– У вас там, откуда ты родом, они водятся?
– Конечно, водятся, – вместо Арло ответила Индра. – Жуки-фейри прилетают из Долгого леса, а Долгий лес простирается везде.
– В космосе его нет, – возразил Ву.
– Понятное дело, что в космосе его нет. А так везде.
Каждый ответ порождал в голове Арло Финча три новых вопроса. О какой Полевой книжке шла речь? Что ещё за Долгий лес такой? Где брать оленью мочу?
Но затем прозвенел звонок, и перемена закончилась. Придётся ждать обеда.
* * *
Утром Арло положил себе в рюкзак бутерброд с индейкой, яблоко и пакетик сока – тот же набор, что он брал на обед в чикагской школе. Но к тому моменту, как он сел за длинный стол в столовой, у него живот сводило от голода. Арло умял бутерброд прежде, чем воткнул соломинку в сок.
Посмотрев по сторонам, он отметил, что обеды его одноклассников были минимум раза в два больше его. У многих было по два бутерброда. Кто-то принёс с собой целые пластиковые контейнеры с лапшой или рисом. Мэрили хрустела пучком латука, сбрызгивая его заправкой для салата из бутылки.
Очень мало кто говорил или валял дурака. Слышно было лишь, как все жевали и разворачивали пищевые пакеты.
– Ты не голоден? – спросил Ву, вгрызаясь в целиковую курицу гриль из супермаркета.
– Голоден, – признал Арло. – Но не понимаю, почему так сильно?
– Это из-за высоты, – объяснила Индра, размазывая жёлтую пасту на тёмно-коричневом ломте хлеба с зёрнами. – Мы на две мили выше моря, поэтому тело расходует больше калорий. Представь, что ты костёр, и тебе приходится подбрасывать в него всё новые и новые сучья, чтобы он не потух.
Она предложила ему своего странного хлеба, но Арло отказался.
Взмахнув жирной куриной ножкой, Ву спросил:
– Ты состоял в патруле в Чикаго?
– В смысле, в банде? Я не был в банде. Но я состоял в Клубе переработки. По большей части мы сортировали мусор из синих мусорных баков и выбрасывали бумажки с приклеенными к ним жвачками.
– Он имеет в виду рейнджеров, – уточнила Индра. – Ты был рейнджером?
– Я не знаю, что это значит.
Арло откусил от яблока в ожидании изумлённой реакции на его невежество.
Индра и Ву переглянулись. Они выглядели приятно взволнованными из-за неожиданного поворота.
– Что ты делаешь сегодня вечером? – спросила Индра.
– Не знаю. Домашку? – ответил Арло, жуя яблоко.
– По вторникам нам ничего не задают на дом, – сказал Ву. – Это вечер рейнджеров. Тебе стоит прийти.
– Ты должен прийти, – добавила Индра. – Сбор в церкви в семь.
Арло хотел спросить, в какой именно церкви, и что он должен взять с собой, и чем рейнджеры занимаются. Но вдруг какой-то вопрос выставит его идиотом, трусом или недостойным внимания ребят? Поэтому он сглотнул и сказал:
– Хорошо. Приду.
4
Форма
– Они теперь принимают в рейнджеры девчонок? – спросил дядя Уэйд.
Арло пожал плечами.
– Ты сказал, что тебя позвала девочка, правильно? Я так понимаю, она предложила тебе присоединиться не к девочкам-рейнджерам, а просто к рейнджерам, мальчикам-рейнджерам, так сказать, но их никто никогда так не называл, потому что все знали, что настоящие рейнджеры – это мальчики, а девочки-рейнджеры – это девочки. Нам не нужны были уточнения, потому что названия говорили сами за себя.
– Я даже не знаю, кто такие эти рейнджеры, – признался Арло.
– Рейнджеры – это вообще самое лучшее, что есть на Земле. Ну или раньше были. Да, наверное, и сейчас есть. Это во мне упрямство говорит.
Они стояли в тёмном и пыльном подвале. Дядя Уэйд перебирал ключи на своём кольце в поисках того, что откроет тяжёлый сундук.
– И как мне пойти на эту встречу? – спросил Арло.
– Что тебе мама сказала?
– Я её ещё не спрашивал. Джейси сказала, я не должен беспокоить её по пустякам.
– Хорошая мысль. Но она разрешит, – заверил его дядя Уэйд. – Мальчик-не-рейнджер – это мальчик без друзей.
Он наконец нашёл ключ, что подошёл к замочной скважине, и повернул его. Раздался душераздирающий скрип. Дядя отщёлкнул засовы и поднял крышку. Оттуда на них смотрела жуткая демоническая морда.
– Просто маска на Хэллоуин, – пояснил он, пихнув её в сторону.
Сундук был заполнен всяким хламом, начиная с детских игрушек и заканчивая карандашами. Искомое обнаружилось на самом дне.
Сначала дядя достал штаны, тёмно-коричневые, с накладными карманами. Арло с первого взгляда определил, что он в них утонет.
– Да, придётся подшить, – сказал дядя Уэйд, угадав мысли Арло. – Талию тоже можно регулировать, так что, даже когда наберёшь пару фунтов, они всё ещё будут впору.
Он бросил штаны Арло и вернулся к поискам. Следующей находкой стал большой треугольный кусок жёлтой ткани. «Равнобедренный», – подумал Арло, вспоминая урок математики. На ткани было тёмное пятно.
– Это кровь? – спросил он.
– Почти наверняка, – подтвердил дядя Уэйд. – Ранения для рейнджера – обычное дело. Такова жизнь в горах. А шейный платок всегда под рукой, это тебе и повязка, и праща, и жгут. Но тебе расскажут, что жгут применять не стоит, за исключением когда тебя укусила гравийная змея, и тогда либо жгут, либо ты обратишься в камень.
Раз платок был «шейным», догадался Арло, то его следовало повязывать на шею. Он не знал, что такое жгут, но поклялся держаться от этих гравийных змей, кем бы они ни были, как можно дальше, чтобы ни одна его не укусила.
Последняя вещь, появившаяся из сундука, оказалась самой важной. Это была рубашка с пуговицами на воротнике. Её всю покрывали нашивки с разными символами, каждая была пришита с особой тщательностью. Вдоль обоих рукавов тянулись аккуратные ряды из правильных пятиугольников. Нашивки побольше закрывали карманы. И даже на клапанах были свои нашивки.
Рубашка была тёмно-зелёной, темнее самых тёмных среди зелёных мелков в коробке, и напомнила Арло форму, которую носят солдаты на парадах. Пролежав столько времени в сундуке, она пропахла плесенью, но, к немалому удивлению Арло, ткань оказалась очень крепкой на ощупь. И не скажешь, что рубашке тридцать лет.
– Тебе придётся снять нашивки, – сказал дядя Уэйд. – По крайней мере, пока не заработаешь свои собственные.
* * *
Арло сел за обеденный стол и принялся осторожно перерезать нитки, сцепляющие нашивки с формой.
Он начал с маленьких нашивок на рукавах. Каждая была чуть больше четвертака, в форме правильного пятиугольника и со своим символом в центре. Арло предположил, что нашивка с толстым красным крестом, скорее всего, означала «Первую помощь» или ещё что-нибудь в этом роде. На другой была палатка – «Лагерь», возможно.
