Варис ждал на конюшне, как обещал, со своей полудохлой клячей. Тирион сел верхом, и один из наемников открыл им ворота. Некоторое время они ехали молча. «Боги, и зачем я рассказал ей о Тише?» — испугался вдруг Тирион. Есть тайны, которые нельзя открывать — свой позор мужчина должен унести с собой в могилу. Чего он хотел от нее — прощения? Что означал взгляд, которым она смотрела на него? В чем причина — в ненавистных горшках или в его исповеди? Разве можешь ты после этого надеяться на ее любовь? — говорила часть его души, а другая смеялась: дурак ты, карлик, шлюха любит только золото да драгоценности.
Его ушибленный локоть давал о себе знать при каждом шаге лошади. Порой ему казалось, что он слышит скрежет трущихся костей. Надо бы сходить к мейстеру, пусть даст какое-нибудь лекарство… но Тирион не доверял больше мейстерам с тех пор, как Пицель показал свое истинное лицо. Одни боги знают, с кем они состоят в заговоре и что подмешивают в свои снадобья.
— Варис, — сказал он, — мне надо перевести Шаю в замок без ведома Серсеи. — И вкратце изложил свой кухонный план. Евнух, выслушав, поцокал языком.
— Я, разумеется, исполню приказ милорда… но должен предупредить, что на кухне полно глаз и ушей. Даже если девушка не вызовет особых подозрений, ее будут выспрашивать без конца. Где родилась? Кто родители? Как попала в Королевскую Гавань? И поскольку правду сказать нельзя, ей придется все время лгать. — Варис бросил взгляд на Тириона. — Еще: такая пригожая посудомойка будет разжигать не только любопытство, но и похоть. Ее начнут трогать, щипать и лапать. Поварята будут лазать к ней ночью под одеяло, одинокий повар захочет взять ее в жены, пекари будут мять ее груди обсыпанными мукой руками.
— Пусть уж ее лучше щупают, чем убьют.
— Можно найти другой способ, — через некоторое время сказал Варис. — Дело в том, что горничная, прислуживающая дочери леди Танды, крадет у нее драгоценности. Если я скажу об этом леди Танде, ей придется уволить девицу немедленно — и дочери потребуется новая горничная.
— Понятно. — Тирион сразу смекнул, что это не в пример удобнее. Горничная знатной дамы одевается куда лучше, чем посудомойка, и даже украшения может носить. Шае это понравится. А Серсея, считающая леди Танду скучной и взбалмошной, а Лоллис — безмозглой, вряд ли будет наносить им визиты.
— Лоллис — существо робкое и доверчивое, — сказал Варис, — она проглотит любую историю, которую ей преподнесут. После того как чернь лишила ее девственности, она боится выходить из своих комнат, поэтому Шая не будет на виду… но вы найдете ее поблизости, когда захотите утешиться.
— Ты не хуже меня знаешь, что за башней Десницы следят. Серсее уж точно станет любопытно, если горничная Лоллис начнет ко мне захаживать.
— Авось мне удастся провести ее к вам незаметно. Дом Катай — не единственный, где есть тайные ходы.
— Потайная дверь? В моих комнатах? — Это вызвало у Тириона скорее раздражение, чем удивление. Для чего же тогда Мейегор Жестокий велел умертвить всех рабочих, которые строили его замок, если не ради сохранения подобных тайн? — Я так и думал, что там есть нечто подобное. Где она? В горнице? В спальне?
— Друг мой, не хотите же вы, чтобы я открыл вам все свои маленькие секреты?
— Думай о них впредь как о наших маленьких секретах, Варис. — Тирион посмотрел снизу вверх на евнуха в зловонном нищенском наряде. — Если, конечно, ты на моей стороне.
— Вы еще сомневаетесь?
— О нет, я верю тебе безгранично. — Горький смех Тириона отразился от наглухо запертых окон. — Как члену собственной семьи. Ладно — расскажи, как умер Кортни Пенроз.
— Говорят, он бросился с башни.
— Бросился? Сам? Не верю!
— Его стража не видела, чтобы кто-то входил к нему, и в его комнатах потом никого не нашли.
— Значит, убийца пришел раньше и спрятался под кроватью — или спустился с крыши по веревке. Либо стражники лгут. Может, они сами его и убили.
— Вы, безусловно, правы, милорд.
Тон евнуха расходился с его словами.
— Но ты так не думаешь? Как же тогда это было сделано?
Варис долго молчал, и только копыта стучали по булыжнику. Наконец он прочистил горло.
— Милорд, вы верите в древнюю силу?
— В колдовство, что ли? Заклинания, проклятия, превращения и прочее? Ты полагаешь, что сира Кортни уморили путем волшебства?
— Утром того же дня сир Кортни вызвал лорда Станниса на поединок. Разве это — поступок человека отчаявшегося? Возьмите также загадочное и весьма своевременное убийство лорда Ренли, совершенное в тот самый час, когда его войско строилось, чтобы наголову разбить немногочисленные силы брата. — Евнух помолчал немного. — Милорд, вы однажды спросили меня, как я стал кастратом.
— Да, помню. Но ты не захотел отвечать.
— И теперь не хочу, но… — На этот раз молчание длилось еще дольше, а после Варис заговорил странно изменившимся голосом. — Я был тогда мальчишкой, сиротой при бродячем балагане. У нашего хозяина была маленькая барка, и мы плавали по всему Узкому морю, давая представления в вольных городах, а время от времени также в Старгороде и Королевской Гавани.
Однажды в Мире к нам в балаган пришел некий человек. После выступления он сделал хозяину предложение относительно меня, против которого тот не смог устоять. Я был в ужасе. Я думал, этот человек хочет совершить со мной то, что, я знал, некоторые мужчины делают с мальчиками, но ему было нужно от меня только одно: мое мужское естество. Он дал мне снадобье, от которого я лишился способности двигаться и говорить, но чувствительности не утратил. Длинным загнутым ножом он подсек меня под корень, все время, распевая что-то, и у меня на глазах сжег мои мужские части на жаровне. Пламя сделалось синим, и некий голос ответил ему, хотя слов я не понимал.
После этого я стал ему не нужен, и он выгнал меня вон. Скоморохи к этому времени уже уплыли. Я спросил его, что же мне теперь делать, и он сказал «умереть». Назло ему я решил выжить. Я попрошайничал, воровал и продавал те части моего тела, которые остались при мне. Скоро я вошел в число лучших воров Мира, а потом подрос и понял, что чужие письма часто бывают ценнее содержимого чужих кошельков.
Но та ночь все время снилась мне, милорд. Не колдун, не его нож, даже не то, как поджаривались мои мужские органы. Мне снился голос — голос из пламени. Был ли то бог, демон или просто фокус? Не могу вам сказать, хотя в фокусах знаю толк. Скажу одно: колдун вызвал это нечто, и оно ответило, а я с того дня возненавидел магию и всех, кто ею занимается. Если лорд Станнис один из них, я намерен пресечь его жизнь.
Часть пути они проехали молча. Затем Тирион сказал:
— Душераздирающая история. Прими мои соболезнования.
— Вы мне соболезнуете, но не верите, — вздохнул евнух. — Нет, милорд, не извиняйтесь. Я был одурманен, страдал от боли, и все это случилось давным-давно и очень далеко. Этот голос мне, конечно же, приснился. Я сам твердил себе это тысячу раз.
