– Воистину, тяжка ноша государева, и принять такое решение Его Императорскому Величеству единолично – тяжело и рискованно. Выслушав предыдущих ораторов, прихожу к мнению, что, вполне возможно, консолидированная позиция всех, от кого зависит недопущение роковой ошибки, поможет Его Величеству крепко почувствовать свою правоту и не терзать себя сомнениями. Ваше Императорское Величество, моё мнение Вам известно: продажа Аляски – дело нужное и своевременное. Тянуть больше некуда. Уверен, что тут мы еще одного зайца убьём. Наши добрые отношения с североамериканскими штатами получат последующее развитие. Нам нужно иметь союзника на американском континенте, памятуя о присутствии там Британии. Пока нам это удаётся. Со всем вышесказанным я согласен, Ваше Величество. В случае войны наши колонии будут зависеть от милости любой враждебной державы. Если вовремя Крымской войны Англия согласилась объявить о нейтрализации нашей территории, то это было потому, что она опасалась, что мы продадим её американцам, что дало бы англичанам на севере, как это существует к югу от их владений, неудобных и опасных соседей. Это соображение является, быть может, для нас мотивом продать наши колонии Соединённым Штатам. Оно, конечно же, служит основанием для американцев, чтобы их приобрести.
Горчаков, ожидая разрешения сесть, не отрывал взгляд от императора.
– Князь, вы ладно доложили… – в раздумьях произнёс Александр II. Все точки зрения были ясны и царь, если и имел сомнения ранее, то теперь, похоже, они были полностью развеяны докладами его чиновников. – Господин Рейтерн упомянул, что нам будет нужно пятнадцать миллионов в год, и это – без учёта наших планов на развитие сети железных дорог, которые, без сомнения, потребуют основательных капиталов. К тому же, держим в уме, что рельса собственного для этих целей у нас в нужном количестве изготовить невозможно. Посему, господа…
Все присутствующие, в тишине ожидали Высочайший вердикт.
– Посему, считаю, что нужно нам входить в сделку с американцами. Вопрос в цене. Господин Стекль, как быстро Вы сможете отправиться в Вашингтон для завершения дела? – обратился к посланнику император.
Ответ не замедлил себя ждать:
– Завтра же, после получения всех необходимых инструкций, Ваше Величество…
На самом деле, Стекль с осени пребывая в Петербурге, прощупывал почву для своего нового назначения в Европу, посчитав, что на закате карьеры заслужил спокойную службу где-нибудь в Гааге. Оказалось – не суждено…
– Господа, прошу вас завтра же снабдить нашего посланника в Вашингтоне необходимыми бумагами. Моё слово – не меньше пяти миллионов. Ваше проворство, господин Стекль, мне известно… Поторгуйтесь. Американцы скупы, но могут дать больше. Благо, телеграф делает наше сношение с Вашингтоном не таким долгим как раньше…
Глава VI
5 марта 1868 г. Лондон.
– Мистер Хьюз, вам телеграмма! – посыльный, мальчик лет тринадцати в худом пальто, в кепке, явно из гардероба старшего брата или отца, замотанный в длинный шерстяной шарф, протянул дрожащими от холода руками бланк с текстом, отбитым на ленте.
– Вы не бережёте себя, мой милый Роберт, – спокойный и доброжелательный тон седовласого управляющего резко контрастировал с обстановкой – окна его кабинета выходили на цех, где лязгали станки, грохотали падающие на валки заготовки, ругались нецензурными выражениями рабочие.
Юный Роберт Дэвис, подрабатывавший в пост-офисе
[14] курьером, всегда с радостью бегал на завод. Еще не было ни одного раза, чтобы мистер Джон Хьюз не наградил его щедро чаевыми, а иногда, когда управляющий был в особо хорошем распоряжении духа, мальчику перепадал чай с молоком и овсяным печеньем, которое не переводилось в кабинете. И в этот раз паренёк бегом отправился к своему благодетелю в расчете на вознаграждение.
– Друг мой, чтобы следующий раз я Вас видел у себя в новом шерстяном кепи. Вот вам пара шиллингов, – толстяк двумя пальцами ловко извлёк две серебряные монеты из небольшого кармана жилетки.
Мальчик расплылся в улыбке – этих денег хватит не только на кепи, но и на ужин в трактире старого боцмана Крэга. Стоило зайти туда перед возвращением домой – отец всё равно заберёт деньги, чтобы купить себе очередную бутылку рома, так пусть же ему достанется только сдача.
– Мистер Хьюз, всегда к Вашим услугам! – кивком головы юный курьер откланялся, подтвердив тем самым особый статус своего клиента.
– Погодите, юноша… – через пару секунд Роберт уже держал в своих руках картонную коробку, полную овсяного печенья. Сквозь щели упаковки просачивался дурманящий запах сегодняшней выпечки, и у голодного с утра ребёнка заурчало в животе.
Явно стесняясь звука, который он не мог сдержать, Роберт попятился спиной к входу, будто боясь спугнуть удачу – день был явно счастливым.
Конечно, причины такой щедрости мистера Хьюза мальчика не интересовали. Его больше тревожило печенье, которое остынет по пути на почту, куда он сейчас должен был отправиться в ожидании новых поручений, потому Роберт принял волевое решение успеть съесть десяток небольших ароматных кругляшей за те восемь минут, которые он должен был потратить на обратную дорогу.
Довольный своим богоугодным поступком, мистер Джон Джеймс Хьюз, держа левой рукой телеграмму, принялся шарить по карманам в поисках очков. Окуляры оказались на столе, среди вороха бумаг и чертежей.
«Достопочтенный мистер Хьюз! Прошу Вас прибыть в здание Адмиралтейства на Уайтхолл к 13:00 завтрашнего дня. Сэр Хью Чайдлерс.»
«Ну, вот и воздалось. Господь всё видит…» – удовлетворённо подумал управляющий, присев за свой рабочий стол. Чашка чая, заваренного из отборного индийского листа, ещё слегка парила – хозяин этого кабинета не любил излишне сухого и тёплого воздуха, потому температура в его конторе почти равнялась той, что была в цеху.
Пригубив божественного напитка, Хьюз погрузился в размышления о завтрашнем своем визите в почтенную организацию, курирующую в королевстве все дела военно-морского флота.
Новый военно-морской министр, сэр Хью Чайлдерс, слыл в высших кругах Британской Империи ушлым политиком, не бросающим слов на ветер. Не так давно он занял этот пост, и отзывы о нём были одинаковыми с разных сторон: в общении краток, иногда резок. Не любит пространных речей от собеседника, ценит своё и чужое время. В Адмиралтействе первым делом занялся ревизией расходов и их обоснованностью – прошлая должность секретаря казначейства досталась ему недаром. Человек щепетильный и дотошный, сэр Чайлдерс любил деньги и умел с ними рачительно обращаться, пусть даже, если они и были не его личными.
Такой портрет нарисовал для себя мистер Хьюз по результатам наведения справок о новом министре. Благо, достаточное количество связей в верхах позволяло это сделать не слишком навязчиво.
