— Моя дочь, — вопила леди Танда. — Прошу вас, вернитесь за ней. Лоллис…
— Сира Престона нет, — доложил сир Борос Блаунт, — и Арона Сантагара.
— И Нянюшки тоже, — сказал сир Хорас Редвин. Так оруженосцы прозвали юного Тирека Ланнистера.
Тирион оглядел двор:
— Где Санса Старк?
После общего молчания Джоффри сказал:
— Она ехала рядом со мной. Не знаю, куда она подевалась.
Тирион прижал пальцы к пульсирующим вискам. Если с Сансой что-то случилось, Джейме все равно что мертвец.
— Сир Мендон, ее щитом были вы.
— Когда толпа поглотила Пса, я подумал прежде всего о короле.
— И правильно, — похвалила Серсея. — Борос, Меррин — ступайте назад и найдите девочку.
— И мою дочь, — рыдала леди Танда. — Пожалуйста, сиры…
Сира Бороса явно не прельщала мысль покинуть безопасные стены замка.
— Ваше величество, — сказал он королеве, — один вид наших белых плащей приведет толпу в ярость.
У Тириона лопнуло терпение.
— Пусть Иные возьмут ваши поганые плащи! Сними его, если боишься, олух ты этакий, но найди мне Сансу Старк… не то, клянусь, Шагга расколет твою башку надвое, и мы поглядим, есть ли там что внутри, кроме опилок.
Сир Борос побагровел от гнева.
— И ты еще смеешь грозить мне, уродец? — Он стал поднимать окровавленный меч, все еще зажатый в его кольчужном кулаке. Бронн, бесцеремонно отпихнув Тириона, загородил его собой.
— Перестаньте! — рявкнула Серсея. — Борос, исполняй приказ, или мы найдем твоему плащу другого хозяина. Ты присягал…
— Вот она! — закричал вдруг Джоффри.
Сандор Клиган рысью въехал в ворота на гнедой лошади Сансы. Девочка сидела позади него, обхватив Пса за пояс.
— Леди Санса, вы ранены? — окликнул ее Тирион. На лоб ей стекала кровь из глубокой раны в голове.
— Они… они бросались разными вещами, камнями и грязью, яйцами… Я хотела сказать им, что у меня нет хлеба, чтобы им дать, и какой-то человек стал тащить меня из седла. Пес, наверное, убил его… его рука. — Ее глаза округлились, и она зажала рот. — Он отрубил ему руку!
Клиган спустил ее наземь. Его белый плащ был замаран и порван, из прорехи на левом рукаве сочилась кровь.
— Пташка ранена. Отведите ее кто-нибудь в клетку и перевяжите. — Мейстер Френкен поспешно повиновался. — Сандагару конец, — продолжал Пес. — Четверо мужиков зацапали его и поочередно били головой о булыжник. Я выпустил кишки одному, но сиру Арону это пользы не принесло.
— Моя дочь… — бросилась к нему леди Танда.
— Ее я не видел. — Пес хмуро оглядел двор. — Где мой конь? Если с ним что-то стряслось, кое-кто мне заплатит.
— Он бежал рядом с нами, — сказал Тирион, — но куда потом девался, не знаю.
— Пожар! — раздался крик с навесной башни. — Милорды, в городе дым. Блошиный Конец горит.
Тирион устал до предела, но отчаиваться не было времени.
— Бронн, возьми людей, сколько нужно, и бочки с водой. — «Боги, дикий огонь! Если пожар до него доберется…» — Пусть Блошиный Конец хоть весь сгорит, но огонь ни в коем случае не должен дойти до Гильдии Алхимиков, ты понял? Клиган, отправишься с ним.
На миг Тириону показалось, что он увидел страх в темных глазах Пса. Ну да — огонь. «Иные меня возьми, конечно же, он боится огня, он испробовал его на своей шкуре». Однако страх тут же сменился привычной для Пса хмурой гримасой.
— Я пойду, но не по твоему приказу. Мне надо найти моего коня.
Тирион повернулся к трем оставшимся королевским гвардейцам:
— Каждый из вас отправится в город с герольдом. Прикажите людям вернуться в свои дома. Все, кто останется на улице после вечернего сигнала, будут преданы смерти.
— Наше место рядом с королем, — проворчал сир Меррин.
Серсея взвилась, как змея.
— Ваше место там, где укажет мой брат. Десница говорит голосом короля, и неповиновение ему есть измена.
Борос и Меррин переглянулись.
— Должны ли мы надеть свои плащи, ваше величество?
— Отправляйтесь хоть голые, мне дела нет. Может, это напомнит толпе, что вы мужчины. Об этом немудрено забыть, поглядев, как вы вели себя на улице.
Тирион предоставил сестре бушевать. Голова у него раскалывалась. Ему казалось, что он чует дым, хотя это, возможно, его мозги дымились. Дверь в башню Десницы охраняли двое Каменных Ворон.
— Найдите мне Тиметта, сына Тиметта, — приказал им Тирион.
— Каменные Вороны не бегают за Обгорелыми, — надменно ответствовал один из дикарей.
Да, правда — Тирион позабыл, с кем имеет дело.
— Тогда найдите Шаггу.
— Шагга спит.
Тирион сделал над собой усилие, чтобы не заорать в голос.
— Так разбуди его.
— Непростое это дело — будить Шаггу, сына Дольфа. В гневе он страшен, — проворчал горец, однако ушел.
Вождь клана явился, зевая и почесываясь.
— Половина города бунтует, другая половина горит, а Шагга знай себе дрыхнет, — сказал Тирион.
— Шагга не любит вашу нечистую воду, поэтому ему приходится пить ваш слабый эль и кислое вино, а потом у него болит голова.
— Шая живет в доме у Железных ворот. Отправляйся туда и позаботься о ней, что бы ни случилось.
Громадный дикарь ощерился, открыв желтые зубы в косматой бороде.
— Шагга приведет ее сюда.
— Просто присмотри, чтобы с ней не случилось худого. Скажи ей, что я приду, как только смогу. Ночью, если получится, а завтра уж точно.
К вечеру город был еще неспокоен, хотя Бронн доложил, что пожар успешно тушат и возбужденные толпы расходятся по домам. Как ни жаждал Тирион обрести утешение в объятиях Шаи, он понял, что ночью отлучиться не сможет.
Когда он ужинал холодным каплуном и черным хлебом в полумраке своей горницы, сир Джаселин Байвотер принес ему список убитых. К тому времени совсем уже стемнело, но когда слуги пришли зажечь свечи и растопить очаг, Тирион наорал на них и прогнал прочь. Настроение его было столь же мрачным, как ночь за окном, и Байвотер не помог ему исправиться.
Список возглавлял верховный септон, растерзанный на куски в то самое время, как взывал к богам о милосердии. Голодные, надо полагать, не выносят вида слишком жирных священников.
Тело сира Престона нашли не сразу: золотые плащи искали рыцаря в белых доспехах и проходили мимо искромсанного трупа, красно-бурого с головы до пят.
Сир Арон Сантагар валялся в канаве — его голова превратилась в месиво внутри разбитого шлема.
