Не зная, сколько будет продолжаться эта игра, она не стала терять времени.
— Джоффри — ваш сын?
— Вы не стали бы спрашивать, если бы уже не знали ответа.
— Я хочу услышать его из ваших собственных уст.
— Да, Джоффри мой, — пожал плечами Джейме. — Как и весь прочий выводок Серсеи, полагаю.
— Вы сознаетесь в том, что были любовником своей сестры?
— Я ее всегда любил, а вы теперь должны мне два ответа. Мои родственники живы?
— Сир Стаффорд Ланнистер убит при Окскроссе, как мне сказали.
— А-а, дядюшка Олух — так сестра его называла. Я спрашивал о Серсее и Тирионе — и моем лорде-отце.
— Все трое живы. — (Но им недолго осталось, если будет на то воля богов.)
Джейме выпил еще вина.
— Спрашивайте дальше.
Осмелится ли он ответить на ее следующий вопрос, не солгав при этом?
— Как вышло, что мой сын Бран упал?
— Я выбросил его из окна.
Легкость этих слов на миг отняла у нее дар речи. «Будь у меня нож, я убила бы его на месте», — подумала она, но вспомнила о девочках и сдавленно выговорила:
— А ведь вы рыцарь, поклявшийся защищать слабых и невинных.
— Ваш мальчуган был слаб, спору нет, но не столь уж невинен. Он шпионил за нами.
— Бран никогда бы не стал этого делать.
— Что ж, вините своих драгоценных богов за то, что они привели мальчика к нашему окошку и показали ему то, что ему видеть не полагалось.
— Богов?! Да ведь это вы швырнули его вниз. Вы хотели, чтобы он умер.
— Не для того же я бросил его с башни, чтобы он стал здоровее. Конечно, я хотел, чтобы он умер.
— А когда этого не случилось, вы поняли, что ваше положение стало еще хуже прежнего, и дали вашему наймиту мешок серебра, чтобы Бран никогда уж больше не встал.
— Вот как? — Джейме надолго припал к чаше. — Не скрою, мы говорили об этом, но вы находились при мальчике день и ночь, ваш мейстер и лорд Эддард часто навещали его, его стерегла стража и даже эти проклятые лютоволки… мне пришлось бы прорубать себе путь через половину Винтерфелла. Да и к чему было трудиться, если мальчик все равно умирал?
— Если вы лжете мне, считайте нашу беседу законченной. — Кейтилин показала ему свои ладони. — Эти шрамы оставил на мне человек, пришедший перерезать Брану горло. Вы клянетесь, что не посылали его?
— Клянусь честью Ланнистера.
— Ваша честь Ланнистера стоит меньше, чем это. — Кейтилин пнула зловонную кадку, и оттуда пролилась бурая жижа, впитываясь в солому.
Джейме попятился, насколько ему позволила цепь.
— Отрицать не стану, но я никого еще не нанимал убивать за меня. Думайте что хотите, леди Старк, но если бы я хотел прикончить вашего Брана, то убил бы его сам.
Боги милостивые, а ведь он правду говорит.
— Если не вы послали убийцу, значит, это сделала ваша сестра.
— Я бы знал. У Серсеи от меня нет секретов.
— Тогда Бес.
— Тирион еще более невинен, чем ваш Бран, — уж он-то никому не подглядывал в окна.
— Почему тогда убийца был вооружен его кинжалом?
— Что это за кинжал?
— Вот такой длины, — показала она, — простой, но изящно сделанный, с клинком из валирийской стали и рукояткой драконьей кости. Ваш брат выиграл его у лорда Бейлиша на турнире в день именин принца Джоффри.
Джейме налил себе, выпил и налил снова.
— Если выпить этого вина побольше, его вкус улучшается. Вы знаете, я припоминаю этот кинжал. Так Тирион выиграл его, вы говорите? Каким образом?
— Поставив на вас, когда вы вышли против Рыцаря Цветов, — сказала Кейтилин и тут же поняла, что ошиблась. — Или наоборот?
— Тирион на турнирах всегда ставил на меня, но в тот день сир Лорас выбил меня из седла. Я недооценил этого мальчика, но суть не в этом. Мой брат проиграл, но тот кинжал, как мне помнится, действительно сменил владельца. Роберт показал мне его в тот же вечер на пиру. Его величество любил сыпать соль на мои раны, особенно подвыпив, — а когда он бывал трезв?
Тирион сказал ей почти то же самое, когда они ехали через Лунные горы, а она ему не поверила. Петир клялся ей в другом — Петир, который был ей почти братом и любил ее так, что дрался на поединке за ее руку. Но рассказ Джейме не расходится с рассказом Тириона, а между тем они не виделись с тех пор, как уехали из Винтерфелла больше года назад.
— Вы хотите меня обмануть? — Где-то здесь должна быть западня, иначе быть не может.
— Я ведь признался, что выкинул вашего драгоценного отпрыска за окно, — с чего бы я стал лгать насчет ножа? — Он осушил еще одну чашу вина. — Думайте что хотите — я давно уже не забочусь о том, что обо мне говорят. Теперь моя очередь. Братья Роберта вступили в войну?
— Да.
— Это слишком кратко. Расскажите подробнее, иначе в следующий раз получите столь же скупой ответ.
— Станнис идет на Королевскую Гавань, — неохотно молвила она. — Ренли убит своим братом у Горького Моста с помощью какой-то черной магии.
— Жаль. Ренли мне скорее нравился, а вот Станнис — иное дело. Чью сторону приняли Тиреллы?
— Сперва Ренли, теперь не знаю.
— Ваш паренек, должно быть, чувствует себя одиноким.
— Роббу на днях исполнилось шестнадцать… он взрослый мужчина и король. Он выигрывает все свои сражения. Согласно последнему известию от него, он отбил у Вестерлингов Крэг.
— Но с моим отцом он еще не встречался, верно?
— Когда они встретятся, он и его побьет, как побил вас.
— Меня он застиг врасплох с помощью трусливой уловки.
— Не вам бы говорить об уловках. Ваш брат Тирион прислал сюда головорезов, переряженных посланниками, под мирным знаменем.
— Если бы здесь сидел один из ваших сыновей, разве его братья не сделали бы для него то же самое?
«У моего сына больше нет братьев», — подумала она, но не стала делиться своей болью с таким человеком.
Джейме выпил еще вина.
— Что такое жизнь брата, когда речь идет о чести, скажете вы? Но у Тириона хватает ума понять, что ваш сын ни на какой выкуп не согласится.
Этого Кейтилин не могла отрицать.
— Знаменосцы Робба скорее увидят вас мертвым, особенно Рикард Карстарк. Вы убили в Шепчущем Лесу двух его сыновей.
— Это которые с белыми солнцами? — Джейме пожал плечами. — По правде сказать, я хотел убить вашего сына — эти просто подвернулись мне под руку. Я убил их в честном бою, и любой рыцарь на моем месте сделал бы то же самое.
