Зал портретов немного пугал. В его холодной и торжественной гулкости мне чудилось чье-то злое и враждебное присутствие. Как будто люди на картинах наблюдали за мной, пряча за важным выражением лица злобный оскал. Словно все эти давно умершие предки все еще сохраняли в этом зале свою энергию и их призраки обитали среди тонких темных колонн, дыша мне в лицо холодом и наводя страх.
Немного оробев, я медленно приблизилась к ближайшей картине, с которой на меня таращился высокий человек с узким, вытянутым лицом, слегка раскосыми темными глазами и кривой улыбкой на тонких губах. Он казался бы вполне симпатичным, если бы не эта гримаса, искажавшая его правильные черты. Как будто какой-то хитрый художник взмахнул кистью и перекроил лицо незнакомца, изобразив на нем издевку.
Рисовали краской, похожей на масло. Мазки грубоваты, но в общем портрет был очень гармоничным. Как будто темноглазый человек действительно задумал какую-то подлость и улыбается своему замыслу. Кто он такой: старший сын какого-то Хранителя, мой предок?
Очень странно было стоять и любоваться собственными дальними родственниками чуть ли не до десятого колена. Уверена, что никто из моих друзей там, в моем старом добром мире, не имеет возможности заглянуть в глаза своему пра-пра-пра… какому-то там деду.
И что дальше? Я повернулась, и вдруг мне показалось, что портрет подмигнул мне. Будто его глаза моргнули, губы изогнулись, и лицо на миг приобрело спокойное и уверенное выражение. Вздрогнув, я уставилась на черноглазого мужчину, но увидела лишь эту странную ухмылку.
Ладно, возможно, мне показалось…
Но мужчина на портрете вдруг совершенно ясно кивнул мне и ткнул пальцем куда-то вбок, после чего снова скривил губы в дурацкой улыбке.
– Мамочки… – пробормотала я, отступая на пару шагов назад.
Мне это чудится или портрет действительно ожил? Куда он показывал и что хотел сказать?
Чуть в стороне, там, куда указал мой предок, в самом углу комнаты, стояла круглая деревянная тумба, а на ней лежал ворох старых гравюр. Я приблизилась и взяла в руки тонкую пожелтевшую бумагу, которая, пожалуй, и на бумагу-то уже не походила. Слишком плотная, с осыпающимися краями, она слегка поскрипывала в моих пальцах, как будто ворчала от собственной старости. Эти рисунки Зоман не стал вешать на стену, видимо, потому, что их не закончили.
Ощущение было такое, будто художнику вдруг надоело с ними возиться и он оставил лишь основные линии, короткие штрихи, что делало картины похожими на наброски. Но от этого они показались мне еще интереснее.
Вот красивая девочка: короткие кудряшки, большие глаза, небольшой наклон головы. А это она же в юности: здесь ей, наверное, около четырнадцати – скачет на лошади. Передние копыта животного зависли над пустотой, гордая голова поднята, а девчушку можно узнать только по кудряшкам. А здесь она же протянула вперед ладони, на которых лежит что-то вроде семечки…
– Странные картинки, непонятно, кто их рисовал, – раздался за моей спиной ворчливый голос Бдука.
– А ты что тут делаешь? – удивилась я. – Вдруг тебя обнаружит Хозяин?
– Пришел подсказать, кто изображен на портретах. Династию Черных голов я знаю очень хорошо.
– Откуда?
– Мне известны все крупные династии Вороньих родов. Нам положено это знать, ведь мы с отцом строили для них замки.
– Тебе лучше убраться отсюда. Я и сама как-нибудь разберусь.
– Тогда ты должна знать, кто из твоих предков посадил Дерево-портал.
– Я и так знаю, что это сделала Амалина, – ответила я. – Прочитала легенду.
– Вот и ищи ее портреты. Она сможет подсказать, – совсем тихо проговорил Бдук, подмигнул и направился к выходу.
И тут дорогу ему преградил высокий человек.
– Замковый тролль собственной персоной. Давно я не видел этих тварей. Они все еще водятся в Мире Синих Трав? – насмешливым голосом проговорил Дан.
Бдук попятился, вытаращил круглые глаза и вдруг взволнованно запричитал:
– Ой… ой… ой-ой-ой…
Не успела я ничего сказать, как проворный Дан взмахнул невесть откуда взявшимся Посохом и, подцепив им Бдука за ноги, поднял вверх. Затем легонько подкинул тролля, схватил за башмаки и как следует тряхнул.
Бдук оказался подвешенным вниз головой, его ноги в крепких руках Дана дергались, а толстые пальчики пытались ухватиться за воздух. Он возмущенно кряхтел, но голос его звучал слегка обреченно.
– Не обижай тролликов, господин… Не обижай тролликов, – просил Бдук.
– Поставь его на место, – зло проговорила я и, увидев, как парень нахально ухмыляется в ответ, мигом призвала собственный Посох.
Я сделала всего один выпад, намереваясь ударить Дана, но тот, едва шевельнув рукой, ловко отразил нападение и, изогнувшись, отвел мою кисть в сторону с такой силой, что меня крутануло на месте.
– Извини, Госпожа, но троллям здесь быть запрещено. Никто не приглашал этого малыша в замок Мертвяка. Нужно доставить его к Зоману.
Вместо ответа я снова зло ринулась в бой, и снова моя атака – неловкий выпад – была отбита быстрым движением. Дан оказался сильным противником. Он отражал мои удары, продолжая держать за ноги несчастного Бдука, а тот верещал, умоляя не обижать бедненьких тролликов.
– Пообещай, что поцелуешь меня, красавица, – довольно улыбаясь, проговорил Дан, еще выше поднимая Бдука. – Один поцелуй – и ты получишь назад своего дружка. Хотя ваша дружба с этим троллем очень подозрительна. С чего это ты так к нему привязалась, а?
– Я поцелую тебя Посохом по лицу! – взревела я, снова кидаясь в бой.
Дан легко отклонил мой Посох и весело пропел:
– Один поцелуй!
Наконец я изловчилась и, сделав вид, что хочу треснуть его по голове, внезапно наклонилась и с силой ударила противника по ногам. Дан не устоял и, наверное, покатился бы кубарем, если бы сзади его не подхватил Зоман.
Хозяин башни выглядел строгим и даже злым – таким мне еще не доводилось его видеть.
– Вы должны немедленно покинуть зал портретов! – проговорил он, и мне показалось, что глаза его метнули яростные молнии в сторону Дана.
Тот немедленно поставил тролля на пол. Бдук юркнул между его ног и мгновенно скрылся где-то за лестницей. Но Зоман не обратил на него никакого внимания.
– Никогда не смейте затевать тут бои на Посохах! Надеюсь, вы поняли меня, оба? – строго и громко проговорил Зоман, по-прежнему глядя на Дана.
– Я просто хотела еще раз рассмотреть портреты. Бдук помогал мне в дороге к этой башне, я его знаю. И сейчас он просто хотел подсказать, кто тут изображен, но не знал, кто нарисован вот на этих гравюрах, – сделала я робкую попытку увести разговор в сторону.
– Пошел вон, Дан! – резко сказал Зоман и наконец обратил свой взор на меня.
