Спустя несколько занятий, когда Арабелле наскучили межквадрантные войны, она спросила о том, что волновало ее больше всего:
– Был ли в истории Квадары период, когда всей страной правила одна королева?
Наставница прервалась, посмотрела на нее и ответила:
– Нет, Арабелла, у нас всегда было и будет четыре правительницы. По одной на каждый квадрант. В давние времена главой государства был король, но мира и процветания мы добились, лишь когда к власти пришли четыре королевы. Ты все это прекрасно знаешь.
Арабелла беспокойно заерзала на стуле.
– Да, – сказала она, сдвинув темные брови над серьезными светло-карими глазами. – Но случалось ли такое, что некому было наследовать престол?
– Нет, – раздражающе рассмеялась наставница. – С тех пор, как появились Королевские законы, ни один трон ни разу не пустовал. Продолжение рода – важнейшая обязанность королев.
Арабелла насупилась.
– Но теоретически это же возможно?
Наставница привыкла, что Арабелла вечно закидывает ее вопросами, поэтому, не задумываясь о причине такого интереса, ответила:
– Пожалуй. Если королева умрет, не успев произвести потомство, а все ее родственницы к этому времени тоже отойдут в квадрант без границ.
– И что потом? – спросила Арабелла, подавшись вперед всем телом. Это уже интересно!
Наставница посмотрела на нее невидящим взглядом. Казалось, она не знает, как ответить, потому что Квадару еще никогда не постигала такая ужасная судьба.
– Полагаю, пока не найдется подходящая кандидатура, квадрантом усопшей будут править остальные королевы.
– То есть они унаследуют ее власть?
– Да, – нерешительно произнесла наставница. – Но не волнуйся, вряд ли такое произойдет.
Остаток урока Арабелла молчала, не слыша ни слова из того, что говорила наставница. Хотя обычно у нее в голове роились десятки мыслей, теперь ее занимала одна-единственная идея: если все королевы умрут, и у одной из них будет наследница, эта наследница получит власть над всеми квадрантами. Став единоличной правительницей Квадары, эта наследница изменит не только Торию, но и всю страну. Снесет стены между землями. Узаконит свободную торговлю и перемещение между квадрантами. Сколько возможностей появится тогда у торианцев! С помощью эонийских технологий они смогут развивать города, а с помощью медицины – навсегда победят кровавую чуму. Они смогут отдыхать в Лудии, наслаждаясь местными красотами и развлечениями, и плавать в Архею, чтобы полакомиться плодами прямо с ветки вместо того, чтобы довольствоваться старым урожаем.
Квадара станет по-настоящему единой. Но только если у власти будет одна королева.
Она, Арабелла.
Глава тридцать третья
Киралия
Сначала я почуяла дым.
Макель всегда говорил, что я умею выбрать подходящий момент. Безошибочно определяю, когда подойти к жертве, когда начать спектакль, когда запустить руку в карман, а когда сматывать удочки. По его словам, это врожденный талант.
Можно научить человека быть наблюдательным. Быстрым. Бесшумным. Но не искусству выбирать подходящий момент. Впрочем, с тех пор, как я украла у Варина чипы, чутье то и дело меня подводило.
Запах дыма навеял воспоминания о первых неделях после смерти родителей Макеля. Бедняга был так подавлен, что сутками не выходил из комнаты. За неуплату по счетам в Аукционном Доме отключили электричество, и, чтобы согреться, мы жгли заплесневелые половицы посреди главного зала. Спустя некоторое время Макель возглавил предприятие отца, но запах гари, как печальное напоминание, висел в стенах Аукционного Дома еще год.
Вот и теперь этот запах не предвещал ничего хорошего. Во дворце не было ни дымоходов, ни открывающихся окон, ни запасных выходов, если не считать сад архейской королевы.
Мы находились под огромным золотым колпаком, и, начнись пожар, всем нам каюк. Зря я оставила Варина!
Я ожидала услышать сигнал тревоги, но в коридорах стояла тишина. Тогда я пошла на запах, заранее зная, куда он меня приведет.
К покоям королевы Коры.
Я увидела ее в окне, выходившем в коридор. Она била по стеклу затянутой в перчатку рукой и прижимала к нему искаженное от ужаса лицо. Шторы были охвачены огнем.
Темный силуэт на фоне языков пламени.
У входа в покои толпились стражники и слуги, тщетно пытаясь вызволить королеву.
– Назад! – проревел стражник, и толпа расступилась. Он попытался выбить окно стулом, но на стекле не осталось ни царапины.
Я бросилась на пол и наскоро открутила решетку на вентиляционном отверстии, через которое вчера проникла в королевские покои. Что подумают окружающие, меня не заботило. Короб оказался раскаленным. Стоило мне коснуться его, и перчатки начали плавиться. Из вентиляционного отверстия повалил дым.
Я закашлялась и с трудом поднялась на ноги. Внутрь мне не попасть.
Опоздала. Снова опоздала!
Мимо пронеслись люди с ведрами. Похоже, они меня не заметили. А может, пока королева была в опасности, никому не было до меня дела. Но сквозь стекло пожар не потушишь, и им оставалось только беспомощно стоять в сторонке.
Перед глазами промелькнуло папино окровавленное лицо. Я обязана была что-нибудь сделать. Хотя бы на этот раз.
– Дай сюда! – крикнула я, вырывая из рук остолбеневшей служанки ведро и выплескивая воду на пол. Она возмущенно пискнула, но я строго взглянула на нее и сказала: – Какой прок от воды, если не разбить стекло?
Набравшись решимости, я подошла к окну. Глаза у королевы Коры были красные, а по щекам, то ли от дыма, то ли от страха, ручьями струились слезы.
Я со всей силы ударила ведром по стеклу, и по всему моему телу прошла дрожь.
Ведро оставило лишь небольшую царапину. Должно быть, стекло ударонепроницаемое.
Я замахнулась еще раз.
Последовав моему примеру, остальные тоже опорожнили ведра и кинулись к окну. Удары сыпались один за другим.
Пальцы королевы сжали какой-то предмет у нее на шее. Она поймала мой взгляд. Мгновение мы смотрели друг на друга. Она понимала, что все кончено. Ее время вышло.
Обрушив на стекло следующий удар, я чуть не вывихнула запястье. Ведро со звоном покатилось по полу. Словно ища утешения, королева прижала к стеклу ладонь. Я заставила себя не отводить взгляда, и в памяти всплыли ужасные подробности.
Вспышка. Свет. Языки пламени. Кашель. Вопли. Слезы. Пузырится и лопается кожа. Всхлипы. Мольбы. Коричневая кожа припорошена пеплом, точно заснеженная могила.
Убийца, наблюдающий, как королева превращается в угли.
Только теперь это были не видения. Теперь все происходило на самом деле.
