Отлично, теперь можно вернуться в домик Агамы и дождаться Проводника. Интересно, кто это будет?
Ракушка между тем стала совершенно прозрачной, бесцветной, а из ребристой превратилась в ровный, точно сглаженный морем, обычный кусок стекляшки. Знаете, иногда такие можно найти на пляже – обточенные волнами гладкие осколки.
Я сунула ее в коробку и торопливо начала сворачивать карту, как вдруг услышала за своей спиной знакомый хриплый голос:
– Что ты делаешь, Со? Ну-ка покажи, что у тебя там.
– Ничего, – быстро сказала я, пряча пергамент.
– Это карта колдунов! Я уже видел такие! Дай посмотреть. Откуда она у тебя?
Хант протянул руку – крепкую загорелую ладонь, и я стукнула по ней.
– Не дам. Это не твое.
– Где ты ее взяла, Со?
– Какая разница? – отрезала я. Вот не повезло! И как Хант умудрился подкрасться так неслышно?
Хотя… понятно, как. Он же призрак!
– У хана Ноома была такая. Он иногда пользовался ею.
– Откуда ты можешь знать? Ты же был рабом, – недовольно проворчала я, быстро убирая свой секрет в рюкзак.
– Уже после войны с мертвяками я нашел ее в доме хана. Лежала себе и лежала. Мне она была не нужна.
– И что там было нарисовано? – не смогла я скрыть своего любопытства.
– Дерево с ветками и еще какие-то камушки. Я закопал ее в саду хана, потому что она показалась мне совершенно бесполезной.
– И правильно, никакого толку. Я тоже нашла это в замке Каты.
– Давай покажем Нисе, она должна знать, что с этим делать.
– Чтобы Ниса забрала карту себе, как она сделала с ключом? Этого не будет. – Я кинула быстрый взгляд на озадаченного Ханта и добавила: – Не говори ей ничего. Ты можешь держать язык за зубами?
На мгновение я представила, что передо мной снова лопоухий, веснушчатый мальчик с рожками и длинным хвостом, и вздохнула. Мальчику Ханту я дала бы сухариков или подарила бы пару своих карандашей, и он наверняка согласился бы помалкивать. Но чем подкупить взрослого парня?
– Хорошо, я не скажу, – коротко согласился Хант.
– Вот так просто возьмешь и не скажешь? – удивилась я.
– Конечно, если ты этого хочешь. Согласен: Ниса неправильно поступила с тем ключом. А ищу я тебя потому, что Агама кидает на стол карты. Ты идешь? – Хант говорил медленно, растягивал слова и хитро щурился. И мне казалось, что вот-вот над его лбом появятся короткие рожки, а нос превратится в пятачок.
Но ничего такого, понятно, не случилось.
– Иду, – ответила я, подхватывая рюкзак и накидывая на плечи плащ. – Давай поторопимся.
Нам следовало спешить, ведь в любой момент мог появиться мой проводник.
3
Два желтых пергаментных свитка легли на стол, и мы все увидели звезды, изображенные на одном, и деревья – на другом. Первый был выкрашен в темно-синий цвет, имитируя ночное небо, а колючие созвездия на нем сияли золотой краской и переливались как живые.
Ниса склонилась над картой; в руке у нее тут же появился Посох, но Агама покачала головой и строго приказала мне начать первой: мол, сейчас мой черед проверить, что уготовили мне звезды.
– Это простое волшебство, – сказала Агама. – Карта отражает созвездия в том же порядке, в каком они находятся на небе прямо сейчас. София, проведи над ней своим Посохом.
Миес, ее братья, Лука, Тимай – все застыли, удивленно глядя на пергамент. Хант держался немного в стороне и недоверчиво щурился, время от времени поглядывая на Нису.
Та оставалась спокойной и величественной, как и положено Ведунье из мира Прозрачных островов. Она посмотрела на меня, кивнула и слегка улыбнулась, одними лишь кончиками губ: мол, давай, София, дерзай. Мне не понравился ее взгляд, и мне было неприятно оттого, как поблескивал ключ на ее груди. Но я тоже улыбнулась в ответ, пожала плечами, как бы говоря, что для меня это совсем не сложно, – и мой тоненький Посох проплыл над картой.
И тут же звезды вспыхнули с такой силой, точно внутри них зажглись крошечные огоньки. Сияние отбросило множество бликов на стол, деревянные стены и белую трубу очага. Послышалось еле слышное гудение, столешница слегка качнулась, а половицы заскрипели.
– Вот это волшебство, – тихо пробормотал Тимай, и его голос, прозвучавший в абсолютной тишине, заставил меня вздрогнуть.
Звезды тем временем сдвинулись, слегка изменив свои позиции, и между ними появилась светящаяся белая линия. Едва заметная, она протянулась от моей крошечной звездочки в углу, поползла мимо незнакомых созвездий и остановилась в центре, около самого крупного и яркого из них. Звезда тут же вспыхнула, и вокруг нее появился бледно-желтый светящийся ореол.
– Центральная звезда Магатам! – тихо проговорила Ниса и многозначительно посмотрела на Агаму.
Та провела своей маленькой ладонью над картой, но ничего не изменилось: яркая точка по-прежнему бешено сияла, столешница слегка вибрировала, а по стенам дома метались сумасшедшие отсветы.
– Ладно, с этим все понятно. Проведи Посохом еще раз, София, и произнеси имя Иоко, – велела Агама.
Я сделала, как она сказала.
Звезды вспыхнули и в тот же миг будто погасли. Их свет стал гораздо слабее, позволив выделиться одной, самой яркой. От нее отделилась тонкая пунктирная линия: она двинулась по карте, обогнула звезду Магатам, создавая петлю, и направилась к моей звездочке, которая в этот момент стала почти незаметной, незначительной точкой в этом бескрайнем космосе. Затем линия остановилась, соединяя ее со звездой Иоко.
– Я думаю, Ниса, больше нет смысла спрашивать карту, – заключила Агама.
– Что это значит? О чем говорят эти звезды? – требовательно осведомилась я.
– О том, что ты сыграешь важную роль в жизни Иоко, – ответила волшебница.
– Но что нам делать? – не выдержала я. – Звезды считают, что нужно сидеть тут и ждать? Об этом они говорят?
– Звезды никогда не подсказывают, что делать. Они вообще ничего не говорят – просто сияют, девочка, и ты должна была выучить это в школе. Они всего лишь горячие шары, полные светящегося газа, и больше ничего. – Голос Агамы стал вдруг усталым и ворчливым. – Но есть особенные звезды, которые вспыхивают в день нашего рождения и светят нам на протяжении всего жизненного пути. Иногда, глядя на них, можно узнать свое предназначение.
– Так каково же мое предназначение? И что это за центральная звезда Магатам? – не унималась я.
– Много вопросов, Со, – прервала меня Ниса. – Ты все узнаешь однажды, но позже.
Больше они ничего не сказали. Агама убрала свои карты, а Ниса принялась за готовку, как будто мы только для того и прибыли в это убежище, чтобы бесконечно объедаться.
