Константин Николаевич, не глядя на курьера, проверил целостность печати и благодарно кивнул в его сторону:
– Замечательно. Проездные получите в канцелярии на первом этаже. Благодарю за службу.
– Служу Его Императорскому Величеству! – приложив два пальца правой руки к виску отрапортовал курьер, но затем не развернулся, а продолжал стоять, сверля глазами Великого князя.
– Что-то еще забыли отдать? – сверкнул глазами Константин Николаевич.
– Так точно, Ваше, Императорское Высочество! Разрешите доложить?
– Докладывайте, капитан-лейтенант, – тон председателя Государственного совета был официально твёрд, голос с оттенками металла, что свидетельствовало, что он находится в раздражении – к этому моменту Великий князь уже вскрыл конверт и принялся читать депешу, в которой, судя по всему, были не самые хорошие новости.
– Считаю невозможным откладывать доклад до прибытия к непосредственному начальству, считаю вопрос срочным.
Константин Николаевич, прочитав лист до конца, сделал на нём какую-то пометку карандашом и только после этого поднял взгляд на капитана, продолжавшего в стойке «смирно» ожидать высочайшего соблаговоления к докладу.
– Ну-с, что там у вас такого срочного?
– По пути следования волей случая добыл некоторые документы государственной важности! – продолжал громко докладывать капитан-лейтенант, на что Великий князь сделал успокаивающий жест рукой, означавший, что можно говорить потише – с самого утра Константин Николаевич страдал приступом мигрени.
– Вот, Ваше Императорское Высочество… – Лузгин положил на стол аккуратно перевязанный тесьмой пакет.
– Интересовались содержимым? – Князь хитро глянул в сторону капитана.
– Так точно. Убедился в важности.
– Ну что же, по крайней мере – честно, – князь Константин развязал тесьму и развернул два больших листа, расчерченных планами крепостных сооружений.
Некоторое время понадобилось князю для рассмотрения подробностей плана, после чего на его лице появилась некоторая, слегка саркастичная улыбка.
– Как эти планы попали к вам, Лузгин?
– Случайно, Ваше Высочество. В пути встретился мне английский шпион по фамилии Томсон. Журналист. Дорога долгая, вот и добыл. Его длинный язык подвёл. Имею еще данные о том, как он эти карты получил.
– И как же? – заинтересованно спросил князь.
– Ему их за плату передал предатель, опорочивший честь русского офицера. Флотский лейтенант Рязанов, который несёт службу в форте «Константин» в Кронштадте!
– Браво, капитан-лейтенант, браво! – воскликнул Константин Николаевич, обнажив из-под усов белоснежную улыбку.
Не понимая, о чём идёт речь, Лузгин выпрямился и застыл в напряжении.
Сдерживая смех, Великий князь обошёл вокруг офицера, окидывая его взглядом с ног до головы:
– Ну да, так и есть… А где ваш головной убор?
– В приёмной… – уже совсем ничего не понимая, ответил Лузгин.
– Котелок на манер английского? С узкими полями?
– Так точно, Ваше Высочество…
– А так же желтые перчатки и почти такого же цвета саквояж, я прав? – великий князь изо всех сил путался быть серьезным.
– Абсолютно… – капитан окончательно растерялся, совершенно не понимая, что такого смешного в его котелке и как он связан с этими картами.
– А шпион этот, он где?
– В Вильне я его оставил. Усадил спать на лавке. Последняя рюмка на него подействовала почти смертельно. Заснул.
Великий князь уже себя не сдерживал, а громко смеялся. Будто и не раскалывалась с утра его голова.
– Ну, он жив? Жаль же англичанина! – хохот Константина Николаевича становился подобен гомерическому, от чего не мог сдержаться и посланник, невольно присутствовавший при этой сцене. – А я министру выволочку второй день устраиваю, они уж с ног сбились, а оно вот как повернулось!
Обратив внимание на смущенность капитана, Великий князь всё же решил прояснить ситуацию, вытерев правой рукой слезу из края глаза:
– Представляешь, Николай Карлович, заявляется этот лейтенант Рязанов к командиру, кладёт на стол два фунта и докладывает, что ему дал аванс некий англичанин за копии карт наших фортификаций в Кронштадте. После передачи обещает еще три. Командир, не будь дурак, доложил в Главный штаб, после чего они с Рязановым две ночи эти самые карты рисовали! Думали присмотреть за англичанином, куда отправится, кому передаст… Рязанову этому уже капитан-лейтенанта присвоили, представляешь, Николай Карлович! А пять фунтов ему оставили в виде премии!
Константин Николаевич и посланник Гирс продолжали вместе хохотать, а капитан Лузгин, смущенный вновь открывшимися обстоятельствами, стоял посреди кабинета, и ему было не до смеха – во-первых, он нарушил инструкцию, запрещавшую при доставке секретной депеши вступать в разговоры с любыми посторонними, во-вторых, категорически возборонялось употреблять спиртное, и в – третьих, всё это было даром. Подвига не случилось, а напротив, он навредил заранее продуманной и устроенной операции Главного штаба.
– Так это ты его споил, что ли?
– Так точно. Это было не сложно. Журналист слабоват оказался, по полной пил и не закусывал. Всё жаловался, что водку не любит…
Ещё громче разразился хохотом Великий князь, что вызвало искреннее удивление секретаря в приёмной. Неужели секретные депеши могут быть настолько смешными?
– Лузгин! Ты просто настоящий вояка! Вот взял и обезоружил врага!
– Ваше Императорское Высочество, не считал возможным допустить попадания секретных карт в английское Адмиралтейство!
– Ну, говорю же, молодец! Принял решение согласно ситуации, результат – вот он, – князь хлопнул рукой по картам, лежавшим на столе. Всё придумали штабисты, только не предусмотрели, что Томсон этот тебя в вагоне встретит. Ну, умора… Жаль, не получилось, но ты всё же, молодец, служака!
Несколько придя в себя, капитан-лейтенант Лузгин решил прояснить некоторые обстоятельства.
– Разрешите обратиться, Ваше Высочество! Как вы узнали моё описание?
Великий князь опять расхохотался:
– Да с тобой батюшка в одном вагоне ехал, они его подсадили, когда узнали, куда англичанин билет купил. Не батюшка это, а полковник целый, Должанский его фамилия! – сквозь приступы смеха Константин Николаевич продолжил.
– Городового в Вильне потом опросили, он сказал, что англичанин не один уходил, а с тобой. А бумаг при нём не нашли никаких, как впрочем и всего саквояжа. Пока он отсыпался в том глухом углу, куда ты его затащил, у него кто-то саквояж этот и утащил. Вот все и подумали, что корреспондент по неумению своему пить, поручение-то и не выполнил… Ну, поохали, да успокоились. Не получилось узнать, кому он карты вёз…
