Глава 6
1
Посох в моей руке тут же нагрелся и принялся светиться. Еле заметные серебристые полосы легли на каменный парапет окна. Они казались ярче лунного света, но гораздо бледнее электрического фонарика.
Я слегка повернула Посох, и его сияние упало на черное оперение птицы.
Ворон встряхнулся, мотнул головой и прекратил улыбаться. А затем вдруг превратился в размытое пятно, кляксу, заметно увеличился в размерах – и вот я таращилась на ухмылявшегося Дана.
Наглый Дан обворожительно улыбался белыми зубами и смотрел на меня, исполненный восхищения и радости. Его взгляд был веселым и даже довольным, а в темных глазах отражался серебристый свет луны.
Я растерялась.
Не просто растерялась – я вдруг вспомнила о своем пятне: видит ли его Дан? Подумала о кое-как причесанных волосах, помятой рубашке, и неуверенность сковала мой язык. Поэтому я просто глазела на парня и время от времени медленно водила Посохом.
– Привет, София, – низким голосом заговорил он, и у меня по спине почему-то побежали мурашки.
Я заметила, как слабо поблескивает странное украшение на тонкой цепочке, прикрытое воротником его белой рубашки, как выгодно подчеркивает стройную талию кожаный черный пояс и как гордо он смотрит на меня.
– Чего тебе надо? – пробормотала я, отступила назад и слегка отвернулась, стараясь скрыть щеку с пятном: вдруг оно есть и Дан сейчас смотрит прямо на него?
– Ты кое-что потеряла. Решил вернуть. – Он слегка наклонил голову и, вытянув руку, махнул невесть откуда взявшейся, до боли знакомой тетрадью.
Утерянные карты Безвременья! Вот они, оказывается, у кого!
– Я не теряла. Это ты их украл!
– Я? – Дан так искусно поднял брови, что стало ясно: он действительно удивлен и не имеет отношения к их пропаже. – Я лишь велел своему братцу отдать твою вещь. Тетрадь стащил он и рюкзак – тоже.
– А ты натравил на меня воронов! – осмелела я и перестала пятиться.
– Так ведь я Проводник. Разве ты не знаешь, что должны делать Проводники? Приводить людей к Хозяину. Это их единственная задача и предназначение. Что я мог с этим поделать, София?
Дан швырнул мне карты Безвременья, и знакомая тетрадка оказалась в моих руках. Я сжала ее и торопливо сунула в рюкзак, потом озадаченно пробормотала:
– Ты не можешь быть Проводником…
– Почему? – снова удивился Дан.
– Потому что тогда ты должен был быть Хранителем в прошлом.
– Все так и есть. Я заколдованный Хранитель. Но здесь, в этом замке Вороньего Удела, я могу быть самим собой.
– Если ты Проводник, то где твоя башня? – снова усомнилась я в его словах.
– Башни нет, были ворота. Мы проводили через них. Теперь все поменялось. – Дан повел плечами, словно расправляя невидимые крылья, сверкнул глазами, и на мгновение мне показалось, что отражение лунного света в его зрачках стало еще ярче.
– Почему? – задала я совсем уж глупый вопрос.
И, опустив Посох, вздохнула. Что-то во всем этом настораживало меня.
Но ведь и Иоко когда-то был заколдованным Проводником, который был готов бросить меня на съедение дракону в разрушенном городе Ноом. Все поменялось после того, как он начал вспоминать.
А что должен вспомнить Дан?
– Ты забыл свое прошлое? – тут же озвучила я свою догадку.
Дан только загадочно хмыкнул. Лунное сияние четко обрисовывало его фигуру и лицо: глаза из-под длинной черной челки казались уверенными и немного хитрыми, а губы растянулись в доброй улыбке.
Его улыбка действительно излучала счастье, словно он искренне чему-то радовался.
– Я его вспомнил, – наконец проговорил Дан, обернулся черным вороном и камнем кинулся вниз. Темные верхушки деревьев вмиг поглотили птицу, и я больше ничего не смогла разглядеть.
2
– Все чудесней и чудесней… – бормотала я, медленно шагая по длинной галерее.
Ветер усилился и теперь не давал покоя моим волосам, щекам и рукам. Остальные части тела закрывал и немного их согревал плащ Иоко.
Странные записи на стене остались позади, галерея уводила меня все дальше и дальше. Иногда попадались высоченные деревянные двери, но открыть их у меня не выходило. Медные ручки с изображениями воронов оставались молчаливыми и холодными, а деревянные створки не желали сдвинуться ни на миллиметр.
И я вынуждена была брести дальше по странной, продуваемой ночным ветром галерее и всматриваться вперед, надеясь найти хоть кого-то из своих друзей. Куда все запропастились? Как я могла уснуть настолько крепко, что теперь ничего не помнила?
Наконец галерея уперлась в стену, а слева показался арочный проход, погруженный в темноту. Едва я осторожно заглянула в него, выставив на всякий случай Посох, как тут же запылали факелы – длинные палки, вставленные в держатели на стенах. Только огонь, короткими языками плясавший в них, был почему-то голубым, а не оранжевым, словно свет моего Посоха пробудил это тихое пламя к жизни.
Факелы осветили ровный ряд высоких ступеней, уходивших вверх и скрывавшихся за поворотом.
«Ладно, будем двигаться по ним. Раз здесь есть свет – значит, меня приглашают», – подумала я и принялась подниматься.
Подъем закончился быстро. Один поворот – и я оказалась на просторной полукруглой площадке, освещенной такими же факелами, отражающимися в стрельчатых окнах.
На площадке имелась всего одна дверь, высокая, двустворчатая и гостеприимно приоткрытая. Оттуда просачивался оранжевый свет, слышались треск дров в камине и голоса людей.
Голос Нисы я узнала сразу – этот мелодичный звук невозможно было забыть.
Второй голос принадлежал немолодой женщине: глубокие, низкие ноты в нем казались полными, чистыми и насыщенными. Эти двое говорили по очереди и прекрасно дополняли друг друга. Как будто Ниса была скрипкой, а ее собеседница – виолончелью.
– Вам не следовало открывать ворота в Вороний Удел, – пела виолончель. – Его час не настал. Слишком рано: еще не собрались Настоящие Хранители – а ведь только они могут вернуть время и одолеть Хозяина. Эти ворота должен был открывать Им-Сиан, и ты это знаешь, Ниса.
– Если мы сейчас не поможем Им-Сиану, некому будет открывать ворота Вороньего Удела. Ты состаришься, Ката, годы твои утекут, и прошлые тайны уйдут вместе с тобой. Уйдут навсегда. А Хозяин так и останется хозяином Мира Синих Трав, – возразила скрипка.
– Кто поможет Им-Сиану? – не останавливалась виолончель. – Скажи мне, Ниса. Ты призрак, у тебя нет воинов. Семь Хранителей заколдованы, и их сила скована. Кто может помочь? Уж не Миес ли и ее братья, дети Ходящего? Ты лишилась разума, если надеешься на них. А больше некому, Ниса. Больше некому…
