Коннор помотал головой.
– За спринт дают всего десять очков. Индивидуальные задания стоят столько же…
– Но ещё дают дополнительные очки за время прохождения дистанции! – не дала ему договорить Индра. – Берта ужасна не только в спринте. Она ужасна во всём. Мы застрянем на трассе и потеряем уйму времени. Плюс мы будем неповоротливыми на точках, потому что нам придётся её тащить.
Коннор не выглядел убеждённым.
– У нас всего восемь недель. Нам нужно сосредоточиться на тренировках. Некогда спорить из-за саней.
Арло молчал. У него не было своего чёткого мнения.
– Предлагаю голосовать, – сказал Ву. – Кто за новые сани?
Ву и Индра подняли руки и посмотрели на Арло, знаками призывая его присоединиться. Но он сомневался.
К счастью, вмешался Коннор:
– Я командир. Это моё решение. Мы не будем строить новые сани.
Но Индра не сдалась:
– Я квартирмейстер. Квартирмейстер ответственен за снабжение и поддержание всего патрульного инвентаря в рабочем состоянии.
– Сани не инвентарь. Инвентарь – это то, что на них.
– Я так не думаю. Нужно свериться с Полевой книжкой.
Ву попробовал иную тактику:
– Давайте проголосуем, нужно ли нам голосовать. Кто за голосование?
– Это бессмысленно! – возразил Коннор. – Нельзя голосовать, чтобы проголосовать!
– А что, ты теперь король? – спросила Индра. – Мы вообще больше не можем ни о чём голосовать?
– Мы голосовали, что будет на ужин во время прошлого похода, – немного не к месту вставила Джули. – Было рагу, хотя я ненавижу рагу.
– Мы знаем, Джули! – повысила голос Индра. – Ты всякий раз об этом говоришь.
– Потому что я всякий раз его ненавижу.
Коннор сделал шаг назад.
– Хотите голосовать? Хорошо. Давайте голосовать. Кто за постройку новых саней – поднимите руки.
В воздух взметнулись руки Индры и Ву. Джули и Джонас помотали головами. Они голосовали против.
Все посмотрели на Арло. Он чувствовал тяжесть их взглядов. Он намеренно не вступал в спор, и теперь это ему аукнулось.
– Мне правда всё равно, – сказал он.
– Ты должен проголосовать, – не согласилась Индра. – Отказ – это то же самое, что проголосовать против.
Арло глубоко вздохнул и медленно выдохнул. И почувствовал, как его рука поднимается.
– Кто против? – спросил Коннор. Джули и Джонас подняли руки. Как и сам Коннор. – Трое против троих. Идея не принята. Мы не будем строить новые сани. И чтобы больше я об этом не слышал, всем ясно?
Ву и Индра переглянулись, расстроенные, но не сдавшиеся.
Двадцать минут спустя они подошли к Арло, пока он ждал, когда за ним приедет мама. Кроме них, больше никого не осталось.
– Что ты делаешь в субботу? – спросил Ву.
– Не знаю. Домашку, наверное.
– Приходи ко мне домой. Но никому об этом не говори.
– Почему?
Индра и Ву обменялись многозначительными улыбками.
– Мы будем строить новые сани.
14
Мистер Хенхао
Преданный. С этого слова начиналась Клятва рейнджера, и его было проще понять на деле, чем из определения.
Собаки преданны. Арло как-то читал о собаке в Японии, которая каждый день ждала на станции, когда её пожилой хозяин вернётся с работы из города. Летом и зимой, в дождь и в ясную погоду. Затем мужчина умер прямо на работе. Но собака до конца жизни приходила на станцию и ждала, когда хозяин сойдёт на перрон. Лишь когда последний поезд отходил, она возвращалась одна домой.
Папа Арло был предан бостонской команде «Ред Сокс», хотя они переехали из Бостона, ещё когда Арло был маленьким. Пассажиры чикагского метро делали иногда грубые замечания из-за папиной бейсболки, называя его команду никудышной или жалкой. «Неважно, побеждают они или проигрывают, – говорил ему отец. – Раз выбрав команду, ты болеешь за неё во что бы то ни стало. Это как брак – в горе и радости, в богатстве и бедности». Смотря важные матчи, он отправлял Арло за своими особыми красными носками на удачу, которые хранил в дальнем углу ящика и не стирал до окончания сезона.
Именно преданность подтолкнула Арло проголосовать за строительство новых саней.
Ему на самом деле было всё равно. Он бы с радостью позволил Коннору принять решение и покорился ему. Но Индра и Ву были его лучшими друзьями, они рассчитывали на его голос, пусть даже в итоге это ни на что не повлияло. Если бы Арло принял сторону Коннора и близнецов, это бы стало предательством.
«Может, в этом и заключается преданность, – подумал Арло. – Поступать правильно ради друзей, когда проще было бы этого не делать». Он был как та японская собака или как его отец в метро – терпел трудности из чувства долга.
Преданность – это не клятва, принесённая на глазах свидетелей, и не плевок в ладонь перед рукопожатием, чтобы скрепить сделку. Это не контракт. Она либо есть, либо нет. Преданность – это обещание, которое не нужно давать.
Но сейчас, стоя на заснеженном крыльце дома Ву и готовясь нажать на кнопку дверного звонка, Арло терзался сомнениями из-за своей преданности.
Коннор разрешил им проголосовать, и решение было принято. И всё же вот он, Арло, собирается строить втайне новые сани вместе с Индрой и Ву. Преданность друзьям обернулась предательством по отношению к патрулю. Арло и чувствовал себя предателем. Хотя порой именно предатели оказываются настоящими героями, потому что они выступают за правое дело, пока все остальные слепо следуют…
– Арло? – спросила Индра. Он и не заметил, как она встала рядом. Автомобиль её мамы медленно отъезжал. – Ты звонишь или нет?
Арло колебался.
– Я не знаю.
Индра подняла руку и сама нажала на кнопку.
– Я так взволнована! Они с ума сойдут, когда увидят, что мы сделали.
* * *
Ву обдумал каждую деталь новых саней.
– Это полки для бутылок с водой, – водил он пальцем по карандашному рисунку, одному из девяти, разложенных на обеденном столе. – У каждого из нас свой цвет бутылок. Я сделал схему, но можно поменять цвета, если захотим. Подумал, возьму себе синий, чтобы проще было запомнить.
Он передал Арло цветовую палитру и положил перед собой схему, изображающую сани сбоку.
– Теперь насчёт аэродинамики. У нас не будет времени для тестов в аэродинамической трубе, поэтому я решил остановиться на классической форме капли, этого должно быть достаточно. Вот эта маленькая лыжа спереди – рулевая. Нам нужен компактный радиус поворота с максимальным крутящим моментом.
