Услышав стук задвинутой до конца двери, Арло облегчённо выдохнул. У него получилось.
Тяжело дыша, он сделал шаг внутрь мастерской.
Но когда его глаза привыкли к темноте, Арло Финч подумал, что, возможно, ему всё-таки стоило остаться снаружи.
21
Мастерская
Названия – штука забавная. Они дают нам определённую идею о сущности того или иного предмета, хотя сам предмет может представлять собой нечто совершенно иное.
Например, первым велосипедом Арло был «Зефир Файерболл Макс». Арло сам выбрал его в магазине, куда пришёл с папой, и хранил его у себя в комнате, а не в гараже. Велосипед был обтекаемым и быстрым, созданным для скорости. Тем летом он каждый день катался по тупиковой улице недалеко от их дома в Филадельфии, представляя, как однажды выиграет Тур де Франс.
Но когда в сентябре он пошёл в школу, то обнаружил на парковке рядом со своим велосипедом ещё один точно такой же. С такими же шинами, такой же рамой – всем. Только название модели было другое – «Маунтинер». Это был медленный, но крепкий горный велосипед, предназначенный для каменистых троп и крутых склонов.
И всё же эти два велосипеда были совершенно одинаковыми. Только названия разные.
Дядя Уэйд называл постройку за домом своей «мастерской». В памяти Арло всплывала мастерская Санта-Клауса и та телевизионная передача, где мужчина в подтяжках делал ящики, соединяя доски в ласточкин хвост. Воображение Арло рисовало дядю, работающего за длинными столами над чучелами разной степени готовности: наполовину набитый орёл здесь, заклеенный и теперь сохнущий заяц там. Он представлял себе беспорядок, но уютную, и даже в чём-то домашнюю атмосферу.
Всё это оказалось неверно. Недоразумение, порождённое словом «мастерская».
Если бы Арло давал название этому месту, он бы остановился на «страшной тёмной жуткой лачуге». Потому что это было в точку.
Слева от него вся стена была завешана ножами всевозможных форм и длины. Какие-то выглядели деталями механизмов: шредеров, снегоочистителей, газонокосилок. У других не было иного предназначения, кроме как внушать ужас. Ножи висели на крюках ровными рядами, поднимающимися до самого потолка, под которым на проволоках качались другие зловещие инструменты.
Справа от него покосившийся шкаф был забит сотнями разобранных кукол. Почти все были рассортированы по категориям – головы, ноги, туловища, руки, – но отдельные детали были небрежно впихнуты в свободное место на переполненных полках. Множество грязных кукольных лиц уставились на Арло немигающими глазами.
Напротив к потолку крепилось грязное пластиковое полотно, пропускающее тусклый свет. Видимо, оно служило чем-то вроде двери в заднюю часть лачуги.
Здесь было так жутко, что Арло едва не забыл о чудовище, жаждущем убить его. Но всё же…
– Дядя Уэйд?! Ты тут?
В просачивающемся сквозь дверные щели свете Арло мог видеть вырывающиеся из рта облачка пара.
Ответа не было.
Если дядя в мастерской, то по другую сторону пластикового полотна. Собравшись с духом, Арло осторожно отодвинул полотно вбок и увидел просторную комнату. Ему в лицо пахнуло тёплым воздухом.
Дядя сидел на стуле спиной к нему. На голове у него были огромные наушники. Он работал над чем-то, брал разные инструменты и кисти. От раскалённого паяльника поднимался усик дыма. У ног дяди стоял электрический обогреватель.
– Дядя Уэйд?
Ноль реакции. Арло слышал доносящуюся из-под наушников музыку: включённый на полную громкость хеви-метал, грохочущие ударные и визжащие гитары.
Но к ним примешивался ещё какой-то звук, напомнивший Арло деревянный ксилофон, на котором он играл на уроках музыки в третьем классе. Его взгляд скользнул к стропилам и остановился на подвешенных к ним на проволоках пяти тёмных досках с надписями на китайском. Круглые молоточки яростно колотили по центру досок, каждая из которых звучала в своей тональности. Что-то вроде музыкальной подвески. Только без ветра. Арло не представлял, что могло заставить молоточки так истерично дёргаться.
– Дядя Уэйд! – закричал он.
Безуспешно. Музыка в наушниках была слишком громкой. Исчерпав другие варианты, Арло хлопнул дядю по руке.
Тот от неожиданности свалился со стула на стоящие рядом картонные коробки, он кое-как перевернулся на спину и оказался на полу рядом с чучелом бобра с зубной щёткой в лапе.
– Прости!
Арло протянул ему руку, чтобы помочь встать, но дядя Уэйд проигнорировал его и встал на колени.
– Тебе сюда нельзя. Таково правило.
– Я знаю, но…
– Никаких «но», никаких исключений. – Выпутавшись из телефонного провода, дядя Уэйд встал. – Это моё святилище. Здесь я творю своё искусство!
– Я знаю! Просто…
Дядя Уэйд оборвал его громким щелчком языка. Он прислушался и, обеспокоенно нахмурившись, поднял глаза к висящим у них над головами доскам.
– Давно это с ними?
– Не знаю, – ответил Арло. – Что это?
– Сигнализация. Рядом что-то, чего не должно здесь быть.
Протиснувшись мимо Арло, он направился в переднюю часть мастерской.
– Об этом я и говорю…
Дядя Уэйд скрылся за пластиковым полотном. Арло не хотелось идти за ним, но оставаться одному ему тоже было не по душе. Он догнал дядю, когда тот уже хотел отодвинуть тяжёлую входную дверь.
– Нет, нет! Не делай этого! Оно там! – Арло закрыл собой ручку. – Там чудовище. Оно пришло из леса. – Дядя прекратил попытки открыть створку, и Арло продолжил: – Я был перед домом, тренировался с компасом. Твоим компасом. И потом он начал вибрировать.
– Так и должно быть. Он вибрирует на север.
– Но это был не север. Что-то другое. И затем эта штука – вроде лошади, но не совсем – выскочила из леса. Купер пытался его остановить, но… – Арло замолчал. До него только сейчас дошло, что после той схватки он больше не слышал лая. – Кажется, оно его убило.
– Купер уже мёртв. Ты это знаешь. Он пёс-призрак.
– Но он сражался с тем чудовищем. Я видел.
Брови дяди сошлись на переносице. Он верил Арло, хотя в его взгляде совершенно точно присутствовала толика скепсиса.
– Хорошо, – кивнул он. – Давай посмотрим.
Схватив лопату в качестве оружия, он приоткрыл дверь прежде, чем Арло смог его остановить.
Дядя Уэйд сощурился на солнечный цвет. В узкий проём хлынул холодный воздух. Арло приготовился к удару.
Но его не последовало.
– Там ничего нет.
Дядя Уэйд отодвинул створку ещё дальше, чтобы Арло тоже было видно.
Очевидно, дядя Уэйд ослеп, потому что лошадь была всего в двадцати футах от мастерской, расхаживала влево-вправо, будто лев в зоопарке.
