было слышно. Лишь мелкие волны тихо разбивались о каменистый берег. Джа спустился к воде. В трехстах метрах от берега медленно плыл, словно по кругу, белый плотный туман. Несколько десятков алых лунных дорожек расходились от острова, обрываясь на разных отрезках. Джа глянул налево, на маяк. Тот по-прежнему светил бледным светом, изредка подергиваясь, словно пламя свечи на ветру.
Мужчина, вдруг нахмурившись, поднял с земли первый попавшийся камень и со всей силы бросил его в воду. Тот упал с характерным звуком, а Джа смотрел туда, откуда его взял, и уже спустя несколько секунд белый туман воссоздал этот же камень на прежнем месте. Озаз достал фонарик и блокнот из нагрудного кармана. Присев на одно колено, он принялся листать его в поисках чего-то.
– Почему об этом в их фолианте ничего не было? – вслух спросил он. – Остров восстанавливает себя… это трудно было не заметить… Или это не остров? – Джа глянул через плечо назад, в сторону лагеря. – Неужели это он делает? – Египтянин покачал головой. Он выключил фонарик, как только услышал шаги. – Это не страшно. Вот справишься ли ты с мертвецом? – закончил он свою мысль, вглядываясь в темноту.
– Сам с собой разговариваешь? – на берег, потягиваясь, вышел Рик. – Не спится?
– Как видишь, – выпрямился Озаз, убирая блокнот. – Ты что-то хотел?
– Пожалуй, – мужчина кивнул, подходя ближе. – Да вот хотел поинтересоваться, почему ты не помог Кнему.
– На расстоянии это трудно сделать. – Джа взобрался на камень и попытался рассмотреть хоть что-то на видимой части острова, высившейся над озером. – Или я должен был позвонить в службу спасения? А может, попросить передать убийце телефон?
– Твоя неблагодарность невероятна… – покачал головой Рик. – Он не просто твой отец, он дал тебе всё, что у тебя есть! Ты мог хотя бы проявить сочувствие, участие, что ли. – Рик позволил себе высказать накопившееся.
– Что ж, за свое рождение я ему отплатил вполне. Что до того, что у меня есть, это наследие всей нашей семьи. Со смертью одного ничего не меняется. Тебе ли не знать! Да и потом, зачем, если есть ты, кому, похоже, действительно жаль старика?
